From The Economist print edition
Когда американец по матери Уинстон Черчилль (Winston Churchill), бывший в 1900 году в чине лейтенанта, поднялся в бальном зале гостиницы Waldorf Astoria, чтобы рассказать Нью-Йорку об Англо-бурской войне, публике его представил Марк Твен (Mark Twain). Писатель не был поклонником ни британской имперской войны в Южной Африке, ни войны Америки против Испании, которая шла примерно в то же время. Он так сказал о родстве между двумя странами: 'Мы всегда были близки друг другу: близки по родству крови, по религии, по представительной власти, по идеалам, по справедливым и возвышенным целям. А сейчас, когда нас сближают грехи, гармония становится полной, слияние - совершенным, как сам господин Черчилль, которого я имею честь представить вам'.
Спустя столетие и одно непопулярное совместное вторжение в Ирак Джордж Буш и Гордон Браун говорили в той же тональности на пресс-конференции в Кэмп-Дэвиде в июле 2007 года. Президент заявил, что связи между Британией и Америкой являются 'самыми важными для его страны двусторонними отношениями... потому что мы одинаково думаем и считаем свободу и справедливость основой жизни'. Не отставая от Буша в изысканности дипломатических шаблонов, новый премьер-министр Великобритании говорил об 'общих ценностях... вере в достоинство личности и в свободу, которую мы несем миру...'.
Но сильно ли отличаются англосаксонские ценности от тех ценностей, которые являются общими для Британии и прочих богатых демократических государств? Во время своего государственного визита в Лондон на этой неделе президент Франции Николя Саркози попытался пробудить в своих хозяевах чувство европейского предназначения и 'нового франко-британского братства'. Он тоже говорил об общих ценностях и, даже более эффектно, об общих вкусах в литературе и музыке. Он намекал на то, что, конечно же, обе страны должны сотрудничать с Америкой, однако у них свое собственное общее призвание.
The Economist решил внимательнее изучить мнимую англосаксонскую общность. Для этого он воспользовался услугами исследователей общественного мнения из британской компании YouGov и американской Polimetrix, а также средствами, выделенными калифорнийским исследовательским центром Институт Гувера (Hoover Institution). Цель опроса состояла в том, чтобы выяснить: что люди в обеих странах думают по поводу целого ряда социальных, политических и экономических проблем. В период с 7 по 11 марта в каждой стране было опрошено по одной тысяче человек. Опубликованные на наших страницах результаты опроса представляют полный спектр мнений со всеми нюансами по обе стороны Атлантики. В целом выяснилось, что различия между двумя странами более заметны, нежели сходства.
Как и большинство западных европейцев, британцы больше тяготеют к левым взглядам, нежели американцы. Но данные опроса показали, что зачастую разница это удивительно велика. ('Левым' и 'правым' сегодня труднее дать четкое определение, чем прежде: в нашем случае 'левые' взгляды подразумевают поддержку государственности, светского и либерального общества, интернационализма и 'зеленых' взглядов. У 'правых' все наоборот.) Чтобы понять разницу, данные получали путем вычитания количества 'левых' ответов из количества 'правых' - по каждой стране и по каждой основной политической группировке в обеих странах. Если ответ получается со знаком 'минус', это значит, что преобладают левые взгляды, а 'плюс' означает преимущество правых взглядов. Дальше мы рассмотрим конкретные вопросы исследования.
Больше всего расхождений между Британией и Америкой в вопросах религии. Это неудивительно: хорошо известно, что в Британии постхристианское общество, а американцы, если хотите, заново открывают веру своих отцов. Однако различия во взглядах настолько велики, что даже британские консерваторы кажутся намного более светскими людьми, чем американские демократы. И те, и другие немного сближаются в вопросах социальных ценностей (аборты, гомосексуализм и так далее). Их взгляды частично совпадают в вопросах идеологии (в основном об активности и роли государства). При этом британские тори находятся правее американских демократов.
Частичное совпадение взглядов отмечается также в вопросе о том, насколько свободно их страны могут осуществлять акции военного вмешательства (тори и лейбористы более воинственны, нежели демократы). Британцы большие интернационалисты, чем американцы: им больше нравится свободная торговля и глобализация. Больше всего совпадение взглядов отмечается в вопросах климатических изменений. По иронии судьбы, именно в этой области правительства двух стран чаще всего идут не в ногу.
