Если так называемые 'замороженные' конфликты в странах Черноморского региона когда-либо 'оттают', то кому-то придется подставлять очень, очень большое ведро.
Для стороннего наблюдателя такое предупреждение может показаться странным. Если у вас нет особой заинтересованности в безвестных анклавах маленьких, обнищавших государств, где периодически вспыхивает и затем угасает междоусобная вражда, 'замороженный конфликт' для вас - это конфликт, о котором можно забыть. Однако такое заключение ошибочно. Неразрешенные конфликты региона - в Приднестровье, Абхазии, Южной Осетии и Нагорном Карабахе - являются одной из главных причин, по которым новые независимые государства бывшего Советского Союза терпят жалкие неудачи в реализации собственного потенциала и возможностей. Вместо того, чтобы радоваться своей свободе, они вошли в современный мир как отсталые, озлобленные и плохо управляемые государственные образования. А если там вновь начнутся боевые действия, как это происходит сейчас в Южной Осетии, ситуация намного ухудшится.
Первопричиной каждого из конфликтов является самопровозглашенное мини-государство, лидеры которого смогли одержать победу в локальной войне благодаря российскому оружию. У этих государств-карликов есть много общего. Десять и более лет изоляции в условиях руководства непризнанных правительств превратили их в жесткие милитаризованные структуры. В них функционирует лишь минимум институтов, их экономика связано с преступностью. Южная Осетия является самой крошечной, и в то же время самой опасной в последнее время зоной конфликта. Это запертая в горах провинция Грузии, которая нежизнеспособна как законное государство. Южная Осетия выживает благодаря тому, что выполняет роль коридора для контрабанды между Грузией и Россией. Среди контрабандных товаров, пользующихся дипломатической защитой российского государства и военной защитой российских войск, находятся дешевые спиртные напитки, оружие и зерно.
Среди четырех мятежных провинций, претендующих на звание государств, более всех на нормальное общество похож Карабах - по крайней мере, для проживающих там этнических армян. В войне, которая в 1994 году завершилась большой победой для солдат Карабаха и Армении, с обеих сторон участвовал почти миллион человек.
После 2001 года, когда печально известный в Карабахе бандит и рэкетир Самвел Бабаян был посажен в тюрьму, этот называющий себя независимым государством, а на деле практически присоединившийся к Армении анклав, начал вырабатывать нечто похожее на местный политический курс и создавать нечто напоминающее смешанную экономику. Благодаря инвестициям армянской диаспоры за рубежом экономика находится на подъеме. Варткес Анивян, прибывший в Карабах из США, после войны создал здесь компанию по производству молочных продуктов, в которой сегодня работает 250 человек. Недавно здесь были проведены муниципальные выборы - что чрезвычайно разозлило Азербайджан, которому юридически принадлежит Карабах - и в ходе предвыборной кампании между кандидатами существовала настоящая конкуренция. Обстановка в Степанакерте, столице Карабаха, по пост-советским меркам спокойная, хаоса нет.
Итак, у Карабаха может быть нормальное будущее, если это будущее обретет политическое урегулирование. Четыре года назад казалось, что стороны стоят на пороге достижения компромисса: большая часть Карабаха должна была отойти к Армении, а азербайджанцы получали окружающую территорию и коридор, соединяющий две части республики. Однако недавно настроение сторон заметно изменилось, поскольку большая часть азербайджанского общества захотела получить реванш и силой вернуть отобранные земли.
Малые или средние войны?
Боевые действия в Карабахе были, и при их возобновлении, могут опять превратиться в полномасштабную войну. В сравнении с Карабахом конфликт в Южной Осетии - это маленькая, хотя и политически важная склока. Абхазия и Приднестровье по своим масштабам стоят где-то посередине.
Как Абхазия, так и Приднестровье на основании исторических причин могут претендовать на особый политический статус, если не на независимость. Оба режима контролируют территорию и экономику, способную выжить в одиночку. Оба режима являются добровольными заложниками России, которая помогала вести им войну за отделение после краха Советского Союза, и продолжает оказывать военную помощь и дипломатическую поддержку. Россия настолько щедро раздавала жителям этих образований свои паспорта, что большая часть населения этих анклавов имеет российское гражданство. Однако российская 'защита' стала в то же время главным препятствием на пути законного и конституционного урегулирования конфликтов. Россия предпочитает использовать данные анклавы в качестве пешек в своей большой политической игре. При самом 'агрессивном' раскладе Кремль в рамках своей стратегии может рассматривать Приднестровье в качестве второго Калининграда, российской области, находящейся вблизи Польши. Другими словами, Приднестровье может играть роль передового российского поста на границах НАТО, причиняющего альянсу постоянную головную боль. Однако Россия вместе с этим передала своим политическим протеже в Грузии и Молдавии свои собственные пороки: организованную преступность, коррупцию и авторитарный стиль правления.
