From The Economist print edition
Десятки миллионов погибли при Сталине от голода или сгинули в лагерях во время чисток. Однако большинство советских людей все же как-то выжили. Это рассказ о некоторых из них.
'Жди меня' - одна из самых популярных в России телевизионных программ. Эта душещипательная передача рассказывает истории из реальной жизни и направлена на воссоединение разлученных семей и супружеских пар. Часто это заурядные мелодрамы, которые могли бы произойти где угодно, но иногда они до трагизма российские, с огромными расстояниями, беспредельной жестокостью и непробиваемой бюрократией: история близнецов, разлученных 70 лет назад после казни родителей, история влюбленных, потерявших друг друга в лагерях.
Название 'Жди меня' заимствовано из самого известного стихотворения времен войны Советского Союза с Германией. Его автор, Константин Симонов, принадлежал к поколению, выросшему в атмосфере показательных судебных процессов в школьных классах, игр в обыски и реквизиции на детских площадках и унаследованного от Гражданской войны 'культа борьбы'. Он происходил из разрушенной революцией аристократической семьи, но скрывал свое происхождение, сменив наследственные идеалы на верность сталинизму.
Симонов с восхищением писал о том, как исправляет заключенных рабский труд, и о Беломорканале - одном из гигантских инфраструктурных проектов Сталина, построенном на костях заключенных. Однако именно стихотворение 'Жди меня' принесло ему славу, дачу, поездки за рубеж и любовь актрисы (также скрывавшей 'пятна' на биографии), которой он его самонадеянно посвятил. В подражание Сталину он курил трубку и носил усы, внес он свою лепту и в послевоенную антисемитскую кампанию. Его веру не поколебало ничто - ни пытки и ссылка родных, ни шок от смерти Сталина. При всем при том, Симонов оставался храбрым военным журналистом, хорошим другом и, в конечном счете, совестливым и способным к раскаянью человеком.
Он - самый известный из сотен героев книги профессора истории Лондонского университета Орландо Файджеса (Orlando Figes) 'Говорящие шепотом' ('The Whisperers'). Автор поставил себе цель реконструировать 'внутренний мир обычного советского человека, живущего под властью сталинской тирании', воскресить с помощью писем, дневников и интервью (частично собранных героической правозащитной группой 'Мемориал') человеческие судьбы, стоящие за теми цифрами из заголовков, которые формируют обычно представление как о сталинизме, так и о Холокосте. Симонов, со своим притворством и компенсаторным фанатизмом, приспособленчеством и самооправданием, со сложной смесью мотиваций (карьеризм, страх, искренняя вера) и близостью к жертвам, на страдания которых он пытался закрыть глаза, помогает ответить на главные вопросы, проходящие сквозь книгу. Как люди пережили сталинизм? И как они могли с ним мириться?
Это очень тяжелая книга, иногда просто шокирующая, перед читателем предстает настоящая энциклопедия горя, герои чудом выживают в одном катаклизме только для того, чтобы сгинуть в другом. Помогает выдержать это только сострадание героев друг к другу и то последовательное сочувствие, с которым г-н Файджес относится к компромиссам, на которые они идут. Для многих читателей самой интересной может оказаться та часть книги, что посвящена безумной кампании против кулаков (крестьян, подозреваемых в богатстве). В центре ее история семьи Головиных из деревни Обухово, которая была переименована в ходе коллективизации, ставшей новым рабством, когда под плач крестьян колокола снимали с церкви и увозили на переплавку. По доносу пьяного подростка Головиных ссылают на другой край континента, в нечеловеческие условия.
До настоящего времени недооценивалась историками и мрачная история борьбы за жилье при Сталине, когда в переполненных городах люди вступали в брак, жили вместе и доносили друг на друга ради нескольких драгоценных метров жилплощади. Г-н Файджес описывает убожество и доносительство, царившие в коммуналках - квартирах-общежитиях, созданных не только для экономии жилплощади, но и для разрушения института семьи. Когда-то в них жили миллионы русских, а некоторые живут и до сих пор.
Массовые смерти от голода и непосильной работы сменяются полосой уже неприкрытых массовых убийств - террором 1937-38 годов. Бессонные ночи в ожидании стука в дверь, сумки рядом с кроватью - признак готовности к аресту. И опять мотивы доносчиков: зависть, личная неприязнь, а иногда - страх, шантаж. 'Враги народа' признаются как под пытками или из желания спасти семьи (часто все равно отправлявшиеся на смерть или в ссылку), так и из желания помочь партии своей смертью.
Затем война - массовая бойня и героизм, надежды на лучшую жизнь, уничтоженные послевоенным голодом и репрессиями. Вот умирает Сталин и по выражению поэта Анны Ахматовой сталкиваются две России: 'та, что сажала, и та, которую посадили'.
В книге можно встретить истории невероятных воссоединений, достигнутых благодаря невообразимой стойкости и изобретательности, и истории возвращений по-своему не менее ужасных, чем прощания: родители находят своих детей в детских домах, и живут вместе в молчании, под тенью страха, всю жизнь делая запасы еды и трепеща перед милицией. Жены и мужья, думая, что их супруги мертвы, находят себе новые пары. Иногда веру в прошлые идеалы сохраняют оставшиеся, иногда вернувшиеся. Некоторые десятилетиями скрывают свое прошлое от семьи, а власти темнят и лгут, пытаясь не дать оценить весь размах своих преступлений.
Слабым местом книги можно назвать то, что герои в ней иногда теряются, внезапно возникая вновь после длительного перерыва, как они появлялись и в жизни, полузабытые за долгий срок (впрочем, возможно, такой эффект и оправдан). Некоторые из суждений г-на Файджеса поверхностны. Но в целом это величественный памятник советскому прошлому России, с его ужасом и стойкостью, а также, в представлении самого автора, и ключ к пониманию ее настоящего.
Он пишет о 'генетическом страхе', отравляющем поколение за поколением, и о необходимости верить в дурных властителей, потому что альтернатива - ни во что не верить - еще хуже. 'Или они виновны, или это невозможно понять', - писал Симонов о жертвах репрессий. Террор, отмечает г-н Файджес, 'разорвал моральные связи, объединяющие общество'. Полностью они не восстановлены до сих пор.
_____________________________________________
Истинное лицо Сталина ("L'Express", Франция)
Сталин, его отец и Кролик ("New Statesman", Великобритания)
Массовый убийца. Логика с двойным дном ("Time", США)
