From The Economist print edition
Владимир Путин настоящий эрудит. Во время встречи 15 октября с канцлером Германии Ангелой Меркель (Angela Merkel) в Висбадене он заметил, что в этом курортном местечке играл и проигрывал в рулетку Достоевский. Но приехав на следующий день в Тегеран, он постарался не демонстрировать свои познания в области литературы 19-го века и предпочел не вспоминать русского поэта и дипломата Александра Грибоедова, который был убит в Тегеране, когда толпа местных жителей разгромила российское посольство.
Глубокая настороженность России в отношении Ирана нашла свое отражение в сообщениях ее спецслужб, распространенных накануне визита Путина. Они сообщили, что фанатики-исламисты подготовили заговор с целью убийства российского президента. Это добавило пикантности саммиту глав прикаспийских государств, в котором принял участие Путин. (Последним российским лидером, побывавшим в Тегеране, был Сталин, приехавший туда в 1943 году на встречу с Черчиллем и Рузвельтом).
На первый взгляд, Путин неплохо поладил с Махмудом Ахмадинежадом (Mahmoud Ahmadinejad). Он даже пригласил иранского президента в Москву. Отвечая на вопросы российского информационного агентства, Ахмадинежад заявил, что Россия и Иран являются естественными союзниками. А Путин отметил, что 'Россия единственная страна, помогающая Ирану в реализации его мирной ядерной программы'. Делая намек Западу, он заявил, что 'не следует даже и помышлять об использовании силы в этом регионе', и что прикаспийские страны не должны предоставлять свою территорию в распоряжение третьих сторон для создания там военных баз, направленных против соседей.
Такое подобие дружелюбия может показаться просто еще одним проявлением антизападной направленности во внешней политике России, особенно после холодной встречи с госсекретарем США Кондолизой Райс (Condoleezza Rice) и министром обороны Робертом Гейтсом (Robert Gates). Путин заставил их более получаса томиться в ожидании встречи, а затем вылил ушат презрения на запланированную к развертыванию в Польше и Чехии американскую систему противоракетной обороны. Он также повторил российскую угрозу выйти из Договора РСМД, предусматривающего уничтожение ядерных ракет средней дальности, если его действие не будет распространено на другие государства.
Конечно, Россия со своей внешней политикой не спешит помогать Америке. Но она никогда и не стремилась этого делать. Россия с большой неохотой подписала две резолюции ООН о введении санкций против Ирана, а теперь отказывается поддержать третью такую резолюцию. Путин заявляет об отсутствии доказательств реализации Ираном ядерной программы и утверждает, что новые санкции никому не пойдут на пользу. Еще менее полезными для Запада стали сделки по продаже Ирану российских зенитных ракет.
У России есть свои собственные интересы, которые отличаются от американских. Россия обеспокоена тем, что Иран может превратиться в ядерную державу. Иран расположен к Москве ближе, нежели Вашингтон, и появления ядерной державы на своих южных рубежах Россия хочет меньше всего. Путин также вполне серьезно относится к угрозе Ирана стереть Израиль с лица Земли. Выступая на Европейском еврейском конгрессе в Москве, он заявил, что Россия и Израиль столкнутся с самой серьезной угрозой в случае превращения Ирана в ядерную державу. На этой неделе премьер-министр Израиля Эхуд Ольмерт (Ehud Olmert) полетел в Москву, чтобы обсудить с Путиным возможные варианты выхода из тупика в связи с ядерными амбициями Ирана, а также процесс мирного урегулирования в Палестине.
Однако поворачиваться к Ирану спиной Россия тоже не желает. Иран держался в стороне во время российского военного конфликта в Чечне. Он не вмешивается в ситуацию на Кавказе и в Центральной Азии. Россия хочет, чтобы так было и дальше. Кроме того, она стремится защитить свои коммерческие интересы в Иране. С этой точки зрения, даже гипотетическая поддержка американского нападения на Иран стала бы для России самоубийством. Но это не значит, что Россия будет заодно с Ираном в случае возникновения вооруженного конфликта любого рода. 'Не в интересах России стать свидетелем того, как американского летчика сбивает ракета российского производства', - отмечает Дмитрий Тренин, заместитель директора Московского центра Карнеги.
По этой причине, несмотря на свое кажущееся дружелюбие, Путин действовал в Тегеране крайне осторожно. Он постарался подчеркнуть, что визит это был запланирован еще пять лет назад и проходит в рамках саммита пяти государств, не нося двустороннего характера. Он не взял на себя обязательство поддержать Иран в случае военного нападения. Он также отказался назвать точную дату поставки ядерного топлива для Бушерской АЭС, построенной для Ирана Россией. 'Обещания я давал только своей маме, когда был маленьким мальчиком', - с усмешкой ответил Путин на вопрос иранского журналиста.
Визит Путина в Иран является примером своего рода независимой внешней политики, за которую сегодня выступает Кремль. Когда Путин сразу после терактов 11 сентября 2001 года позвонил Джорджу Бушу, он решил соединить российские интересы с американскими. Такой альянс больше не действует. Россия не на стороне Ирана, но и не на стороне США с Европой. Она по-прежнему выступает против размещения системы ПРО в Польше и Чехии, но не из-за того, что система эта угрожает российскому ядерному потенциалу, а потому что ее развертывание противоречит кремлевскому мировоззрению. 'Россия жаждет уважения к себе. Она не хочет быть младшим партнером, она хочет быть равной среди равных', - говорит Тренин. В связи с этим Москва проявляет меньше готовности уступать давлению Запада, чем прежде.
Безусловно, Россия имеет право преследовать собственные интересы. Неясно другое: будет ли она отстаивать их и дальше, в долгосрочной перспективе, все больше дистанцируясь от Запада. Ее агрессивная энергетическая политика в Европе дала обратный результат, поскольку европейцы ищут теперь способ защититься от российского государственного гиганта 'Газпром'. Таким образом, независимая внешняя политика Путина чревата определенными рисками. Российскому президенту остается лишь надеяться на то, что ему повезет больше, чем повезло знаменитому русскому писателю 19-го века в Германии.
______________________________________
Путин - искусный переговорщик ("Tribune de Geneve", Швейцария)
Как нам быть с товарищем Владимиром? ("Investor's Business Daily", США)
