Если вы расскажете иностранцам общеизвестный факт, это шпионаж? Красноярский физик Валентин Данилов передал китайской компании, на которую работал по контракту, информацию о влиянии солнечной активности на спутники. Когда его судили за шпионаж, несколько ученых присягнули, что предоставленный Даниловым материал не является секретом уже с 1992 года. В конце прошлого года суд присяжных вынес оправдательный приговор. Однако на этой неделе Верховный Суд России отменил вердикт из-за какой-то формальности и направил дело на повторное рассмотрение. Поддался ли суд давлению или, как он заявляет, удовлетворил претензии обвинения относительно процедурных нарушений, неизвестно. Но по мнению Валентина Гефтера, директора московского Института прав человека, 'наиболее вероятный результат - не будет благополучным [для Данилова], потому что теперь они вернутся в Красноярск и постараются оказать большее давление на присяжных'.
Дело Данилова - первый шпионский процесс, слушавшийся судом присяжных, относительно новым для России институтом. В процессах, где приговор выносят только судьи, виновными признаются более 99% обвиняемых, а в случае с судами присяжных эта цифра составляет 80-85%. Незадолго до того, как Данилов был оправдан, начался процесс над другим ученым, Игорем Сутягиным, обвиняемым в государственной измене. Его дело тоже рассматривалось судом присяжных. Защита строилась на том, что материалы, которые он предоставлял одной британской компании, были взяты из газет.
Оправдательный вердикт Данилова позволял надеяться на то, что процесс над Сутягиным будет справедливым. Но одновременно это дало ФСБ понять, что присяжными манипулировать труднее, чем судьями. В феврале в парламент был представлен проект закона, по которому дела по шпионажу и госизмене не могут слушаться судом присяжных. Судья и присяжные, изначально рассматривавшие дело Сутягина, были заменены, а в апреле ученого признали виновным и приговорили к 15 годам лишения свободы. По заявлению его адвокатов, во время процесса было очень много нарушений. Так, в напутствии присяжным судья обошла вопрос о том, были ли материалы секретными, и попросила их просто решить, передавал ли Сутягин информацию иностранцам - чего он, собственно, и не отрицал.
Одной из проблем является некомпетентность сотрудников прокуратуры. Впервые дело Сутягина слушалось в 2000 году, но судья решил, что обвинения ФСБ были слишком плохо сформулированы для процесса и дал силовикам еще один шанс. В других процессах судьи, разрывающиеся между преданностью закону и страхом перед службами безопасности, поступали также. В одном процессе в конце 1990х годов Верховный Суд ограничил право судей отправлять дела на доследование и отменил печально известный Указ 55, содержавший определение государственной тайны и сам являвшийся секретным.
Есть и другая проблема - расплывчатость законов. Согласно докладу Парламентской Ассамблей Совета Европы, даже после того, как Указ 55 был отменен, его использовали в процессе над журналистом Григорием Пасько. И, к несчастью для Сутягина, под 'изменой' теоретически можно подразумевать передачу иностранному государству любой информации, которая может использоваться против России, даже если она не является тайной. Еще хуже то, что в России вердикты судов не создают обязательных прецедентов.
Тем не менее Верховный Суд пользуется влиянием. Сутягин в настоящее время подает апелляцию, основанную на процедурных вопросах. Если он выиграет, это может стать предостережением красноярским судьям о необходимости быть справедливым к Данилову, когда он опять предстанет перед ними.
