From The Economist print edition
Как правило, в любых выборах есть некий элемент неопределенности. Но только не в России. В ближайшие выходные, если только не произойдет какого-нибудь чуда, президентские выборы выиграет - наверняка с большим отрывом - специально подобранный Владимиром Путиным преемник Дмитрий Медведев. В принципе, победу ему могло бы обеспечить и то обстоятельство, что демократия в России находится в полураздавленном состоянии - Кремль имеет монополию на телевидении и убрал с его пути всех серьезных оппозиционных кандидатов, - но есть и еще один значительный фактор - популярность самого Путина, составляющая, судя по опросам, более 70 процентов.
Эта цифра искусственно завышена - да и чего другого можно ожидать от страны, у которой нет демократических традиций, практически нет свободных СМИ и независимых центров власти? Хотя вряд ли есть основания сомневаться в том, что многие в России - а может быть, таких и действительно большинство - довольны восемью годами правления Путина, которые вроде бы принесли им успех, и готовы согласиться с выбранной им кандидатурой, шансы самого Медведева на поддержание такого же уровня удовлетворенности в течение своего срока явно невелики.
Репутация Путина зиждется на четырех основных моментах, к которым постоянно апеллируют его сторонники - как внутри страны, так и за рубежом. Во-первых, он принес в страну политическую стабильность после многих лет хаоса при его предшественнике Борисе Ельцине. Во-вторых, установил мир в Чечне и на Северном Кавказе. В-третьих, восстановил позиции России как влиятельной мировой державы. В-четвертых (и в-главных), при нем в России постоянно был экономический рост и повышение уровня жизни простых граждан.
Карточный домик
Однако при более пристальном взгляде во всех этих аргументах обнаруживаются существенные пробелы. Основа провозглашаемой в России политической стабильности - это извращение нормальной сущности демократии и чрезмерная концентрация власти в Кремле, при которой была уничтожена автономия регионов, а коррупция, по мнению бизнесменов, стала даже хуже, чем в ельцинские времена. Так называемый мир в Чечне достигнут тем, что контроль над республикой передан бывшему мятежнику Рамзану Кадырову; что же касается остального Северного Кавказа, то там сегодня ситуация гораздо хуже, чем когда-либо.
Усиление влияния России и повышение уровня жизни населения критическим образом зависит от состояния экономики, улучшение которого Путин ставит себе в особенную заслугу. На первый, опять же, взгляд среднегодовой рост ВВП в 7 процентов, а реальных зарплат на десятки процентов и правда впечатляет. Невозможно также отрицать, что с первых дней своего пребывания у власти Путин активно занялся восстановлением макроэкономической стабильности, что было достигнуто путем установления жесткой фискально-монетарной дисциплины и назначением либералов на основные экономические посты - хотя надо сказать, что в то время у России был такой долг, что у него просто не было другого выхода. И, тем не менее, рост России в годы президентства Путина шел медленнее, чем в большинстве бывших республик Советского Союза, причем он зависит по большей части от роста цен на сырьевые товары, в особенности нефть и газ.
Короче говоря, тот всплеск потребления, который мы наблюдаем сегодня в России, есть прямое следствие бума цен на природные ресурсы. После девальвации 1998 года конкурентоспособность ненефтяного сектора резко упала. Если не считать оружия, то Россия практически не знает, что такое экспорт промышленных товаров. Что же касается Путина, то попытки провести экономическую либерализацию он оставил уже к концу своего первого срока. Еще большим ударом по ним стало долгое дело "ЮКОСа", начавшееся еще в середине 2003 года и обозначившее наступление власти на права собственников и принцип верховенства закона, а также восстановление государственного контроля над экономикой и вмешательства в ее работу. Между тем, сама история России - яркий пример того, какое вредное влияние на экономику оказывают подобные интервенции.
Под угрозой оказалась даже макроэкономическая стабильность - последняя карта в домике, который построил Путин. Инфляция уже вылезла за десяток процентов и может подняться еще выше, если правительство поддастся растущему давлению в обществе и решит потратить часть стабилизационного фонда, пока что выполняющего вполне полезную функцию связывания нефтегазовых доходов. Сальдо торгового баланса падает, растет импорт, а ослабление мировой экономики не только снизит спрос на основные сырьевые товары, но и даже может привести к падению нынешних безумных цен.
Печальное наследство, Дмитрий
Взглянув назад, всякий увидит, в чем причина: Путину просто повезло, что он унаследовал от Ельцина выздоравливающую экономику. Медведеву же наследство достается вовсе не такое завидное. Ему на посту президента будет гораздо сложнее, чем Путину, заручиться поддержкой большинства простых россиян. Ему в наследство достанутся ослабленные институты и куча денег, от которой ему не будет ничего, кроме головной боли, потому что слишком многим хочется ее быстро потратить. Экономика перегревается, а за поворотом ее уже поджидают все опасности надвигающегося глобального замедления.
У самого Медведева - способного юриста, своей политической карьерой всецело обязанного Путину, под началом которого он работал в Санкт-Петербурге в начале 90-х годов - есть два козыря: во-первых, в отличие от самого Путина и большинства его кремлевских подручных, он никогда не работал на спецслужбы, хотя бы потому, что в советские времена был для этого слишком молод - ему и сейчас всего сорок два; во-вторых, и в двух своих последних выступлениях он это подтвердил, он намерен продолжать либерализацию и ограничивать роль государства в экономике. Несколько меньшую надежду внушает то, что он, будучи главой 'Газпрома', российского газового монополиста, так и не реформировал его.
И, что еще хуже, Путин все равно будет недалеко. Он и с президентского поста ушел лишь потому, что пребывание президента у власти ограничивается конституцией, а тут еще останется в качестве премьер-министра. Как будет работать этот дуэт - пока никто сказать не может, хотя Путин уже ясно дал понять, что продолжит играть активную роль и во внешней, и в оборонной политике. И Медведев со своей стороны уже пообещал не отходить от 'успешного' политического курса своего предшественника.
В некоторых странах подобное разделение власти было бы даже кстати - чтобы слишком много ее не сосредоточивалось в руках одного человека. Однако в России, где смысл слова 'царь' пережил даже годы Советского Союза, с делением властными полномочиями практически всегда возникают проблемы. Может быть, Путин медленно уйдет в тень, дав возможность Медведеву стать сильным преемником - но наиболее вероятно, что либо Медведев будет лишь ширмой, укрывающей сверху правительство сильного Путина, а то и временным лидером, дающим возможность Путину вернуться в президентское кресло - либо он или его приближенные решатся использовать президентские полномочия для ослабления Путина.
В любом случае, двуглавое правительство станет для страны источником дополнительной нестабильности. А в период, когда новый президент будет сталкиваться с трудностями, которых не было ни у одного из старых, такое правительство - это последнее, что нужно России.
____________________________________________
Путинский преемник Какжеегозвать ("The New York Times", США)
Медивед. . . Медвед. . . что-то в этом роде. . . ("Foreign Policy", США)
Путин-Медведев: кто кого оставит с носом? ("Le Monde", Франция)
