Часть первая
Запад привык к тому, что руководители постсоветских государств чутко внемлют их советам как жить дальше и строить рыночную экономику.
Считалось, демократия имеет глубокие корни в Старом Свете и США. Исходя из этой далеко небесспорной теории, истина в последней инстанции находится на берегах Потомака или в предместьях Брюсселя.
Организаторы очередной Мюнхенской конференции по безопасности многое предусмотрели: и представительство, и неплохую организацию, и рауты после долгих прений. Одного они не могли предусмотреть заранее, с каким настроем на трибуну поднимется российский президент Владимир Путин.
После его выступления западные средства массовой информации запестрели заголовками о возвращении эпохи "новой холодной войны", а американская делегация была просто шокирована степенью искренности российского лидера. В Европе давно привыкли говорить обтекаемыми формулами и полупрозрачными намеками. Именно эту традицию разрушил Путин.
Но почему он это сделал? И что стало причиной столь резкого нелицеприятного монолога российского президента? Мало кто сомневается в том, что мюнхенская речь Путина, скорее, монолог, чем диалог. Сторона, к которой обращался в своей речи Путин или хранит гордое молчание или делает вид, что ничего сверхординарного не произошло. На самом деле произошло то, что и должно было произойти. Запад получил то, чего долго и упорно добивался.
Для того, чтобы докопаться до истинных причин произошедшего нам предстоит совершить небольшой экскурс на ту же мюнхенскую конференцию прошлогоднего созыва. И тогда, и сейчас на ней присутствовал американский сенатор-республиканец от штата Аризона Джон Маккейн. В 2006 году американский представитель выступил на ней с любопытной речью.
Наказать, нельзя помиловать!
"Проблема с ядерной программой Ирана будет проверкой наших отношений с Россией, - говорил Маккейн. - Я надеюсь, что Россия поддержит скорейшее решение Совета безопасности по этому вопросу. За пять месяцев до встречи "Большой восьмерки" в Санкт-Петербурге, видно, что Москва желает быть признана великой державой. Эта возможность остается, так как есть много вещей, которые США и Европа могут делать совместно с Россией. Мы могли бы вместе противостоять угрозе Ирана, прекратить замороженные конфликты в Восточной Европе, гарантировать стабильность и процветание Украины вместо противостояния в стиле "холодной войны", способствовать преобразованиям в Средней Азии".
Прослеживается четкая взаимосвязь между позитивным отношением США к России с тем, как Москва поведет себя в вопросе иранской ядерной программы. Сигнал вполне понятный: если Россия займет позицию противодействия, будем дружить, будем вести себя по-иному, не будем. Далее США давали понять Москве и то, что в отношении Украины и Центральной Азии необходимо действовать в духе проводимой Вашингтоном внешней политики. Иное заранее предопределяло негативную оценку.
Нам не по пути?
"Вместо этого, - продолжил республиканец, - Кремль продолжает последовательно проводить внешнюю и внутреннюю политику против наших интересов и ценностей. Даже после того, как Иран отказался от переговоров с тремя европейскими странами и продолжил свои ядерные исследования, Москва продолжила сделку стоимостью в 1 миллиард долларов с Ираном по продаже ему ракет ближнего радиуса действия.
В последние недели Москва использовала поставки природного газа Украине как оружие, наказывая демократические Украину и Грузию, продолжая поставлять газ по низким ценам к диктатуре в Минске".
Это уже прямой упрек России, мол, зачем сотрудничать со страной, которую США признали государством, поддерживающим международный терроризм?
С другой стороны, Вашингтон укоряет Россию за ее неадекватные действия по отношению к грузинским и украинским демократам, фактически обвиняя Москву в давлении на демократический мир, частью которого американцы считают Грузию и Украину. И еще Запад недоволен тем, что Россия поддерживает природным газом диктатуру Лукашенко в Белоруссии. Из всего сказанного Маккейном следует, что России стоит повернуться лицом к Западу, отбросить ненужные имперские амбиции, прекратить энергетические войны и сосредоточиться на универсальных демократических ценностях.
Упреки, упреки. . .
"После развала Советского Союза, - попрекал Маккейн, - Запад инвестировал ресурсы, политический капитал в надежде на Россию. Мы хотели видеть, что реформистская, демократическая, капиталистическая Россия действует в сотрудничестве с Западом. Но давайте быть честным с самими собой, все, что мы видим сегодня, указывает на то, что российское правительство выбрало свой собственный путь, и этот путь не совпадает с нашим".
Эти слова напрямую касаются России ельциновской и России путинской. При Ельцине Россия послушно реагировала на все указания США, выполняла роль послушной ученицы и аккуратно конспектировала лекции. При Путине, как правильно заметил Маккейн, Россия все больше отдаляется от внешнеполитической доктрины США, и все в большей степени стремится выработать свои собственные внешнеполитические приоритеты.
Раз в России большие запасы энергетических ресурсов, получите, как говорится, готовый продукт - энергетический прессинг стран, нелояльных России.
В своем выступлении Маккейн прямо говорил о нецелесообразности участия лидеров западных стран на саммите "Большой восьмерки" в Санкт-Петербурге. Но, как показала жизнь, лидеры приехали и совсем неплохо подискутировали на российской земле. Еще один вывод Маккейна касался Украины, которую необходимо как можно скорее интегрировать в НАТО. По данному поводу он сказал предельно откровенно, мол, "интегрируя такие демократические страны, как Украина и Грузия в трансатлантическое сообщество, мы можем поддержать их стремление к сотрудничеству по безопасности и расширить зону демократического мира в интересах безопасности Запада. Это будет стабилизировать восток Европы, также как расширение НАТО стабилизировало север и центр Европы".
На ус мотали
Тогда, год назад, российский президент промолчал, хотя, следует предположить, был крайне недоволен прямыми нападками Маккейна, его предложениями игнорировать встречу "Большой восьмерки" и обвинениями в адрес российской стороны о поддержке тоталитарных режимов наподобие режима Лукашенко в Белоруссии. Путин мог быть недоволен Маккейном по нескольким причинам:
Во-первых, предложением со стороны США (надо полагать, Маккейн излагал позицию американской администрации, а не свою лично) играть на их поле и оказать давление на Иран. Экономические интересы России в Иране тесно взаимосвязаны с военно-техническими. Не будь Бушера, вряд ли иранцы захотели покупать российские противовоздушные системы.
Во-вторых, Иран уже давно ощущает себя во враждебном окружении. Естественно, у него возникает стремление обезопасить себя, а альтернативы ядерной бомбе человечество пока не придумало.
Москва считала и считает необходимым приоткрыть двери мирового сообщества Ирану с целью недопущения полной изоляции Тегерана. Полная изоляция и неадекватные действия - вполне возможная логическая цепь, на которую может сделать ставку иранский лидер Ахмадинежад.
В-третьих, Москве, честно говоря, претит та степень настойчивости, с которой европейские и американские политики стремятся поучать ее, как жить дальше, с кем дружить, с кем ссориться, с кем вообще не иметь никаких общих дел.
Наставительный тон, как известно, вызывает отторжение. В случае с путинской Россией - отторжение в геометрической прогрессии.
Продолжение следует
___________________________________
Разве Путин не прав? ("Antiwar.com", США)
А что, собственно, такого сказал Путин? ("Бизнес&Балтия", Латвия)
