From The Economist print edition
В коридорах здания на Ист-Ривер с синими стеклами по-прежнему сохраняется ощущение шока. Несмотря на недавние заявления генерального секретаря ООН Пан Ги Муна (Ban Ki-moon) о том, что вопросы прав человека и безопасности взаимосвязаны, Россия и Китай заблокировали попытки изолировать и наказать деспотов Зимбабве, и данный шаг не сулит ничего хорошего действиям Совета Безопасности по другим вопросам.
Особое разочарование у Запада вызвала та внезапность, с которой Россия наложила вето на санкции против президента Роберта Мугабе. Ведь произошло это буквально на следующий день после того, как новый глава российского государства Дмитрий Медведев вместе со своими партнерами по 'большой восьмерке' богатых стран осудил сфальсифицированные и нечестные выборы в Зимбабве. В заявлении Группы восьми звучало предупреждение о 'финансовых и иных мерах против людей, виновных в насилии'.
Как отмечают многочисленные наблюдатели за работой ООН, западные страны рассчитывали, что Китай, несмотря на свои значительные экономические интересы в Африке, не захочет в одиночку использовать право вето. Однако резкий разворот России дал Китаю возможность избежать неловкого положения, когда ему пришлось бы действовать в одиночку. 'Я никогда не видел такого сильного разочарования, - сказал Уоррен Хоуг (Warren Hoge) из аналитического центра Международный институт мира (International Peace Institute), - американцы и британцы... думали, что при голосовании по резолюции в отношении Зимбабве русские и китайцы, самое большее, воздержатся'. Но ко времени проведения голосования 11 июля западные страны поняли (по крайней мере, на несколько часов), что китайско-российского противодействия не избежать. Тем не менее, они пошли на проведение голосования, выяснив в итоге, насколько решительно настроены эти привыкшие говорить 'нет' страны.
У западных государств, которым предстоит работать с Медведевым над решением целого ряда острых проблем - от Ирана до Северной Кореи, вето по Зимбабве вызвало несколько трудных вопросов. Неужели российский лидер допустил ошибку в оценках? Или его заставили так поступить другие люди, такие как предшественник Медведева Владимир Путин, который сейчас находится на посту премьер-министра и который на этой неделе официально отвечал за внешнюю политику? А может быть, плохое настроение России является отражением ее недовольства по иному поводу, скажем, из-за активной поддержки Грузии, с которой выступили Соединенные Штаты, или из-за их соглашения по противоракетной обороне с Чехией?
Есть и другие вопросы. Может быть, Россия отстаивает свои растущие интересы на юге Африки, или это просто капризы? Не возвращается ли ООН во времена 'холодной войны', когда советские лидеры, такие как Никита Хрущев и его министр иностранных дел Андрей Громыко вступали в схватку с Западом практически по любому вопросу?
Кремль, со своей стороны, отреагировал на обеспокоенность Запада с раздражением. Российские официальные руководители заявили, что никаких изменений в их политике нет, и что Запад опять злонамеренно искажает их позицию. На заявлении 'большой восьмерки' действительно стоит подпись России, однако в нем не упоминается о санкциях ООН. Главное, добавляют они, состоит в том, что проблемы в Зимбабве не представляют угрозы региональной и глобальной стабильности, и поэтому они не входят в круг обязанностей Совета Безопасности.
Такие разговоры вполне соответствуют стилю реализации внешнеполитического курса России, который мало чем изменился с приходом Медведева. Да, он не использует воинственную манеру выступлений Путина, но нет никаких признаков того, что Кремль становится более дружелюбным по отношению к Западу. Чтобы рассеять любые сомнения, Путин подчеркнул, что Медведев такой же российский националист, как и он, 'в позитивном смысле этого слова'. Медведев очень постарался подтвердить такое высказывание, повторив предостережения Путина об американской обособленности. Но даже если Медведев хочет улучшить отношения России с Западом, вряд ли у него имеется достаточно реальной власти, чтобы принимать самостоятельные решения - по крайней мере, пока. На этой неделе он потребовал от дипломатов быть 'более настойчивыми'.
