Номер за 9 сентября 2004 года. "Они объявили нам войну", - сказал один российский телеведущий, начиная свой репортаж о массовом убийстве в Беслане. Действительно, террористы, уничтожившие 3 сентября школу и заложников, совершили кровопролитие в таких масштабах, которые обыкновенно можно видеть только в военное время: число погибших в этом небольшом городке может превысить 500 человек.
Даже войны редко бывают такими жестокими. На войне соблюдаются хоть какие-то правила, одно из которых гласит, что следует по возможности избегать причинения ущерба гражданским лицам, и особенно детям. Террористы в Беслане умышленно атаковали самые невинные и беззащитные цели; они приурочили свое нападение к первому дню школьных занятий, чтобы захватить максимальное количество заложников; они пытали своих малолетних пленников, совершенно отказывая им в пище и воде; и когда взорвался один из зарядов, которыми они заминировали школьный спортзал, они начали стрелять в спину разбегавшимся заложникам, после чего взорвали все здание школы. Если бы это была война, подобные дьявольские, бесчеловечные поступки вполне заслужили бы того, чтобы назвать их военными преступлениями.
Ошибки и упущения
Миру следует признать и подтвердить это. Но важно также извлечь из инцидента в Беслане другие уроки. Один из них заключается в том, что российские силы безопасности допустили ошибки, которые, возможно, стоили многих жизней. Они не установили, сколько там было заложников или террористов; они очень мало сделали для изоляции места события и обеспечения прибытия спасательных служб; они даже допустили к участию в осаде школы вооруженных гражданских лиц. Вполне вероятно, что они слишком поторопились (со штурмом школы), когда произошел взрыв заложенной террористами бомбы.
Всего за неделю до этих событий подрыв террористами-самоубийцами в воздухе двух российских авиалайнеров почти никак не отразился на политике правительства или на жизни россиян, кроме, разве что, формального усиления в московских аэропортах проверок пассажиров, прибывающих с юга России. Однако Беслан глубоко потряс руководство страны. "Это тотальная, жестокая и полномасштабная война, которая снова и снова отнимает жизни наших соотечественников", - сказал президент России Владимир Путин.
Язык войны способен объединить нацию. Как и Джордж Буш-младший (George W. Bush), который после 11 сентября (2001 года) объявил "войну террору", г-н Путин переводит свою страну на военное положение. Он обещал "меры, направленные на укрепление единства нашей страны", более хорошую координацию сил на Северном Кавказе и "совершенно новые подходы к работе правоохранительных органов", И, как и раньше, он попытался увязать проблемы России с проблемами Америки: "Мы столкнулись с прямой интервенцией международного террора, направленной против России". Фактически, он хочет, чтобы события 3 сентября нынешнего года рассматривались как российское 11 сентября (2001 года).
Однако это является неискренним и, возможно, даже опасным. Подтвержденных связей между чеченскими террористами и "Аль-Каидой" мало и они слабые. Источники в разведывательном сообществе сомневаются в том, что террористы из "Бригад Исламбули" (Islambouli Brigades), заявившие о своей ответственности за взрывы двух самолетов в прошлом месяце, в самом деле к этому причастны. Россияне утверждают, что 10 человек из тех, кто участвовал в захвате школы в Беслане, возможно, являются арабами, однако не предлагают никаких доказательств, кроме некоторых нечетких фотоснимков и обрывков записанных звуков, которые могут оказаться арабской речью. Зато все указывает на то, что за этим нападением стоял Шамиль Басаев, чеченец, который организовал целый ряд террористических нападений, включая захваты больницы в Буденновске в 1995 году и театра в Москве в 2002 году.
Долг правительств, которые вступают в войну, состоит не только в том, чтобы ее выиграть, но также и в том, чтобы предотвратить развязывание новых войн. А это означает, что нужно понять коренные причины их возникновения - что вовсе не означает, что эти войны следует оправдывать или закрывать глаза на военные преступления. Упор на связи чеченцев с "Аль-Каидой" дает г-ну Путину возможность увернуться от признания того факта, что террористические угрозы Америке и России в большей мере различны, чем схожи. Джихад "Аль-Каиды" является продуктом сложных обстоятельств во многих странах, где внешняя политика Америки являлась всего лишь одним из многих способствовавших их возникновению факторов.
Конфликт России в Чечне является доморощенным, развившимся в республике, которую систематически разрушали в борьбе за власть. Россия попыталась уничтожить чеченских сепаратистов сначала путем прямого использования военной силы, а в более позднее время - путем "чеченизации", то есть перекладывания этой проблемы на плечи местного сильного лидера (последний несчастный кандидат, Алу Алханов, был поставлен руководить Чечней как результат подстроенных выборов всего 2 недели назад). Однако следствием всего этого стала анархия, в которой как солдаты, так и сепаратисты безнаказанно похищают и убивают невиновных людей.
