Поездка президента Сирии Башара Асада в Иран - первая после того, как новым президентом страны стал Махмуд Ахмадинеджад, и четвертая с 2000 года, не была рядовым протокольным визитом в обычное время. Обе страны находятся под прицелом и обвиняются в том, что чинят препятствия на пути 'движения свободы и демократии' в регионе. Американское давление на оба режима еще более усилилось в последние дни. Дамаск и Тегеран - очередные мишени и могут стать жертвам 'превентивной' войны со стороны США. Устранить иранский терроризм и подчинить Сирию, чтобы облегчить реализацию плана 'Новый Ближний Восток' согласно израильско-американскому видению. На что еще нацелена политика их недругов?
Точки разногласия между Дамаском и Вашингтоном известны, в основном их три. Поддержка сопротивления в Ираке, радикальных организаций в Палестине и шиитского движения 'Хезболлах' в Ливане.
С Ираном другие проблемы: программа разработки оружия массового поражения и, если найдется, связь с мировым терроризмом и ячейками 'Аль-Каиды'. Америка требует от Ирана ускорить процесс политического реформирования в части экономических свобод и смены власти.
Тем не менее, те, кто принимают решения в США, убеждены, что молодой сирийский президент, который сумел вывести войска из Ливана и стремится к сотрудничеству с Ираном, единственный, кто сможет вытащить США из той ямы, в которую они попали после начала оккупации Ирака путем предоставления реальной поддержки в строительстве нового Ирака. Также они полагают, что Асад единственный, кто способен обуздать радикальные фундаменталистские организации в Ливане и Палестине, если он оставит свои принципы, которые вынуждают его отстаивать права палестинцев, и согласится отдать Голаны Израилю на переговорах по американскому расписанию и израильским условиям.
Проблема в том, что сирийский президент думает иначе. Он видит, что нынешняя блокада Сирии и Ирана - результат реализации европейско-американских интересов после оккупации Ирака. Европа, прежде всего Франция, похоже, возвращается в регионы своего исторического влияния взамен на поддержку американских планов в Персидском заливе и согласие с палестино-израильским урегулированием в соответствии с видением Буша и Шарона.
В то же время сирийский президент считает, что роль Дамаска и Тегерана основная в определении будущего региона, особенно в Палестине и Ираке. В свете последних региональных изменений Сирия стремится придать новый импульс своим отношениям с Ираном, чему и помог приход к власти Ахмадинеджада, который придерживается сформулированных аятоллой Хомейни принципов Ирана во внешней политике. Они основываются на мысли о том, что польза режима в Иране доминирует над всеми остальными воззрениями.
Ясно, что своим визитом в Иран президент Сирии дал понять европейцам и американцам, что Сирия не находится в изоляции.
Сирийский президент знает отлично, что Сирия стала мишенью не тогда, когда осенью 2004 года была принята резолюция 1559, обязывающая Сирию вывести свои войска и разведывательный аппарат из Ливана, а пять лет назад.
15 декабря 2003 года, когда в Ираке был схвачен Саддам Хусейн, израильская газета 'Гаарец' писала, что у иракского президента был способ спасти себя - 'если бы он согласился подтвердить информацию, что оружие массового уничтожения, которое у него было, удалось переправить в Сирию в ночь нападения на Ирак'.
Сведения о переправке части иракской ядерной программы в Сирию до оккупации Ирака позволила американскому Конгрессу принять так называемый 'закон о санкциях в отношении Сирии'. В нем оговорен ряд торговых, политических и экономических санкций, введенных против Дамаска. Последние меры, которые были приняты в этом направлении - внесение поправок в этот закон и их вступление в действие в части ограничения возможностей для въезда сирийцев в США.
Кроме того, принятие резолюции СБ ООН 1559 об уходе Сирии из Ливана было результатом нескольких лет напряженной работы. Специальные американские подразделения занимались так называемым 'сирийским делом' в сотрудничестве с 'Американским комитетом ради свободного Ливана', который был основан в ответ на пожелания новых консерваторов в США и в рамках их предложений по реформированию Ближнего Востока. Этот комитет - структура, аналогичная 'Иракскому национальному конгрессу', который возглавлял Ахмед Чалаби до захвата Ирака. Его роль не ограничивалась только подготовкой ухода Сирии из Ливана. Его члены также пытались спровоцировать изменения внутри самой Сирии.
