Так случилось в российской истории, что эта страна надеется вернуть утраченное Москвой с падением СССР влияние, используя рычаг энергоресурсов. Еще одна особенность современной истории страны состоит в том, что помимо бывшего шпиона, а ныне президента Путина здесь появляется все больше капитанов российского бизнеса, которые раньше пытались бороться с Западом совсем другими средствами. Такие люди совсем не похожи на идеальных партнеров по бизнесу. Однако инвесторы все чаще ощущают себя более спокойно, когда действуют заодно с этими людьми, а не против них.
Один бывший шпион, ныне работающий в московском инвестиционном банке, говорит, что в начале 90-х годов тот опыт, который приобрели его тогдашние коллеги, живя за границей и общаясь с иностранцами, помог им найти новую работу. Они могли утверждать, что имеют хорошие связи, хотя на деле таковых не имели. В целом, с тех времен рыночный спрос на рыцарей плаща и кинжала упал, но этого нельзя сказать о верхушке иерархической корпоративной лестницы.
Виктор Иванов, прослуживший более двадцати лет в КГБ, а потом в пришедшей на смену КГБ ФСБ (и являющийся высокопоставленным помощником Путина), сегодня возглавляет совет директоров Аэрофлота, еще один крупный кусок которого будет вскоре приватизирован. В резюме Игоря Сечина, заместителя главы путинской администрации и председателя государственной нефтяной компании 'Роснефть', есть таинственная, но о многом говорящая запись о работе в качестве переводчика в Африке.
На самом деле, Кремль назначал своих людей в советы директоров тех фирм, в которых участвовало государство, еще задолго до пришествия Путина. Однако по словам социолога Ольги Крыштановской, изучающей российскую элиту, сейчас появилась новая тенденция, когда назначенцы приходят из внутреннего президентского окружения. Так, глава администрации Путина Дмитрий Медведев является членом правления контролируемого государством газового гиганта 'Газпром', а другой заместитель главы администрации Владислав Сурков входит в состав правления 'Транснефтепродукта'. При этом у многих кремлевских ставленников опыта работы в бизнесе очень мало, или он совсем отсутствует. Поэтому они создают дополнительные и довольно специфичные опасности для инвесторов тех предприятий, которыми помогают управлять.
Одна такая опасность таится в следующем. По словам аналитика из Brunswick UBS Пола Коллисона (Paul Collison), такие люди принимают важные решения, особенно в энергетическом секторе, исходя из интересов только одного держателя акций - государства. И если дело ЮКОСа может служить примером, то мы увидим, что путинская команда не особенно заботится о правах миноритарных акционеров. Говорят о том, что Сечин был одним из главных архитекторов расчленения ЮКОСа, - ведь после сомнительного аукциона 'Роснефть' приобрела главную 'дочку' нефтяного гиганта. Говорят также, что именно ему принадлежит ведущая роль в деле предстоящего слияния 'Роснефти' с 'Газпромом'.
Те аналитики, которые по-прежнему с оптимизмом говорят о перспективах российского бизнеса, заявляют, что в свои золотые денечки олигархи относились к руководству компаний гораздо хуже, чем сегодня это делает 'КГБ Инкорпорейтед'. Надо отдать должное господину Иванову: похоже, что (пока) он не нанес разрушительного ущерба Аэрофлоту. Однако из-за таких назначений предположения покупателей российских ценных бумаг о том, что плохо работающие фирмы со временем улучшат свои показатели благодаря присмотру сверху, очень пахнут авантюризмом.
К сожалению, ставить на те российские фирмы, на которые Кремль не имеет влияния, особенно когда речь идет о компаниях, конкурирующих с интересами государства, еще более рискованно. Крис Уифер (Chris Weafer) из московского 'Альфа-банка' делает предположение о том, что назначение Путиным своих соратников в правления таких компаний как 'Роснефть' - это только прелюдия к выходу данных компаний в неоспоримые лидеры в своих отраслях. Если он прав, то во многих негосударственных фирмах недостатки плохого управления вскоре будут заслонены теми опасностями, которые создает само государство. Речь здесь может идти об отзыве лицензий, о доступе к трубопроводам и так далее, не говоря уже (как показало дело ЮКОСа) о неожиданных налоговых исках.
