Отсюда, из северных прикаспийских степей, Европа кажется очень далекой. Степь уходит далеко в Азию. В областном центре Уральске возвышается статуя Чингисхана. Здесь была основана Малая Орда (административная единица Монгольской империи).
А рядом со статуей стоит дом, где останавливался великий русский поэт Александр Пушкин. И всю эту местность пересекает река Жаик (Яик, или Урал - прим. перев.), чьи воды скатываются с отрогов Уральских гор, традиционно считающихся восточной границей Европы. Когда вы переходите эту реку по мосту на запад, вы видите надпись, гласящую "Европа". А когда возвращаетесь назад, встречаете надпись "Азия".
Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев говорит, что если его страна когда-нибудь подаст заявку на вступление в Евросоюз, у нее будет больше оснований на такое членство, чем у Турции. Дело в том, что площадь казахстанской территории к западу от Жаика больше, чем территория Турции к западу от Босфора.
Пределы Европы заставляют многих гадать по поводу того, где она заканчивается. Однако в этом есть нечто большее, нежели простое любопытство. Отношения с Россией и снижение зависимости Европы от ее нефти и газа стали одной из главных забот Евросоюза. В последнее время взаимоотношения с Кремлем становятся все более запутанными. Прошедший на прошлой неделе в Финляндии саммит Россия-ЕС приобрел скверный оттенок, когда Владимир Путин заявил, что Россия коррумпирована не больше, чем Испания, а также подчеркнул, что слово "мафия" итальянское, а не русское.
Кое-кто порой считает, что европейцы ничего не могут сделать, чтобы обуздать крепнущую на нефтедолларах Россию - разве что высказывать время от времени мягкие упреки в ее адрес. Но и Евросоюз не лишен авторитета и влияния. Да, он не способен влиять на поведение российских властей внутри страны, однако он может попытаться ограничить последствия для внешнего мира. И сделать это можно, изменив отношение к странам, находящимся между ЕС и Россией. Речь идет о бывших советских республиках, которые Россия называет своим "ближним зарубежьем", а Евросоюз - "соседями".
У Евросоюза на самом деле никогда не было четкой политики в отношении соседей, кроме планов расширения своих границ. Поэтому, когда в 2004 году к этому клубу присоединились новые члены из Центральной Европы, европейцы столкнулись с доселе незнакомой им проблемой: они впервые оказались по соседству со странами, на которые не могли оказывать влияния приманками членства в ЕС - потому что те были слишком большими или слишком не европейскими. Более того, эти новые соседи были отнюдь не той относительно однородной группой, какую представляли собой бывшие коммунистические страны Центральной Европы. Они образовывали арку нестабильности на европейском рубеже: от Белоруссии на северо-востоке через Кавказ и север Африки до Марокко.
Чтобы как-то поладить с этой пестрой компанией, ЕС изобрел "политику соседства". Ее главная цель заключалась в укреплении стабильности и продвижении либеральных реформ. Однако термин этот имеет двоякий характер, поскольку относится к двум совершенно разным группам. Первая группа - это страны к югу от ЕС, которые никогда не войдут в состав Евросоюза, и из которых для Европы исходит угроза иммиграции и исламского радикализма. Вторая - это страны к востоку, граждане которых считают себя европейцами, хотят политических советов и денег, а также полагают, что когда-нибудь получат шанс на вступление в ЕС. Конечно, такая политика непоследовательна. Но это не имело особого значения - до последнего времени.
Теперь заработали новые политические силы. Одна из них - это Россия, становящаяся все более уверенной в себе и агрессивной. Сейчас Евросоюзу нужно стабилизировать обстановку у своих восточных соседей - не только в их собственных интересах, но и для того, чтобы не подпустить к себе и к ним Россию, а также чтобы снизить зависимость от ее энергоресурсов, переключившись на новые источники поставок. Другой фактор - это усталость от расширения Союза, а также негативная реакция общественности на перспективы присоединения к этому клубу новых стран (сейчас в ЕС 25 членов, а скоро будет 27). Это означает, что такие страны, как Украина, больше не верят смутным намекам ЕС на постепенное вхождение; им нужно нечто более существенное.
Германия старается добиться от ЕС именно таких предложений. Она хочет изменить и расширить взаимодействие Европы с соседями, распространив элементы единого рынка на восток: на Украину, чтобы прочнее связать ее с ЕС, и даже восточнее - на Казахстан, который обладает одними из крупнейших в мире запасами нефти и входит по этому показателю в первую десятку. Еврокомиссар по внешним связям Бенита Ферреро-Вальднер (Benita Ferrero-Waldner) готовит соглашение о сотрудничестве с Казахстаном, в котором эта крупнейшая и наиболее успешная в Центральной Азии страна объявляется частью европейского окружения.
От этого не следует ждать слишком многого. Действительно, Казахстан потенциально может стать альтернативным поставщиком энергоресурсов. Но возможно, что и через десять лет он останется лишь потенциальным источником. Страна не имеет выхода к морю. Почти весь экспорт Казахстана идет через Россию. Обсуждается вопрос о прокладке трубопровода через Каспий (в обход России), но пока его построят - пройдут годы. Когда бывшего министра иностранных дел соседней с Казахстаном Киргизии спросили о роли ЕС в Центральной Азии, он дал обескураживающий ответ: "ЕС? Мы здесь ничего не знаем о ЕС".
Украинцы считают себя частью Европы, а не ее окраиной. Они смотрят на хваленый статус соседа ЕС как на полупустой стакан. Да и Россия может очень нервозно отреагировать на вмешательство ЕС в дела этой страны, которую она считает своим "огородом". Кремль не раз уже демонстрировал полную готовность к использованию цен на энергоресурсы и угрозы о прекращении поставок в качестве средства политического давления на другие страны. Сейчас он старается замедлить процесс вступления Украины во Всемирную Торговую Организацию.
Обнимите их покрепче
Означает ли это, что налаживание более тесного взаимодействия ЕС с соседями является политикой больших рисков с малым выигрышем? У стран, находящихся на границах с Россией, есть много оснований, чтобы приветствовать влияние Европы, а у европейцев достаточно причин для усиления своей роли. Почти для всех этих государств ЕС является крупнейшим торговым партнером, и они хотят снизить собственную зависимость от России (а она для них гораздо более обременительна, нежели для ЕС - зависимость от российского газа). И все эти страны, за исключением, пожалуй, Грузии, считают укрепление связей с Евросоюзом определенным способом распределения рисков, а не методом нагнетания вражды с Россией.
Это как раз тот случай, когда ЕС может оказаться более влиятельным, нежели его составные части. Германия, Франция и Британия могут сделать сравнительно немного для того, чтобы сдержать вмешательство Москвы. А Евросоюз, состоящий из 25 стран, да к тому же по-прежнему расширяющийся, может напомнить России, что ее "ближнее зарубежье" является также соседней с Европой территорией.