Для населения этих 'нелегальных государств' жизнь продолжается. 'Это нормальный город, только немного разрушенный', - говорит о столице Абхазии Сухуми представитель ООН, стараясь представить его в положительном свете. И действительно, в ландшафте этого города-призрака, песчаные пляжи которого уходят к северу, к границе с Россией, есть нечто прекрасное. Однако назвать Сухуми 'нормальным' городом даже по растяжимым кавказским стандартам будет преувеличением. Достаточно сказать одно - половина населения Сухуми отсутствует. Этнические грузины бежали из города или были изгнаны из него во время гражданской войны 1992-1993 годов. А говорить, что город 'немного разрушен' - значить льстить ему, поскольку лишь треть городских зданий находится в нормальном состоянии. Другая треть разрушена, остальные оставлены жителями. Дороги в негодном состоянии, на тротуарах растет трава. Городской аэропорт пуст, за исключением нескольких вертолетов ООН. Основной доход местной экономики поступает от приезжающих сюда российских туристов и от сельского хозяйства. Это экономика видимая. Невидимая экономика принадлежит здесь крепким и плотным мужчинам, которые разъезжают в дорогих иномарках и носят на ремнях пистолеты в кобурах. Эти люди занимаются здесь самой черной торговлей, сконцентрированной в порту. К предметам контрабанды относятся наркотики, оружие, топливо и краденые автомашины. 'Все исчезает в порту, как будто проваливаясь в черную дыру', говорит работник ООН.
Тирасполь, столица Приднестровья, имеет более приличный фасад. Улицы спокойны и чисты. На них почти нет автотранспорта, даже по выходным дням. Оружие носят только люди в военной форме, гражданские открыто оружием не бравируют. Перед президентским дворцом на постаменте из красного мрамора стоит статуя Ленина. Лидер большевиков почему-то очень похож на бородатого президента Приднестровской республики Игоря Смирнова, бывшего оператора металлообрабатывающего станка с Камчатки, что на Дальнем Востоке России. В 1987 году Смирнов был переведен в Тирасполь на должность директора завода. Позже он пробил путь в высшие эшелоны местной власти. Сын Смирнова возглавляет 'государственный таможенный комитет'. Это второй по значимости пост в республике, которая живет в основном за счет торговли между Украиной и Молдавией, как законной, так и незаконной.
В прошлом месяце Молдавия и Украина объявили о введении более жестких таможенных мер в отношении товаров, вывозимых из Приднестровья. Молдавия таким образом отреагировала на решение приднестровских властей закрыть школы, где преподавание румынского велось с использованием латинского алфавита. Однако, несмотря на подобные периодические демонстрации 'жесткого государственного кулака', опыт говорит о том, что приднестровские границы будут по-прежнему достаточно 'пористыми'. Через эти поры на молдавские рынки будут все также поступать не обложенные налогом потребительские товары; через эти поры из Приднестровья через Украину или по воздуху будут уходить и более зловещие грузы, включая оружие.
По информации, изложенной недавно в отчете брюссельского аналитического центра 'International Crisis Group' (Международная Кризисная Группа), в Приднестровье находится пять или шесть оружейных предприятий, производящих стрелковое оружие, минометы и гранатометы, которые продаются в самые разные горячие точки планеты. В недавно опубликованном исследовании американского Фонда Германа Маршалла эти зоны конфликтов названы 'осколками советской империи, которые сегодня служат в качестве транзитных пунктов для торговцев оружием, наркотиками и живым товаром, а также центрами распространения организованной преступности и, не в последнюю очередь, терроризма'. Возможно, слишком сильно сказано для Карабаха, однако для Абхазии, Южной Осетии и Приднестровья формулировка абсолютно верная. Очевидно, что мировому сообществу пора уже вплотную заняться этими проблемами.
