Наиболее простое объяснение происходящего с «Юкосом» и его топ-менеджментом, несомненно, соответствует действительности, но является лишь частью правды. Действительно, смешно спорить с тем, что имеет место попытка со стороны государства получить либо в полную собственность, либо под относительный контроль крупнейшую отечественную и мировую нефтяную компанию - точнее, ее систему управления и «железо», то есть «качалки», трубы и прочую производственную инфраструктуру. С недрами проблем нет, они и так принадлежат государству.
Другой вопрос, почему эта неприятность случилась именно с Михаилом Ходорковским и «Юкосом»? Так ли безупречны морально-политические позиции нефтяного магната, как уверяет он сам? И почему другие крупнейшие бизнесмены не выступили резко, как один, в его поддержку (как сделали это в свое время в «деле Гусинского»), если действительно возможен пересмотр итогов приватизации как всеобщая кампания? Видимо, потому, что существует и другая сторона правды об этом конфликте. И связана она опять-таки с ликвидацией последствий предыдущего периода российской истории, переходного - от распавшейся сверхдержавы СССР к демонстрировавшей склонность к распаду Российской Федерации.
Достаточно вспомнить, с какими лозунгами получил огромную поддержку на президентских выборах 2000 года Владимир Путин, чтобы понять причины бед, навалившихся на Ходорковского и его партнеров сегодня. Сильная центральная власть и единство страны в противовес той рыхлой государственной конструкции, которая сложилась в предыдущее десятилетие: слабый центр с его непрерывной чехардой правительств и вечно дефицитным федеральным бюджетом, с одной стороны, и субъекты Федерации, путем самостоятельного наделения себя полномочиями превратившиеся в небольшие государства с независимой от Москвы политикой, в том числе и внешней, с другой. Главная политическая сила такой страны - региональные князья и хозяйствующие на их территориях олигархи, глубоко взаимоувязанные и общим, семейным бизнесом, и общим игнорированием федеральных законов и тех государственных интересов, которые не совпадают с их личными.
Новая власть, пришедшая в Кремль, в первую очередь, занялась решением проблемы децентрализации страны. Региональные бароны (большинство из которых, конечно, не были противниками сильной России, а просто жили по понятиям, утвердившимся и в самой Первопрестольной) достаточно быстро были поставлены на место - привели местное законодательство в соответствие с федеральным, без особых протестов покинули Совет Федерации и перебрались в Госсовет - под крыло президента. Занялись, наконец, коммунальным хозяйством своих замерзающих регионов вместо политических разборок в Москве.
Параллельно с «отцентровкой» России по региональной линии новая власть навела порядок и в стане крупного бизнеса - как и главам субъектов РФ, олигархам предложили плодить успехи по основному месту работы и не лезть в политику - последняя им и без того немало дармовых материальных благ принесла. Одни согласились с такой постановкой вопроса, другие переехали в страны с более теплым климатом и устоявшейся демократической системой (или делают это в настоящий момент).
Ходорковский, судя по всему, пошел по третьему пути. Внешне согласился, а внутренне запротестовал. Это тем более странно, что глава «Юкоса» в бытность президентом Бориса Ельцина, хотя и подбрасывал денег некоторым партиям на выборы, но в активной федеральной политике замечен не был - не скупал телеканалов и газет, не ангажировал ключевых политиков и государственных деятелей так публично, как это делал, скажем, Борис Березовский.
И тут вдруг именно Ходорковский подхватил выпавшее из рук Березовского и Гусинского знамя оппозиционной борьбы с властью. Чем бы не объяснялась такая решимость некогда осторожнейшего олигарха, но факт есть факт - шеф «Юкоса» сломя голову ринулся в большую политику - увеличил финансирование правых партий, провел своих людей в федеральную часть выборного списка коммунистов (как раз тогда, когда у тех вышли большие проблемы с деньгами), приступил, может быть, и запоздало, к скупке федеральных СМИ - приобрел «Московские новости», резко активизировал свои поездки в регионы, в которых не столько инспектировал объекты «Юкоса», сколько встречался за закрытыми дверьми с губернаторами и в больших залах - со студентами и преподавателями.
Выступления Михаила Ходорковского фактически выдавали в нем нового лидера оппозиции. "Корпорации не могут и не должны заниматься политикой и поддерживать политические движения, но граждане - владельцы или сотрудники этих корпораций могут и должны принимать участие в политической жизни страны. Если мы не будем принимать решения, значит, за нас это будут делать другие. Руководители корпораций вправе лоббировать свои экономические интересы и должны иметь возможность это делать открыто. Гражданское общество в России будет построено только тогда, когда каждый человек, каждая группа сможет изложить свою точку зрения публично и подробно", - избавил от всякой двусмысленности ситуацию Михаил Ходорковский.
После такого откровенного изложения г-ном Ходорковским своих намерений, и, очевидно, памятуя о том, какими информационными катаклизмами и прочими приметами «слона в посудной лавке» заканчивается хождение олигархов в большую политику, власть, пообещавшая народу стабильность и вроде бы добившаяся ее, перешла от инерционного сценария устранения внутренней угрозы к революционному.
Именно потому, что Ходорковский на сегодняшний день олицетворяет собой самую серьезную внутриполитическую угрозу стабильности в стране, с точки зрения власти и вне зависимости от его собственных, возможно, благородных и честных гражданских мотивов, - государство неминуемо попытается в кратчайшие сроки лишить его возможности к сопротивлению и контратаке. Времени у государственной стороны осталось мало, поскольку самый активный период предвыборной кампании начнется 7 ноября. До 7 ноября влияние «партии Ходорковского» на политические процессы в России должно быть предельно минимизировано - очевидно, именно такую цель преследует нынешнее задержание главы «Юкоса».
