По сравнению с первой войной 1994-1996 гг., когда Грозный был разрушен практически до основания, или начальным периодом второй чеченской кампании 1999-2000 гг. самая страшная из всех северокавказских республик, входящих в состав Российской Федерации, сегодня выглядит относительно спокойным местом. Однако уже другая опасность, еще более ужасающая и в какой-то степени более вероломная, пришла на смену угрозе террористических актов. По самым скромным подсчетам, начиная с 1999 г., в Чечне 'пропали' от 3 000 до 5 000 человек, многие из которых подверглись пыткам и были убиты без какого-либо суда и следствия.
В трети подобных случаев, упомянутых международной правозащитной организацией 'Human Rights Watch' ('HRW') в своем официальном отчете, опубликованном на этой неделе, произношение преступников и штатная армейская техника свидетельствовали о том, что все эти зверства совершались российскими военнослужащими (хотя зачастую они были в масках, а номера машин невозможно было различить). Оставшиеся две трети преступлений приписываются внутренним силам 'безопасности' Чечни - как правило, это подручные Рамзана Кадырова, сына погибшего в прошлом году президента Чечни, в настоящий момент исполняющего обязанности первого заместителя премьер-министра республики (господин Кадыров, к слову сказать, постоянно грозится подать в суд на активистов 'HRW', которые обвиняют его в причастности к исчезновению людей в Чечне).
После чудовищного по своим последствиям террористического акта в Беслане, произошедшего в сентябре прошлого года, генеральный прокурор Российской Федерации Владимир Устинов выступил с идеей о задержании и проверке родственников террористов. От этого предложения отказались в Москве, но не в самой Чечне. Часть пропавших без вести людей составляют члены семей известных боевиков или подозреваемых в террористической деятельности жителей республики, как было в случае с семью родственниками Аслана Масхадова, лидера чеченских сепаратистов, убитого в начале этого месяца. И все же большинство исчезнувших чеченцев - это обычные люди, оказавшиеся не в том месте и не в то время. Заместитель директора московского представительства 'HRW' Александр Петров предполагает, что под пытками задержанные могли ссылаться на абсолютно невиновных людей, которых в свою очередь также бросали за решетку и подвергали мучениям. Даже при Сталине, вспоминает один из российских правозащитников, было хоть какое-то подобие судебного разбирательства.
Только деньгами, а не политикой или религией, можно объяснить тот факт, что чеченский вооруженный конфликт вышел из-под контроля и превратился в кровавую мясорубку. Как писал Лев Толстой в своих рассказах о Кавказе, грабеж всегда был основным занятием всех, кто участвовал в войнах на юге России. В наши дни похищение людей стало выгодным бизнесом. И все же немногим удавалось получить в Чечне обратно своих близких в обмен на выкуп (представители российской правозащитной группы 'Мемориал' утверждают, что люди иногда платят только за то, чтобы получить труп своего родственника для захоронения). Вероятно, главными причинами такого большого количества исчезновений являются аморальное поведение российских военных, ожесточенных необходимостью служить в этом, по их мнению, диком регионе страны; желание запугать чуждое по духу население; и политика Кремля, направленная на поощрение соперничества среди различных промосковских политических группировок.
Некоторые высокопоставленные российские чиновники осознают всю серьезность проблемы, несмотря на то, что нынешний президент Чечни Алу Алханов и попытался принизить ее значение, выступая на этой неделе в Страсбурге в ходе Международной конференции по проблемам Чечни.
Но, как это часто бывает, риторика наверху так и не привела к принятию каких-то конкретных решений. Несмотря на то, что в Чечне возбуждены десятки уголовных дел по факту исчезновения людей, получение обвинительного приговора во многих из них представляется весьма проблематичным. Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации Владимир Лукин надеется, что ситуация изменится 'в недалеком будущем', добавив при этом, что наибольшую проблему представляет сегодня избыток всевозможных служб безопасности в Чечне.
В республике, по словам господина Петрова, царит 'атмосфера абсолютной безнаказанности' - жалобы родственников похищенных людей кочуют от одного прокурора к другому, отказ от обвинений в результате целенаправленных угроз - явление более чем обычное.
В прошлом месяце Европейский суд по правам человека трижды признавал российское правительство виновным в нарушении прав чеченских граждан. Представители 'HRW' считают, что исчезновение людей должно расцениваться как 'преступление против человечества', юридический характер которого, в теории, позволяет другим странам предпринимать действия судебного характера. Однако в данный момент трудно предположить, что могут сделать представители других государств. Президент России Владимир Путин, который однажды предложил сделать обрезание журналисту, чересчур настойчиво досаждавшему ему вопросами о Чечне, очень и очень чувствителен к проблеме иностранного вмешательства во внутренние дела России. Ситуация еще больше осложнилась после смерти Аслана Масхадова, чья власть над Шамилем Басаевым и другими полевыми командирами носила скорее номинальный характер - у его преемника Абдул-Халима Сайдулаева шансов на то, чтобы удержать в узде своих союзников, и того меньше.
