Номер от 24 ноября 2005 года. Американский доллар или меньше в день - стандартное определение черты бедности, которым обычно оперирует Всемирный банк. Но в холодных экскоммунистических странах Центральной и Восточной Европы, где нужно больше денег на отопление жилищ и теплую одежду, чертой бедности считаются 2 долл. 15 центов в день. Многие люди к настоящему времени уже поднялись выше этого уровня: только в период 1998-2003 гг. более 40 млн. человек вырвались из нищеты, но 60 млн. человек по-прежнему в ней остаются. В самой удачливой из стран, Венгрии, почти нет живущих в нищете людей, а в самой несчастливой, Таджикистане, за чертой бедности живет 70% населения. Но более значимым является вопрос, какие из посткоммунистических стран имеют шанс догнать богатый мир на протяжении жизни одного поколения, а какие останутся бедными до конца текущего столетия.
Наиболее радужными являются перспективы для стран, которые сегодня показывают наилучшие результаты: это восемь новых членов Европейского Союза (ЕС) плюс Хорватия, которая надеется вскоре вступить в этот альянс. Эти страны правильно поняли две важные вещи. Первое - это открытость для иностранной торговли, которая в большой мере влияет на экономический рост. Конкуренция иностранных фирм у себя дома или на экспортных рынках ведет к резкому росту продуктивности.
Второе, что труднее измерить - это наличие институтов, которые заставляют капитализм работать, создают доверие, разрушают картели, обуздывают алчных чиновников, принуждают к выполнению контрактов и охраняют право собственности. Почему в некоторых странах с этим дела обстоят лучше, чем в других - вопрос, вызывающий острые дискуссии. Стивен Фрайс (Steven Fries) из Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР) подчеркивает "политическую конкуренцию и главенство закона", когда некомпетентные политики и чиновники рискуют потерять место, а коррумпированные могут попасть в тюрьму.
Измерить это количественно трудно. Один из возможных путей - обратить внимание на банки, которые могут процветать только, когда в стране есть нужные институты. Банковское дело требует доверия фирм и заимодателей к тому, что институты, являющиеся фундаментом деловой среды, надежны. Когда доверие растет, оно приносит крупные преимущества. Вытащить деньги из чемодана и положить их на банковский счет - значит создать условия для более эффективного их использования путем дачи и взятия взаймы. Существует сильная корреляция между ростом кредита и экономикой.
Страны Центральной Европы и Прибалтики в последние 10 лет демонстрируют быстрый экономический рост и начинают восстанавливать позиции, которые были утрачены при власти коммунистов. Словения богаче даже, чем Португалия, самая бедная среди старых членов ЕС. В Прибалтийских странах ежегодные темпы роста составляют 8% или больше. При таких темпах их уровень жизни через десятилетие удвоится.
Однако точные цифры из ежегодного доклада ЕБРР о прогрессе в регионе показывают, что даже самые лучшие из стран очень медленно продвигаются вперед в том, что именуется "экономическим управлением": таможенные и трудовые кодексы, налоговые и правовые системы и т.д. Словакия - единственное исключение, где в этом году отмечается резкое улучшение положения дел на всех фронтах. "Самым значимым для этого региона является то, что частный сектор в буквальном смысле слова поставляет товары и услуги, - говорит г-н Фрайс. - Но показатели государственного сектора значительно отстают".
Членство в ЕС способствовало резкому наращиванию торговли. Это удивляет таких обозревателей, как бывший главный экономист ЕБРР Виллем Бюитер (Willem Buiter): "Я думал, что заключенные в предыдущие годы соглашения о свободной торговле уже истощили потенциал. Но сегодня представляется, что достаточно много людей выразили готовность делать необходимые инвестиции только после того, как эти страны стали членами ЕС".
Но есть и некоторые негативные эффекты. Эстонию большинство считает восходящей звездой. Г-н Бюитер именует ее "самой конкурентоспособной экономикой во всем ЕС". Но ей пришлось согласиться с субсидиями и с протекционизмом для фермеров ЕС. Прежде либеральный рынок рабочей силы Эстонии тоже выглядит хуже в оценках ЕБРР - другой побочный эффект членства в ЕС.