Конечно же, это усредненные цифры. Среди американцев масса атеистов, а среди британцев много таких, кто ненавидит государство. Но опрос показал и другую тенденцию. По пяти из шести отобранных групп вопросов мнение американцев оказалось гораздо более поляризованным, чем мнение британцев (лишь национализм объединяет американских правых и левых). Канули в Лету те дни, когда в политические крайности бросалась британская политика, а американцы ошеломленно наблюдали за этим. Разница между республиканцами и демократами почти всегда существенно больше, чем между тори и (обычно) либеральными демократами. Здесь есть еще одно интересное наблюдение: сторонники либерал-демократов стоят левее лейбористов по всем общим категориям вопросов, за исключением вопроса о роли государства.
И таких ценных наблюдений очень много. Американцы больше настроены против крупного бизнеса. Англичане терпимее в вопросах культурного плюрализма (может быть, потому что они больше видят такого плюрализма у себя в стране). Британцы проявляют большую, чем американцы, готовность мириться с ограничением гражданских свобод в интересах безопасности. Американцы испытывают меньше энтузиазма по поводу ООН (что неудивительно) и даже НАТО. В то же время, они более активно выступают за 'особые взаимоотношения' с Британией. Если бы британцам пришлось выбирать своего лидера из множества выдающихся личностей новейшей истории (как из числа англичан, так и из числа американцев), они бы предпочли Билла Клинтона (Bill Clinton) Тони Блэру (Tony Blair). Так же поступили бы и американцы, хотя жену Клинтона они вполне могут отвергнуть. Из числа нынешних кандидатов в президенты британские тори проголосовали бы за Барака Обаму (Barack Obama); лейбористы с небольшой разницей голосов избрали бы Хиллари Клинтон (Hillary Clinton).
А в других вопросах были выявлены более схожие взгляды, чем могло показаться. Люди в обеих странах обеспокоены экономическим будущим, но они с оптимизмом говорят о шансах умных детей из бедных семей. У них схожие взгляды на смертную казнь: против нее выступает от двадцати до двадцати пяти процентов. Столько же за нее. А примерно половина поддерживает идею ее применения в отдельных обстоятельствах. Ни та, ни другая группа не испытывает особого восторга от мысли о президенте или премьер-министре, исповедующем ислам.
Особые, но не исключительные
Все это - прекрасный материал для зануд-политиков, и читателей активно зазывают заходить на наш сайт, чтобы читать это снова и снова. Но имеют ли обнаруженные различия большое значение?
Возможно, имеют, ведь мировой порядок меняется, и его составляющие подлежат анализу и пересмотру. Мало кому по душе характер, не говоря уже о будущем особых взаимоотношений между Британией и Америкой. Эту фразу в свое время придумал Черчилль, ставший печальнее и мудрее после Второй мировой войны, которая ознаменовала собой закат империи и появление более могущественной супердержавы. Для тех, кто надеялся, что Британия будет для Америки как Греция для Рима - советчиком и наставником в важных делах сохранения порядка на планете, лучшим другом своей бывшей колонии в Европе и товарищем по оружию во всем мире, действительность оказалась настоящим разочарованием. Все пошло не так, как они хотели. Да иначе и быть не могло в условиях огромного и постоянно увеличивающегося неравенства военной и экономической мощи. Но большую часть второй половины 20-го века, и уж точно его последнюю четверть, Британия и Америка выступали единым фронтом в вопросах безопасности, международных делах и во многих других областях.
Ни один британский премьер не делал такую крупную ставку на особые отношения с США, как предшественник Брауна. Блэр упорно и решительно размахивал плеткой по всему миру, призывая упрямцев отстаивать американские цели в Афганистане после того, как террористы нанесли по Америке самый мощный удар с тех давних времен, когда политические предшественники Блэра в 1815 году проиграли битву за Новый Орлеан. Он дорогой ценой заплатил за то, что отправил британские войска воевать в Ираке вместе с американскими, утратив популярность у себя дома и влияние в Европе.
Но представление о какой-то отчетливой англо-американской общности идей и ценностей напоминает сегодня слабую струйку дыма от отсыревшего пороха. Многие зачастую думают, что экономика свободного рынка и сама глобализация являются, по сути дела, англосаксонским изобретением. Когда французы в 2005 году проголосовали против предложенной им конституции Евросоюза, то многие объяснили сей факт их тревогой за то, что в данном документе могли быть увековечены принципы жестокого капитализма, процветающего как в Британии, так и в Америке. Они отдали предпочтение континентальной модели социальной защищенности и стабильности, пусть даже за счет снижения темпов роста, отказавшись от ненадежности и неравенства экономик этих процветающих стран.
