На Елисейских полях развевается английский флаг. Газета левой ориентации 'Монд' посвящает свое 90-страничное приложение Великобритании. Визит королевы Елизаветы II во Францию на этой неделе ознаменует начало торжеств, посвященных 100-летию Антанты - союза Великобритании и Франции колониальных времен, который положил конец вековым распрям и вражде между ними. Эти торжества будут проходить полгода. В следующем месяце премьер-министр Великобритании Тони Блэр прибудет в Париж с визитом. Осенью президент Франции Жак Ширак посетит Лондон. Щекотливость ситуации заключается в том, что эти помпезные торжества проводятся в то время, когда во французско-английских отношениях наметились расхождения.
Основанный на сближении, которого добивался франкофил Эдуард VII, прадед королевы, и министр иностранных дел Франции Теофиль Делькассе, пакт 1904 года отражал стремление двух колониальных держав решить давние территориальные споры. Но у них также было общие подозрения, что Германия наращивает военную и морскую мощь. В то время укрепление отношений с Великобританией было одним из основных направление внешней политики Франции. Это были две империалистические державы. Их соперничество и взаимное подозрение уходили корнями далеко в историю.
Сегодня связям Франции с Великобританией уделяется сравнительно мало внимания. Даже в лучшие периоды они бледнели перед отношениями, существующими между Францией и Германией. Но времена меняются. Блэр стал больше тяготеть к сотрудничеству на континенте - что подразумевает взаимодействие с Францией и Германией - после того, как был потерян испанский друг по атлантическому блоку Хосе Мария Азнар, а в самой Великобритании пришло разочарование в американцах из-за Ирака.
Между тем во Франции понимают, что одного французско-германского тандема недостаточно, чтобы сохранялось влияние в Европейском Союзе, состоящем из 25 членов. Мишель Барнье, нынешний министр иностранных дел Франции, был членом Комиссии Евросоюза и поэтому больше заинтересован в делах ЕС, чем его предшественник Доминик де Вильпен. Барнье также как и Ширак хочет, чтобы ЕС стал противовесом американской мощи. Теперь перед Францией встал вопрос, как совместить свою заинтересованность в том, чтобы англичане укрепили французско-германский союз, и настороженность к проамериканскому инстинкту Великобритании.
Франция и Германия связаны между собой так тесно, что это было бы просто немыслимо для Франции и Великобритании. Канцлер Герхард Шредер даже предложил Шираку представлять немецкую позицию на одном из саммитов ЕС. Политики и официальные лица по обоим берегам Рейна поддерживают постоянные контакты между собой. Совместный молодежный комитет организует взаимные обмены школьниками. Советником по вопросам Германии французского премьера Жан-Пьера Раффарэна является немецкий дипломат Кристоф Готтшальк. Сотни немцев окончили Национальную школу администрации Франции - элитного вуза, где готовят кадры государственных гражданских служащих. В нынешнем году трое из этих выпускников впервые поступят на государственную службу Франции.
Короче говоря, работа с немцами стала повседневным делом каждого французского должностного лица. В течение последних двух лет представители обеих сторон вырабатывали единую позицию перед любой крупной международной встречей. У них общая точка зрения по поводу новой конституции Евросоюза. Они сейчас пытаются урегулировать разногласия о вступлении Турции в ЕС. (Во Франции эта идея не пользуется поддержкой, как и в некоторых частях Германии.) 'По таким важным вопросам у Франции и Германии не может быть расхождений', - отметил один из государственных чиновников.
Однако в этой сплоченности есть два слабых звена. Первое из них в том, что французско-германские отношения развиваются только потому, что обе стороны много работают в этом направлении. 'Это результат больших усилий и воли, а не естественного стремления', - отметил один французский дипломат. Простой люд Франции не очень охотно идет на контакт с немцами, отдавая предпочтение Великобритании (или даже США). Молодые французы вербуются в английские футбольные клубы, отправляются работать в банки и рестораны Лондона, но не Франкфурта или Берлина. Дочь Раффарэна училась в Великобритании, там же учится падчерица нынешнего министра финансов Николя Саркози.
Когда французско-германские интересы совпадают, как это было по вопросу об Ираке или когда нужно было заблокировать пакт о поддержании стабильности евро, двусторонний альянс кажется прочным. Может быть, Ширак и Шредер не питают друг к другу большой симпатии, но они опытные политики, понимающие общие интересы. Однако французские официальные лица отдают себе отчет, что интересы Германии не всегда совпадают с французскими.
И это имеет отношение ко второму слабому звену: французы осознают, что они не могут использовать ось Париж - Берлин, чтобы управлять Евросоюзом, состоящим из 25 членов, так же успешно как прежде, когда в нем было всего шесть членов. Новичкам в ЕС очень пришлась не по вкусу напористость Ширака в вопросе об Ираке. Французов, привыкших совместно с немцами руководить этим клубом, доводят до белого каления встречи 25 его членов. Один французский представитель признался: 'Каждый раз, когда мы возвращаемся из Брюсселя, мы говорим, что такая система не годится'.
Ширак видит выход в создании так называемых 'приоритетных групп'. Наибольшую важность сейчас в Европе представляет оборона. Именно поэтому французы обратили свой взор на Германию, как и они сильную в военном отношении державу, а не на Италию, Испанию или какую-нибудь другую страну. Французов больше привлекают специальные трехсторонние проекты, такие как совместные усилия министров иностранных дел Франции, Великобритании и Германии по вопросам ядерного нераспространения в Ираке, или проведение неофициальных трехсторонних переговоров, которые все чаще бывают в кулуарах встреч всех 25 членов. Малым странам это не очень нравится, но, по крайней мере, тогда дело движется.
Однако самый животрепещущий вопрос состоит в том, как это все соотносится с интересами США. Все европейские идеи Франции нацелены на то, чтобы уравновесить американскую мощь. Ширак мыслит о 'многополярном' мире, в котором мощь США будет, хотят они того или нет, уравновешена Китаем или даже Россией. Поскольку, как он считает, Европа не может оставаться в стороне, она должна нарастить свою военную мощь и не полагаться только на НАТО, руководимую Соединенными Штатами. Подготовка Франции к существованию в таком мире делает понятным, почему Ширак так усердно обхаживает Китай и Россию.
И вот тут-то желание Франции обойти Великобританию может причинить неприятности. Само слово 'многополярность' действует на нервы американцам, которые не простили Шираку его непримиримую позицию в отношении войны в Ираке (хотя президент Буш собирается прибыть в Париж 5 июня, за день до начала празднования 50-летия открытия второго фронта). А англичане проявляют осторожность ко всему, что может расстроить американцев. Поэтому они крайне щепетильны в том, что касается чувствительности американцев к европейской обороне. Это раздражает французов, которые считают такое преклонение перед США неподобающим суверенному государству.
Французы знают: оказавшись перед выбором, Великобритания сочтет, что в ее интересах быть на стороне США. Поэтому она всегда будет не надежной как европейский партнер. При всем рвении, проявленном на этой неделе, доверие между Францией и Великобританией не отличается глубиной. Опрос общественного мнения, проведенный на этой неделе газетой Liberation, свидетельствует, что 84 процента французов доверяют немцам, а 51 процент - англичанам. А сами англичане больше доверяют немцам, чем французам.