Согласно их планам, с 1999 года началось издание газеты под названием 'MEIB' или 'Ближневосточный бюллетень разведки', в редакционном коллективе которого числились трое лиц, имевших отношение к ЦРУ. С мая 2000 года этот комитет собирался на встречи с так называемым 'Клубом Ближнего Востока' для формирования общей команды, которая бы действовала 'ради освобождения Ливана'. Бюллетень, к примеру, опубликовал доклад на тему 'Как положить конец сирийской оккупации Ливана - роль США'. В этом докладе указывалось, что интересы Америки заключаются в том, чтобы использовать Ливан в качестве средства давления на Сирию, чтобы заставить ее согласиться отдать Израилю оккупированные им Голанские высоты и прекратить поддерживать операции палестинцев. Этот доклад также говорил о поддержке ливанской оппозиции и о принятии экономических мер против Сирии в качестве средства давления, а, в крайнем случае, ради достижения нужных результатов, по мнению его авторов, можно было пойти на военную операцию против Сирии.
Эта публикация вызывает удивление, так как она возвращает к 1996 году. Тогда в Израиле премьер-министром был Биньямин Нетаньяху, который предложил в то время министру обороны США Дику Чейни напасть на Сирию. Это было началом новой стратегии, имеющей целью обеспечить безопасность Израиля. Сейчас ясно, что в своей ближневосточной политике администрация Буша опирается именно на этот доклад. Его подписал 31 человек из группы, ответственной за работу в Ливане, большинство из которых считались новыми консерваторами, симпатизирующими Израилю. В нынешней администрации Буша они работают на особых должностях.
12 апреля 2003 года через две недели после начала военной операции в Ираке сенатор-демократ Элиот Энжил выдвинул проект закона 'Об ответственности Сирии и возвращении суверенитета Ливана'. Первая статья этого законопроекта четко указывала на его цели - 'прекратить поддержку Сирией терроризма, положить конец оккупации Ливана и возложить на Сирию ответственность за многочисленные проблемы в международной безопасности'.
Автор книги 'Страшный обман' Тери Мейсон о событиях 11 сентября в Штатах писал в ней, что, начиная с 2003 года, США используют Ливан для давления на Сирию, чтобы заставить ее отказаться от Голан и перестать поддерживать палестинское сопротивление.
Раскачать ситуацию с Ливане - их план уже длительное время по аналогии с тем, что происходило в Югославии, Грузии, Киргизии, Венесуэле, Зимбабве, на Украине и на Гаити, чтобы сменить политические курсы этих стран.
Вторая цель
Вторая цель в американском дневнике - Иран, что ни для кого не является неожиданностью. До начала оккупации Ирака появились российские и европейские доклады, что оружие массового поражения - это только предлог для начала войны. Вашингтон стремится к гегемонии над источниками и каналами распространения мировой нефти в рамках четкой стратегии, целью которой вчера являлся Афганистан, а завтра - Иран.
Иран - большая страна с площадью, превосходящей иракскую, и военные операции против него могут отразиться на положении юга России. Любая война против Ирана будет нефтяной, поскольку потребность в источниках энергии увеличивается. Возможно, серьезный нефтяной кризис возникнет уже в 2033 году, и американские компании, которые строят свою работу на основе стратегических исследований, хотят укротить Иран, чтобы облегчить себе контроль над самыми большими запасами мировой нефти.
Ирано-российский союз - стратегический ответ на американо-азербайджанский союз в Средней Азии и на Кавказе. Отступление России от поддержки иранского проекта не предвидится в обозримом будущем, поскольку это бы означало провал стратегических целей, достигнутых вместе с Ираном за последние 15 лет. Это случилось после того, как Тегеран перестал конкурировать с Россией за влияние на Кавказе и объявил, что Чечня - это неотделимая часть России и не более чем ее внутренняя проблема, что было удивительно со стороны государства, который ставит ислам во главу своих приоритетов.
Роль, которую сейчас играет Иран для стратегической безопасности России, когда с уходом от ее влияния соседних стран вокруг нее формируется 'горячее кольцо', значительнее, чем когда-либо в прошлом. Иран наряду с Индией и Китаем превратился в одного из основных покупателей российского оружия.
После 'Бури в пустыне' в Ираке региональные условия позволили Ирану серьезно подготовиться к работе над своей ядерной программой, начиная с 1995 года. На этот раз с помощью России, так как изначально в разработке ядерной программы ему помогли немецкие технологии. Намерение России и Ирана продолжать сотрудничество в ядерной области встречает противодействие со стороны США и Европы, а также США и Израиля, потому что союз России и Ирана угрожает американским планам в Средней Азии.