Американский международный обозреватель Уолтер Рассел Мид (Walter Russell Mead) утверждает, что Америка и Британия действуют заодно не потому что они специально договариваются об этом, а потому что зачастую самостоятельно приходят к одним и тем же выводам. 'Семейное сходство настолько велико, что даже наши случайные знакомые видят, что мы родственники', - пишет он в своей добротной последней книге 'Бог и золото' (God and Gold). Рональд Рейган (Ronald Reagan) признавался, что ощутил себя 'вернувшимся на родину', когда в 1982 году выступал в парламенте. Многие путешествующие по Америке британцы находят в ней гораздо больше близкого и понятного, чем можно было бы ожидать от страны, в которой просто говорят на том же языке и с детства окунаются в тот же голливудский киномир.
Поэтому какая-то англосаксонская специфика все же существует. Самодовольные, даже торжествующие Америка и Британия настойчиво выписывают остальному миру свои собственные рецепты и предписания: слегка регулируемый капитализм, открыто демонстрирующий свой звериный оскал и когти дома, и военная интервенция, где это необходимо для продвижения демократии. Но ни та, ни другая стратегия сегодня отнюдь не кажутся победоносными. Война в Ираке и Афганистане создала проблем больше, чем решила. Нынешние экономические беды Америки находят свое худшее отражение в Великобритании - благодаря сложности и изощренности крупного финансового капитала, где доминируют британские и американские фирмы. Китай и Индия быстро наращивают свою экономическую мощь; богатая ресурсами Россия вновь начинает говорить повелительным тоном; а Евросоюз, приблизившийся к заключению нового рабочего договора, все чаще выступает последовательно и единым фронтом.
В старое политическое уравнение вносят свои коррективы и внутренние политические изменения. Лейбористы, более десятилетия удерживающие власть, по данным опросов отстают от консерваторов. Буш, скорее всего, уступит в следующем году Овальный кабинет демократу. А Саркози претендует на более активную роль в качестве партнера как Великобритании, так и Америки.
Так что же ожидает англосаксонский альянс? В своих основополагающих взглядах - на религию, общество, роль государства - британцы больше похожи на своих западноевропейских соседей (и канадцев), чем на американцев. Но в международных делах и в вопросах безопасности они обычно занимают промежуточное положение. И хотя, как говорят многие, британское посольство в Вашингтоне не одобряет применения термина 'особые взаимоотношения', списывать их со счетов пока рано.
Две исследовательские организации из Вашингтона - аналитический центр Pew Research и Фонд Маршалла "Германия - США" (German Marshall Fund of the United States) регулярно проводят изучение общественного мнения в мире. Президент центра Pew Эндрю Кохут (Andrew Kohut) отмечает, что хотя энтузиазм в отношении Америки начиная с 2000 года уменьшается, большая часть населения Великобритании, в отличие от других крупных стран, в которых он проводил свои опросы, по-прежнему в целом благоприятно относится к США. Такое отношение высказывает 51 процент британцев. Это намного больше, чем 39 процентов французов и 30 процентов немцев. Да и американцы намного теплее относятся к британцам (и к канадцам), чем к остальным своим союзникам.
В том глубоком расколе по поводу применения военной силы, который характерен для отношений Америки с Европой с самого начала войны в Ираке, Британия также выпадает из общего западноевропейского ряда. Проводя исследования для составления отчета о тенденциях в трансатлантических отношениях за 2007 год, Немецкий фонд Маршалла пришел к следующему выводу: 74 процента американцев считает, что для обеспечения справедливости война порой необходима. В то же время, примерно 66 процентов европейцев считает иначе. А Британия вторит Америке: там 59 процентов опрошенных полагает, что военные действия в таких обстоятельствах оправданны.
Однако возглавляющий данный проект Джон Гленн (John K. Glenn) считает, что Америка и Европа, тем не менее, близки в некоторых вопросах, в основном в отношении тех угроз, с которыми они сталкиваются. Европейцы сегодня больше опасаются исламского фундаментализма, чем прежде. А Америка начинает задумываться о проблемах глобального потепления. Гленн также отмечает, что в некоторых вопросах применения силы Франция так же близка к Америке, как и Великобритания. Добро пожаловать в Лондон, господин Саркози.
Поправка: Мы по ошибке написали, что население обеих стран в значительной мере выступает против смертной казни. На самом деле, формулировка наиболее популярного ответа на этот вопрос показывает широкую поддержку смертной казни, пусть и с ограничениями, как среди британцев, так и среди американцев. Поправка внесена 28 марта 2008 года.
_______________________________________
Почему Россия все время выводит англосаксов из себя? ("Prospect-magazine", Великобритания)
Какую Америку любить ("День", Украина)
У Британии слишком много своих изъянов, чтобы учить других демократии ("The Guardian", Великобритания)