Более общее влияние ЕС на государственное управление до сего времени не ясно. Вполне возможно, что членство в ЕС дало закоренелым бюрократам больше оснований для беспокойства в отношении внешнего контроля за их работой. Но другие обнаружили даже еще больше законов и правил, которые они могут использовать для вымогательства денег у несчастных фирм и отдельных лиц. "Индустрия погони за рентой выросла с тех пор, как мы вступили в ЕС", - комментирует ситуацию президент Литовского института свободного рынка Угниус Трумпа (Ugnius Trumpa). Он отмечает, что установленные в ЕС новые высокие цены на табачные изделия обернулись огромными дополнительными барышами для местных контрабандистов.
Еще труднее реформировать самые сложные отрасли общественного сектора: здравоохранение и образование. Работодатели все больше жалуются на нехватку трудовых ресурсов, особенно квалифицированных работников торговли и промышленных рабочих. Работодатели заявляют, что, наряду с законодательством о труде, нехватка квалифицированных работников является самой большой проблемой, с которой они сталкиваются. Однако система образования не дает таких работников, какие необходимы. Создается впечатление, что образовательная отрасль идет к упадку. Оценки школьного образования, как и статистика здравоохранения, падают, отмечает г-н Фрайс. Эти участки общественного сектора все еще не избавились от мышления коммунистической эры и остаются неэффективными, старомодными, в основном не затронутыми конкуренцией. В странах, которые либерализовали высшее образование, лица, поступающие на работу в частный сектор, начинают менять ситуацию к лучшему. Но почти повсюду в школах делается упор на механическое запоминание и воспроизведение вместо критического осмысления и творчества. Это поощряет обман и коррупцию - и очень плохо для конкуренции в долгосрочной перспективе.
Если быть честным, даже западноевропейские страны находят реформы здравоохранения и образования очень трудными. Но бывшие зависимые страны не имеют такой роскоши, как время, чтобы колебаться в отношении необходимости реформ. Им нужны экономический рост и более хорошие социальные услуги, чтобы прекратить эмиграцию своих лучших граждан и покончить с абсолютной бедностью. Если они не хотят уступить рынки своим соперникам, они должны повышать свою конкурентоспособность.
А как насчет еще более бедных стран дальше к востоку и к югу от новых членов ЕС? Есть парочка светлых пятен. Двенадцать бывших советских республик составляют самый быстрорастущий сегмент экскоммунистического мира. Это частично объясняется дополнительными доходами от высоких цен на энергоносители и другие товары, а также и тем, что бедные страны имеют тенденцию расти быстрее. В отличие от их более богатых соседей, рост в этих странах создает больше рабочих мест, чем их ликвидируется в ходе реструктуризации. В этих 12 странах лучше также показатели занятости населения. Бедные страны выигрывают от быстрого роста больше, чем богатые; зарплата и пособия, конечно, маленькие, но сегодня они по большей части выплачиваются своевременно.
Эти скромные плюсы, однако, меркнут в сравнении с другими проблемами. Социальным службам не хватает денег. Грузия тратит на здравоохранение менее 1% валового внутреннего продукта (ВВП), Хорватия - более 7%. Коммунальные услуги для населения становятся все более дорогостоящими, в то время как субсидии сокращаются. В некоторых странах начинают разваливаться даже такие основы жизнеобеспечения, как снабжение водой и электроэнергией, а также и всеобщее образование.
Самой большой насущной проблемой является отсутствие хорошей работы. В Киргизстане, например, доля сельскохозяйственных рабочих с 1990 года увеличилась с 35 до 55%, поскольку после исчезновения рабочих мест в промышленности люди занялись фермерством главным образом для собственного пропитания. В Чешской Республике, напротив, доля сельскохозяйственных рабочих сократилась более чем в 2 раза и сегодня составляет всего 5%. Статистика Всемирного банка показывает, почему не создаются новые рабочие места. Фирмы в более богатых странах жалуются на чрезмерно зарегулированный рынок рабочей силы; в более бедных странах работодателей меньше волнуют законы и правила, а больше - коррумпированные бюрократы, которые ими помыкают.
Споры об экономике переходного периода, бушевавшие в середине 1990-х годов, стихли. Сегодня мало кто оспаривает тезис, что макроэкономическая стабильность, открытость в торговле, сильные государственные и общественные институты и либерализованные цены являются предварительными условиями успеха. Вся беда в том, что страны, более всего нуждающиеся в быстром реформировании, повышении темпов экономического роста и лучших общественных службах, проявляют также тенденцию иметь более слабые институты, плохое географическое положение и бесполезных соседей, что дает им наименьший шанс на достижение успеха.
