В теплые августовские дни грязный пляж Владивостока и его набережная переполнены отдыхающими. Дети толпятся в очереди, чтобы покататься на оленях. Туристы совершают променад по улицам Владивостока, который когда-то был царским фортом, затем закрытым советским городом, а сегодня ощущает себя более свободно, чем Москва, находящаяся в семи часовых поясах западнее. Губернатор Приморского края Сергей Дарькин и его близкий сподвижник, молодой мэр Владивостока Владимир Николаев делают свое дело лучше, чем коррумпированные экс-коммунистические бюрократы, правящие значительной частью России.
Да, но есть несколько 'но'. Николаева избрали на пост только после того, как его основной соперник получил ранение от взрыва гранаты, а потом был лишен права участвовать в прошлогодних выборах. 'Говорят, что я ем детей на завтрак', - так комментирует мэр заявления о его криминальном прошлом. Когда ваш корреспондент сказал, что нет, сам он никогда не сидел в тюрьме, мэр, который отбыл срок за уголовное преступление, заметил, что 'тот не жил в России в 80-е и 90-е годы, и [ему] не надо было защищать свой бизнес'.
Как и Северный Кавказ, Владивосток, Приморский край и остальная часть Дальнего Востока России довольно поздно были включены в состав Российской империи. Как и на Кавказе, местные боссы представляют проблему для российского правительства, что является характерной особенностью географии и истории этого региона. Но есть более острые - и более масштабные - проблемы, с которыми сталкивается и которые создает Кремль в отношениях с регионами.
Вскоре после кровавой бесланской трагедии год назад президент Владимир Путин объявил о том, что сам будет назначать губернаторов, отменив тем самым их прямые выборы. Это была одна из последних мер Путина по возврату власти, которую его предшественник Борис Ельцин передал 89 регионам (некоторые из них вскоре должны объединиться). В качестве оправдания таких шагов Кремль выдвинул призрачный жупел насильственной дезинтеграции страны. Коррумпированность и неумелость многих губернаторов почти оправдывают такой подход Путина - если не смотреть на его собственных назначенцев.
Первым стал Дарькин, чья репутация, хотя не такая мрачная, как у Николаева, не внушает особого доверия. Да, говорит Дарькин, который представил свою кандидатуру на утверждение Путина до истечения срока своих полномочий, новая система менее демократична. Но он тут же добавляет, что она более эффективна. При прямых выборах приходится тратить слишком много времени на рукопожатия, как в Америке. Некоторых губернаторов, сделавших своевременные низкие реверансы, оставили на своих постах. В ряде случаев выбор Кремля пал на людей, не имеющих особых связей с регионами, в которые они были назначены.
Одна из идей в отношении российского Дальнего Востока состоит в том, чтобы возложить ответственность за отдаленные регионы на уступчивых миллиардеров. Роман Абрамович, владелец британского футбольного клуба 'Челси', должен был покинуть кресло губернатора Чукотки в конце этого года, когда истекает срок его полномочий. Однако, возможно для того, чтобы показать свою способность производить назначения и без учета пожеланий губернаторов, Кремль, похоже, намерен оставить его на губернаторском посту. Представитель Путина в этом регионе (такие представители являются частью программы ограничения власти губернаторов, которая также включала в себя их изгнание из верхней палаты парламента) сделал предложение о том, чтобы еще один магнат, Виктор Вексельберг, был назначен на пост губернатора Камчатки. Общий знаменатель, который перевешивает даже преступное прошлое, это лояльность.
Вторая часть стратегии привязывания регионов к Москве состоит в том, что им предлагаются гигантские промышленные проекты. Один из таких проектов, находящийся в стадии обсуждения, заключается в строительстве трубопровода для перекачки сибирской нефти на тихоокеанское побережье в пункт, расположенный недалеко от Владивостока. Однако этот проект постепенно утрачивает свою популярность, потому что для строительства нефтяного терминала был выбран уязвимый с точки зрения окружающей среды залив. Ходят слухи и о корыстных мотивах такого выбора. 'Все российские губернаторы - это просто бизнесмены', - жалуется один защитник окружающей среды из Владивостока. Другой мега-проект относится к Сахалину.
Как и Дикий Запад Америки, российский Дальний Восток давно стал рубежом больших возможностей. Но он также является и местом наказания, куда многие приезжали не по своей воле - и уезжали, как только у них возникала такая возможность. Более половины населения Чукотки и Магадана уехало с вечной мерзлоты этих мест после распада Советского Союза. Население острова Сахалин, который Чехов, посетивший его в период, когда тот был гигантским тюремным лагерем, назвал самым унылым местом в России, снизилось примерно на четверть. Но в 1999 году самые передовые компании, начавшие бурение сахалинского шельфа на нефть и газ, дали толчок его возрождению. По словам заместителя губернатора этого острова Сергея Осипова, также имеющего подмоченную репутацию, 'только самый ленивый не занимается бизнесом на Сахалине'.
Может быть и так, но остров превращается в иллюстрацию неравенства нефтегосударства. В его мрачных городках на пьедесталах по-прежнему стоят статуи Ленина; заводы, построенные японцами в период оккупации южной части острова с 1905 по 1945 год, обветшали; большая часть рыболовецкого флота ржавеет в воде. По словам одного обеспокоенного жителя острова, на севере люди проводят время, 'браконьерствуя, пьянствуя и убивая друг друга'.
Главная обида Сахалина заключается в том, что почти вся российская доля доходов от продажи энергоносителей уходит в Москву. Геннадий Зливко, мэр города Корсакова, находящегося недалеко от огромного нефтегазового терминала, возводимого на самом южном мысе острова, негодует по поводу того, что для отопления зданий приходится использовать уголь. Его обида направлена сегодня против иностранных нефтяных компаний, однако это может измениться.
Кремлевская тактика закручивания гаек и применения жестких мер довольно рискованна. Дальний Восток очень обеспокоен соседством огромного Китая. Говорят, что полчища китайцев переходят через реку Амур, заполняя пустующие территории, а на китайских картах российский Дальний Восток изображается как территория Китая. Присутствие китайцев во Владивостоке ощущается не очень сильно, за исключением строительных площадок и больших рынков, где они торгуют дешевой одеждой, поддельными мехами и практически всем остальным. Более навязчиво присутствие этнических корейцев на Сахалине, куда их в качестве невольничьей рабочей силы завезли когда-то японцы. Но китайцы - это явление прочное и долговременное. Без них, как писал в 1897 году один человек, посетивший эти места, 'цивилизованная жизнь просто исчезла бы'. Губернатор Дарькин говорит, что иммигранты создают здесь не больше социальных проблем, чем в Лондоне или Нью-Йорке.
Настоящая опасность таится глубже. На этой неделе Путин должен встретиться с родственниками жертв Беслана, которые возмущены тем, что власти не дают ответов на основные вопросы о прошлогодней кровавой трагедии. Террор и нестабильность распространились по всему Северному Кавказу, и ухудшению ситуации способствуют беззакония, чинимые силами безопасности. Дальний Восток по-своему может истолковать кремлевские пророчества - и отойти еще дальше от Москвы.