Силовые акции против повстанцев, скрывающихся в соседних республиках, только лишь усилили беззаконие. В числе тех, кто совершил налет на Беслан, были не только чеченцы, но также ингуши и представители других наций и народностей Северного Кавказа. Их злодеяния теперь могут оживить былые распри между преимущественно христианскими осетинами и преимущественно мусульманскими ингушами. "Чеченизация" имела своей целью сдерживание распространения чеченского конфликта; сегодня он угрожает охватить весь регион. Однако исламский фундаментализм г-на Басаева заимствован за рубежом; если бы не обрушившиеся на Чечню напасти, то у него было бы мало последователей.
Г-н Путин после Беслана сказал, что "мы показали свою слабость, а слабых бьют". Тем самым он хотел дать понять, что отныне станет еще более жестким в Чечне. Такая политика, вероятно, не только приведет к росту терроризма; она также игнорирует одну из главных движущих сил этого конфликта, каковой являются деньги. Это вполне устраивает определенную группу чеченцев, в особенности клан Кадырова, который сегодня фактически контролирует республику и хочет продолжения войны в большой мире именно по той причине, что он на ней наживается. Это устраивает многих в Москве, кто потворствует войне и тоже имеет выгоду от коррупции, контрабанды и чего похуже в Чечне. И это устраивает также некоторых российских военных командиров и боссов правоохранительных ведомств, которые получают свою долю прибыли от эксплуатации чеченских нефтяных колодцев, торговли оружием и взяток, которые всякий - террористы в том числе - платит за проход через контрольно-пропускные пункты, которых на Северном Кавказе великое множество.
Частью решения проблемы Чечни должна стать ликвидация сложного клубка порочных побудительных причин, которые во многом способствуют продолжению войны. А это значит, что нужно не ужесточать постоянно контроль над всем населением в бесплодной попытке искоренить террористов, но начать, наконец-то, решать проблему коррупции, которая пронизывает все общество сверху донизу и делает посмешище из существующих мер контроля. Иногда кажется, что г-н Путин осознает, что частью проблемы являются его вооруженные силы, однако он, вероятно, по-прежнему предпочитает решать проблему Чечни путем установления контроля через своего чеченского ставленника, вместо того чтобы попытать новый подход.
Каким должен быть этот подход? Н следует исключать, в конечном итоге, исключительно широкой автономии, которая, быть может, приведет к достижению договоренности о независимости республики, если именно этого хочет большинство чеченцев. Но сегодня большинство просто хочет мира. Если сейчас даровать республике независимость, это вознаградит террор; это не сработает, ибо Чечня слишком сильно разрушена, чтобы существовать самостоятельно. Вывод войск оставит после себя бандитское государство, которое еще хуже, чем то, которое существовало в 1996-1999 гг. Однако на всем протяжении конфликта г-н Путин отказывается вести переговоры с умеренными чеченцами. Потенциальные партнеры по переговорам либо стали экстремистами, либо утратили поддержку в народе. Более того, когда г-н Путин называет Чечню "международной" проблемой, то он прав - хотя не в том смысле, как утверждает он сам. Спросите мусульман во всем мире, что их тревожит, и они назовут Ирак, Афганистан, израильско-палестинский конфликт, даже женские головные платки во французских школах. . . и Чечню. Конфликт России, вполне возможно, начался без участия иностранных террористов, но он дал им пищу для того, чтобы самим начать обрушивать на людей несчастья.
Это также делает западных лидеров заинтересованными в том, чтобы содействовать окончанию (чеченского конфликта). Они должны и дальше говорить правду о нем. Им следует проявить симпатию к россиянам как жертвам терроризма и оказать им помощь, в том числе и в улучшении подготовки их сил безопасности. Но даже после Беслана им не следует попустительствовать нарушениям Россией прав человека в Чечне. Им нужно подталкивать г-на Путина к поискам умеренных политиков, с которыми можно вести переговоры. Возможно, через какое-то время им придется принять более деятельное участие в делах Северного Кавказа. Россия в Чечне зашла в тупик; если западные предложения о вводе миротворческих сил, о допущении наблюдателей за соблюдением прав человека, о финансовой и прочей помощи помогут России снова уйти из Чечни, тогда они будут вполне оправданными.
Г-н Путин станет сопротивляться внешнему "вмешательству". Но россиянам нужна помощь в Чечне. И более трагичным, чем даже 3 сентября, стало бы повторение раз за разом таких событий, какие имели место в Буденновске, в Москве и вот теперь в Беслане.