Десятки статей были опубликованы в прессе стран Персидского залива в соответствии с этим планом противодействия. В одной из них саудовский журналист, к примеру, писал, что иранская ядерная деятельность не угрожает безопасности Израиля, но 'он хочет создать ядерное оружие, чтобы поразить Пакистан, Саудовскую Аравию, Оман, Ирак, Афганистан, Туркменистан и Азербайджан'.
Местные и международные наблюдатели убеждены, что если США получат санкцию на удар по ядерным объектам Ирана или смогут отдать приказ Израилю сделать это, они закрепят свое пребывание в Заливе для его защиты от угрозы, которую якобы представляют собой иранские ракеты 'Шехаб', способные нести ядерные боеголовки. Это означает, что Персидский залив будет заложником игры 'двойного страха' - ирако-иранского.
Аналитики говорят о том, что в предстоящие десятилетия ожидается вторая, третья и четвертая война в Заливе между арабами и Ираном, в период, когда Израиль входит в эпоху нормализации отношений со своим соседями, а арабы и персы не могут договориться между собой даже о том, как называть Залив - Персидским или Арабским.
В ожидании, когда угрозы начала арабо-иранского противостояния наполнятся реальным содержанием, Израиль работает над тем, как лучше представить так называемую иранскую опасность. Научно-исследовательские центры пытаются вычислить опасные моменты в иранской ядерной программе. Так, министр обороны еврейского государства Шауль Мофаз призвал 'нанести удар по ядерным объектам Ирана, не причиняя вреда гражданским лицам', несмотря на убеждения Израиля, что иранская ядерная программа связана, прежде всего, с его интересами и позицией в Заливе. Они пытаются оказывать давление на американскую администрацию, чтобы запретить ядерное развитие Ирана.
Однако американцы опасаются, что какая-либо военная акция Израиля против Ирана укрепит роль радикальных исламистов на региональном уровне. В этой связи они рассчитывают вынести иранское ядерное досье на обсуждение Совета Безопасности ООН, чтобы добиться взаимопонимания со своими партнерами по блоку НАТО.
По этой причине приход к власти в Иране Ахмадинеджада имеет особую важность. В своей политической линии он придерживается внутреннего ортодоксального направления в сотрудничестве с европейскими представителями. Новый иранский президент - сам первый ортодокс, который верит в распространение ислама и возможность создания мирового исламского правительства, а также в необходимость распространения исламской революции по всему миру через создание передового образцового исламского общества. Он убежден в способности иранского народа взять на себя руководство этой великой миссией. В основе его принципов лежит фундаментализм, который новый президент считает 'глазом реформ'. Начав реформы в правительстве, он не ограничивается только советом министров, а имеет в виду все государство, так как глава республики является вторым человеком в стране после духовного лидера.
Ахмадинеджад говорит, что 'настоящая война еще не началась, и, если у нас закончатся боеприпасы, мы будем защищать нашу землю и нашу революцию ногтями и зубами'.
Тем не менее он осознает, что на внешнеполитической арене для Ирана необходимо иметь нормальные отношения со всеми странами мира, в том числе и с США. Ахмадинеджад видит, что взаимодействие с Вашингтоном отвечает национальным целям, принципам и интересам, но отношения со Штатами должны соответствовать иранским интересам и правам государства. Он верит, что принцип - гордость, мудрость и польза - должен быть внешнеполитической платформой страны, и нужно поддерживать отношения со всеми странами, которые признают права и законы Ирана. Он придает большую важность установлению особых отношений с соседними государствами. Но мир, по мнению нового президента Ирана, не ограничивается только государствами Запада, есть еще государства Азии, Африки, Латинской Америки.
Израиль остается единственной страной, сотрудничество с которой представляется для Тегерана невозможным.
Вместо призыва США к созданию 'расширенного Ближнего Востока' Ахмадинеджад призывает к построению исламского Ближнего Востока. Он уверен, что Иран увеличивает свою мощь, находясь внутри исламского кокона.
Глава Ирана призывает к развитию Организации Исламская конференция, готов сотрудничать с Египтом и решать все проблемы между двумя странами.
Относительно ядерных технологий новый президент Ирана считает необходимым продолжать развивать эту отрасль, не останавливаясь, и стремиться, как можно скорее, получить передовые ядерные технологии.
В этом ключе Сирия видится как старый дружественный сильный союзник, стремящийся уменьшить американское давление и укрепить свою мощь, в то время, как Иран возвращается к правлению одной головы, когда реформистское течение в стране переживает драматический финал.