Но все это никоим образом не объясняет, почему Россия решила вступить в драку с Западом из-за страны, в которой у нее нет очевидных интересов. Специалисты по России говорят, что наказывать Мугабе за подтасовку выборов и нарушение прав человека для Москвы значит рубить сук, на котором сам сидишь.
Действительно, российский министр иностранных дел сделал намек на это, когда сказал, что наказание Мугабе может 'создать опасный прецедент, открыть Совету Безопасности путь к вмешательству во внутренние дела других стран из-за различных политических событий, в том числе, из-за выборов'. Учитывая диктаторские склонности многих друзей России, таких как Белоруссия, а также ее собственную далеко не безупречную репутацию в вопросах соблюдения прав человека и проведения выборов, вряд ли может вызвать удивление то, что Москва не хочет применения карательных санкций против Зимбабве.
В такой обстановке несбыточные мечты Запада о том, что Россия может встать на сторону Америки против режима Зимбабве, говорят о принципиальном отсутствии понимания методов работы российского механизма. Об этом говорит Дмитрий Тренин из московского Центра Карнеги. Сегодня Россия делит мир на Америку и ее послушных друзей с одной стороны, и на 'суверенные' страны, такие как Китай, Индия и Южная Африка, с другой. А учитывая то, что Россия стремится говорить от имени второго лагеря, ее вето было вполне логичным. Более того, как подчеркивали российские официальные лица, оно соответствует линии Африканского Союза.
Но действия России отнюдь не говорят о том, что у нее есть на юге Африки какие-то конструктивные цели - кроме использования в своих интересах тех остаточных связей, что сохранились с советских времен, когда оружие из СССР (такое как автомат Калашникова, ставший национальным символом Мозамбика) помогало свергать власть белых.
Связи, которые не связывают
Игорь Сечин, являющийся одним из самых жестких помощников Путина, работал советским 'переводчиком' в Мозамбике, когда эта страна была охвачена марксистским задором и энтузиазмом. Но даже в те дни отношение СССР к Африке было двойственным. Раздавая автоматы, его посланники высказывали расистские опасения по поводу возможных последствий правления черных.
На пике своего сотрудничества со странами юга Африки Советский Союз часто испытывал разочарование, когда его щедрость не превращалась во влияние. Об этом говорит Георгий Дерлугян, профессор Северо-Западного университета США, который работал в Мозамбике советским советником. Но и гораздо позднее, в полуофициальном российском докладе о внешней политике говорилось, что Африка по-прежнему является зоной российского соперничества с Западом. Западным странам нужен 'контроль над природными ресурсами, господство на потребительских рынках и решающее влияние на ход экономического и политического развития [этого региона]', грозно говорится в данном докладе.
По сравнению с Китаем, попытки России противостоять Западу в Африке кажутся пока слабыми. Объем торговли Китая с Зимбабве в десять раз превышает российский. Хотя (или поскольку) у Китая на кон поставлено больше интересов, он ведет себя более податливо, нежели Россия, прислушиваясь к аргументам о необходимости ответственного поведения в Африке.
Многие наблюдатели считают, что стремление Кремля вступать в геополитические игры на всех фронтах в конечном итоге играет на руку Китаю, который с удовольствием позволяет России брать на себя всю вину за заигрывание с диктаторами. Но если Россия начнет переигрывать в своей роли 'главной помехи', результат может оказаться противоположным ожидаемому. Благодаря своему праву вето русские демонстрируют глубокую привязанность к ООН как к единственному легитимному форуму для решения геополитических проблем. Анатолий Громыко (сын Андрея Громыко и бывший руководитель советского Института Африки) по-прежнему называет Совет Безопасности 'главным мировым органом по поддержанию стабильности'.
Но если Россия привыкнет говорить 'нет' по любому поводу, действуя грубо и неподатливо, как Громыко-старший, то Совет Безопасности утратит свою эффективность и престиж. В проигрыше тогда окажутся все его постоянные члены (особенно более слабые).
___________________________________________
Юрий Федотов: Позиция России по Зимбабве последовательна ("The Guardian", Великобритания)
Добро пожаловать в мир с преобладающим влиянием России и Китая ("The New York Times", США)
Россия была неправа, налагая вето на санкции - но это не стало неожиданностью ("The Independent", Великобритания)
