Доминик Муази был основателем, а сегодня является старшим советником Французского института международных отношений; кроме того, он является профессором Института политических исследований в Париже.
21 декабря 2005 года. Десять лет назад среди интеллектуалов было модным сравнивать процессы реформ в Китае и в России. Что лучше: начать с экономики - попытаться быстро разбогатеть, но при этом не раскачивать политическую лодку - как это сделал Китай, или же начать с политики - вернуть свободу, а за этим может последовать процветание - каким казался путь России при Михаиле Горбачеве и Борисе Ельцине?
Теперь начался новый этап сравнительных дебатов. Но на этот раз предметом этих дебатов не является Россия в сравнении с Китаем, потому что Россия давно уже перестала быть сопоставимой. Вместо этого новые дебаты сосредоточиваются на сравнении двух новых экономических, демографических и политических гигантов Азии - Китая и Индии. Ежегодные темпы экономического роста Китая в последние 26 лет составляют приблизительно 8-9%; Индия добилась таких же темпов роста в последнем десятилетии.
В "плоском мире" глобализации - если воспользоваться сильной метафорой Томаса Фридмана (Thomas Friedman) - для России, кажется, нет места. Разумеется, Россия все еще остается второй в мире ядерной державой, а как один из главных мировых экспортеров нефти и природного газа она получает выгоды от высоких цен на энергоносители.
Однако население России убывает на наших глазах. При средней ожидаемой продолжительности жизни мужчин всего 57 лет, численность населения ежегодно сокращается примерно на 800 тысяч человек. В самом деле, Россия скорее напоминает слабое нефтедобывающее государство, чем модернизирующегося экономического гиганта.
Если говорить прямо, Россия и Китай больше не входят в одну и ту же категорию. В то время как "Срединное царство" (Middle Kingdom) после многих столетий горделиво возвращает себе свой прежний глобальный статус, Россия вызывающе пытается возродить свой бывший имперский статус, но в такой манере, которая, как представляется, обречена на неудачу.
Совершенно очевидно, что Россия делала гигантские шаги в неправильном направлении в то время, когда Китай делал пусть маленькие шаги, но в правильном направлении. Когда сегодня встречаешься с "новой российской номенклатурой", то испытываешь внезапное ощущение, что стал на 20 лет моложе, настолько они охвачены ностальгией по статусу своей страны времен "холодной войны".
Напротив, если взглянуть издали на одетых в новые костюмы представителей китайской экономической элиты, можно подумать, что это японцы. В то время как Россия представляет собой возврат в прошлое, в Китае можно видеть, как он раскрывается навстречу будущему, пусть даже и амбициозно.
Разумеется, здесь есть некоторая предвзятость. Как европеец, я и мне подобные люди почти инстинктивно ожидаем большего от России. Ведь, в конце концов, это европейская нация с точки зрения ее культуры, если не политики, в то время как прогресс в Китае нельзя измерять введением демократии в западном стиле, хотя следует надеяться, что когда-нибудь можно будет рассчитывать на главенство закона в духе Сингапура.
Разные пути, которыми идут Россия и Китай, можно частично объяснить тем, как эти две нации воспринимают себя. Китайцы находят утешение в собственном воображаемом образе, видя, как мир восхищается их динамизмом, испытывает жадность к их рынку и опасается конкуренции с их стороны.
Россияне, напротив, кажется, охвачены самой темной формой нарциссизма. Они не находят ничего, чем могли бы гордиться перед другими. Их уважают за то, что они контролируют - наследие советской системы в виде ядерного оружия и, цитируя странное высказывание Владимира Путина во время его первого официального визита в Париж, за "христианские энергетические ресурсы" - но не за их экономические достижения или за их сущность.
Китай и Россия имеют тенденцию очень по-разному относиться к своему прошлому и будущему: с уверенностью в себе в случае Китая и с неуверенностью - в случае России. Китайские элиты убеждены в том, что время работает на них, и что только лишь естественно, что Китай должен снова занять достойное место среди ведущих мировых держав, а быть может, когда-нибудь стать выше остальных.
Действительно, их безмятежное терпение резко контрастирует с тревожной замкнутостью российских лидеров, которые пока еще не преодолели унижения, связанного с распадом Советского Союза в конце "холодной войны". Россия, вполне возможно, переживает этап глобального "восстановления", но в политике и в экономике, а также и в том, что касается ее империи, это восстановление идет в неправильном направлении.
С учетом того, что Путин в данное время обрушился на гражданское общество, проводит ренационализацию ключевых элементов экономики, не сумел разработать политического подхода к прекращению вооруженного конфликта в Чечне и культивирует имперскую ностальгию, Россия сама убивает свой единственный шанс стать значимой в будущем.
Однако нет оснований для Китая объявлять о своей победе. Разрыв между качеством китайских экономической и научной элит, с одной стороны, и китайской правящей политической элиты, с другой, просто слишком огромен - и продолжает расти - для того, чтобы можно было принимать стабильность как должное. В Китае можно чувствовать родовые муки гражданского общества, что делает введение принципа главенства закона все более неотложным. Без политических реформ уверенность Китая в себе быстро превратится в разочарование или даже в манию. Если такое случится, тогда, возможно, дебаты по России и Китаю оживятся, но на тот раз как сравнение степени их упадка.
