Индекс условий внешней торговли России рассчитывается исходя из цен на основные экспортные и импортные товары. И этот показатель для России сейчас наиболее высокий за последние двадцать лет. Для сравнения, если в 1999 году, в период достаточно быстрых темпов роста российской экономики, он составлял 103 пункта, то в этом году вырос до 159. Для сравнения: в 1999 году рост фактический рост экономики составил 6,4 процента.
«Нынешний экономический бум не дает никаких оснований для самоуспокоения, - говорит президентский советник, - хотя бы потому, что если в 2000-м году Россия из 209 стран по темпам экономического роста находилась на 9 месте, то в 2001-м опустилась на 49-е, а в прошлом году оказалась еще ниже - на 61-м». Картина представляется более пессемистичной, если сравнить темпы экономического роста России со странами СНГ. В 1999 - 2000 годах Россия находилась на 3-м месте, уступая только Туркмении и Азербайджану, а в прошлом году скатилась аж на 10-е, оставив позади Узбекистан и Киргизию. И хотя в абсолютном исчислении российский внутренний валовый продукт все равно остается наибольшим, темпы его прироста не могут не беспокоить. Характерен пример Китая: доход на душу населения в 1978 году в этой стране был в 5 раз ниже российского, а в этом году - всего на 50 процентов.
Так что вопрос, почему среднестатистические гражданине Украины, Грузии, Таджикистана, Молдавии или Киргизии работают эффективнее, чем их российский коллеги, имеет под собой основание. И это при том, что пресловутый индекс условий внешней торговли у стран СНГ намного ниже, чем у России. А некоторые из них вообще имеют отрицательное сальдо внешнеторгового баланса.
Очевидно, ответ на него кроется в эффективности государственной экономической политики. Или, если конкретнее, в эффективности работы правительств этих стран. И при таком сравнении пока получается, что решить задачу по удвоению внутреннего валового продукта в течении 10 лет проще другим странам, нежели России. Ведь для этого годовой прирост экономики должен быть никак не меньше 7,2 %. А если еще и поставить задачу сократить отрыв от Китая, самого мощного потенциального конкурента в экономике, то прирост должен быть не менее 8 % в год.
Андрей Илларионов считает, что все дело в величине российского государства. Речь конечно же идет не о масштабах страны и ее территории, а об уровне перераспределения денег из частного сектора в пользу консолидированного бюджета и монополий. (Уровне налогообложения, так называемой бюрократической ренте, тарифах на газ, электроэнергию, железнодорожные перевозки и так далее). В 1999 - 2001-м годах он был наиболее низким за весь период экономических реформ и составлял в среднем 33,4 % ВВП. Соответственно, экономический рост был наиболее быстрым и приблизился к искоммы сегодня параметрам в 7,2 %. В прошлом году уровень государственных изъятий составил уже 37%. Соответственно, темпы прироста экономики оказались почти в два раза ниже - 4,3%.
«Для того, что бы Россия могла сократить экономический разрыв с Китаем, необходимо сократить уровень расходов расширенного правительства до 20% ВВП», - утверждает советник президента по экономическим вопросам. Речь идет о расходах на оборону, управление, сокращении субсидий промышленности и сельскому хозяйству. При этом Андрей Илларионов ссылается опять же на опыт Китая, а также Индии. В 1979 году государственные расходы Китая на душу населения были примерно равны индийским. Китай решился сократить их в большем размере, чем Индия. В результате в прошлом году, при том, что уровень расходов китайского бюджета по отношению к ВВП был ниже, чем аналогичный показатель в Индии, в абсолютном выражении китайское правительство израсходовало больше в 1,6 раза. «Я бы назвал этот случай «великим китайским экономическим маневром», - говорит Андрей Илларионов.
Однако, в России есть и ниспровергатели этого тезиса. Причем, не менее экономически подкованные, чем сам Андрей Илларионов и пользующиеся методом эконометрии. «В том, что касается влияния «размеров государства» на темпы роста, результаты исследования оказались достаточно противоречивыми: в зависимости от набора рассматриваемых факторов, базового периода и выборки стран - эффект оказывался то слабым отрицательным, то небольшим положительным, то отсутствовал вовсе», - утверждает научный руководитель Экономической экспертной группы, кандидат физико-математических наук Евсей Гурвич. При этом он считает, что ускоренный рост американской экономики, последовавший после известных рейгановских налоговых реформ был связан с другими факторами, но никак не со снижением налогов.
Одним «уменьшением государства» рецепт удвоения ВВП за десять лет от Андрея Илларионова не исчерпывается. Он советует российскому Центральному банку придерживаться политики формирования «эффективного реального курса рубля» и замечает, что сильная валюта это не та, реальный курс которой по отношению к денежным единицам других стран завышен. «Для того, что бы национальная валюта была сильной, ее курс должен быть низким, но стабильным», - говорит экономист. А зависеть тот самый курс должен не от количества поступившей в страну иностранной валюты, а от уровня производительности внутри страны.
Отвечая на просьбу корреспондента Страны.Ru прокомментировать выссказывание зампреда ЦБ Олега Вьюгина британской The Financial Times, он заметил: «Иметь высокие цены внутри страны и высокий курс рубля невозможно. Такая валюта - слабая!».
«Рубль пока еще не достиг справедливого обменного курса, и, хотя мы все еще покупаем доллары, чтобы помешать резкому росту цены рубля, мы полагаем, что постепенное увеличение курса российской национальной валюты отвечает долговременным интересам России», - заявил Олег Вьюгин в интервью The Financial Times.
