From Economist.com
В зависимости от вашего образовательного уровня, от политических пристрастий, а также от того, кто учил вас истории, гигантский бронзовый солдат, установленный в Таллинне еще в советскую эпоху, может символизировать две совершенно разные вещи: либо освобождение эстонской столицы от фашизма, либо образ 'неизвестного насильника' в советской форме, приход которого стал для Эстонии окончанием одной оккупации и началом другой.
В столице Украины Киеве (даже название города можно писать двумя способами: Kiev или Kyiv) стоит церковь святого Кирилла. Для одних это глубоко чтимый символ прославленной Киевской Руси' средневекового княжества, от которого, как считается, происходят как Россия, так и Украина; для других - это лишь один из малоизвестных музеев, которому если что-то и нужно, так это новая краска и приличное управление.
Причем все это - не просто академические споры в исторических кругах. Эстонский парламент привел Россию в бешенство своим новым законом о могилах военных лет, в соответствии с которым таллиннского бронзового солдата могут перенести на окраину города.
Подобный шаг, по словам кремлевского 'политхудожника' Вячеслава Никонова, правнука Вячеслава Молотова, который при Сталине был министром иностранных дел и в 1939 году договаривался с нацистами о разделе Европы, 'был бы сродни разрушению классических античных текстов и памятников [испанской] инквизицией'. Другой тяжеловес российской внешней политики Михаил Маргелов из верхней палаты российского парламента даже призвал приостановить с Эстонией дипломатические отношения.
Вокруг церкви святого Кирилла разворачиваются несколько менее громкие скандалы, поскольку здесь велик вес Украинской Православной Церкви, духовно связанной с Московским патриархатом. Рассматривается возможность реставрации внутреннего убранства церкви, в том числе уникальных фресок со сценами из жизни святого Кирилла. Однако именно это и вызывает раздражение украинцев, считающих, что соседи с севера таким образом покупают, отбирают или оскверняют религиозное и культурное наследие их страны. Они подозревают, что российские религиозные консерваторы задумали таким способом обойти Украину в споре за духовное и историческое наследие Киевской Руси.
Как бы там ни было, обе стороны могли бы прийти хотя бы к одному общему мнению: лучше всего, если уж вы имеете дело с чем-либо редким и хрупким - сначала его хорошенько изучить. Невероятно - тем более невероятно для страны, где и без того осталось очень мало средневековых памятников, а иконописи византийского периода не сохранилось практически вовсе, - но интерьеры церкви до сих пор не полностью сфотографированы и не внесены в каталоги.
Спор вокруг бронзового солдата в Эстонии гораздо банальнее и не имеет такого исторического значения. Он поднят в немалой степени силами входящей в правящую коалицию Партии реформ, которой перед мартовскими парламентскими выборами срочно понадобилось набрать очков на патриотическом фронте.
В каком-то узком смысле ей это удалось. Она столкнула лбами эстонцев, отрицающих все, что связано с советской эпохой, против тех эстонцев, которые еще уважают Красную Армию за храбрость. Однако говорить, что этот спор нужен Эстонии прямо сейчас, неумно - и еще глупее утверждать, что Эстонии стоит тратить свой и так до безобразия скудный дипломатический капитал на оправдание своего поведения за рубежом. В большинстве западных стран считается, что могилы военных лет, где это возможно, должны быть свободны от политики (хотя, надо сказать, и здесь остается место для спора: Эстония говорит, что под памятником праха погибших нет, Россия - что есть). А чтобы мало уж точно никому не показалось, эстонский парламент собирается назвать 22 сентября, когда в страну вошли советские войска, 'днем памяти сопротивления' и ввести уголовные наказания за публичную демонстрацию как нацистских, так и советских символов.
Казалось бы - ну и что тут такого, все по справедливости. Но ведь в стране масса вопросов, в гораздо большей степени требующих безотлагательного внимания со стороны политиков: например, подозрительная ренационализация эстонских железных дорог, буйно разросшаяся в некоторых властных органах коррупция, ксенофобское миграционное законодательство и засилье временщиков в партийной политике. Может быть, патриотизм, вопреки известному высказыванию доктора Джонсона, и не всегда становится последним прибежищем негодяев - но удобная маскировка им в любом случае обеспечена.
