Ирина: Как относятся к России и россиянам в странах Ближнего Востока, в мусульманском мире, в Китае?
Виталий Наумкин: Разброс велик, но в общем, к России в странах Азии и Африки относятся хорошо. Однако, нужно отделять отношение к государству и к людям. Мы и по себе знаем, что можем любить какой-то народ, но при этом негативно относиться к правительству страны.
Часто политики создают определенные стереотипы, которыми манипулируют, получая определенные дивиденды. Критику в отношении России, которую мы иногда слышим в странах Азии, инспирируют третьи силы, которые хотят поссорить нас с исламским миром или воспользоваться трениями между Россией и Китаем.
В Китае, безусловно, господствует очень хорошее отношение и к России, и к россиянам. Но если у кого-то есть какие-то страхи, то это вполне естественно. В России великолепно относятся к Китаю и китайцам, восхищаясь их трудолюбием и достижениями Китая, и тем не менее в прессе иногда можно встретить отражение страха того, что китайцы заселят Дальний Восток и Восточную Сибирь. У каждого народа есть свои страхи, опасения и фобии, но это не значит, что кто-то к кому-то плохо относится.
Если говорить об исламском мире и о Ближнем Востоке, то там тоже к России относятся хорошо. Россиян уважают, особенно отношение к нам изменилось в последние 8-10 лет, во время президентства Путина Россия стала проводить независимую внешнеполитический курс, мы окрепли экономически и Россия стала вставать на ноги. В условиях нарастания антиамериканизма, связанного с тем, что сделал во время своего президентства Буш, Россия смотрелась очень позитивно.
Россия рассматривалась и продолжает рассматриваться как противовес политике, которую символизировал режим Буша. Сейчас политика США меняется, и, я думаю, это вполне соответствует нашим интересам.
И.Якут: В советские времена крупнейшие ученые и институты страны активно привлекались к решению как внешнеполитических, так и внутренних проблем, стоящих перед страной. На Ваш взгляд, насколько "плотно" в настоящее время используется потенциал РАНовских ученых, и, в частности, по проблематике взаимоотношений со странами Востока?
Виталий Наумкин: Я планирую широкую реорганизацию института, действуя в направлении, которое можно вкратце обозначить как сохранение комплексности востоковедения. Комплексность востоковедения состоит в том, что это сочетание двух циклов - традиционного цикла, то есть изучение древности - от начала истории человечества на Востоке и до нового времени, и новейшего цикла - изучения современной истории и современных политических и социально-экономических процессов стран Востока.
Сегодня главная задача - сохранить то, что есть и толкать это вперед, а для этого нужно модернизироваться, нужно искать смычку с современной действительностью.
Действительно независимая экспертиза, анализ актуальных политических процессов стран Востока и отношение России с этими странами, - это очень важно и для науки, и для государства. Мне кажется, пока еще недостаточно востребован тот потенциал, которым обладают наши ученые. Смычка между наукой и политикой сегодня несколько ослабла. Я вижу свою задачу, как директора Института востоковедения РАН, в том, чтобы восстановить эту смычку. Ведь часто незнание Востока приводит к грубым политическим просчетам.
Однако не стоит преувеличивать значение политики для науки, ведь Российская академия наук и наш институт занимается прежде всего фундаментальными исследованиями. Сложно сказать, что важнее - перевод на русский язык какого-нибудь древнего памятника или оказание содействия в решении сиюминутного политического вопроса. Я думаю, что важно и то и другое.
Павел: Почему Россия поддерживает страны, из которых на территорию России попадают террористы для обучения и поддержки других террористов?
Виталий Наумкин: Это палка о двух концах. Конечно, нужно бороться с тем, что из какой-либо страны в Россию просачиваются экстремисты, но не поддерживать отношения с этой страной - это значит выпустить из рук вожжи.
Допустим, какие-то террористы из Саудовской Аравии просочились на Северный Кавказ. Если мы хотим положить этому конец, мы должны сотрудничать с правительством Саудовской Аравии.
Бывало, что и наши экстремисты попадали за рубеж. В Афганистане были наши граждане, которые попали в Гуантанамо, да и сейчас выходцы с Северного Кавказа участвуют в войне на стороне Талибана в северо-западных провинциях Пакистана и в Афганистане. Ну и что теперь? С нами теперь кто-то отношения будет разрывать? Разве мы можем так замкнуть границы, чтобы какой-то сумасшедший террорист из какой-то республики Северного Кавказа не поехал в Афганистан?
Главный вопрос в том, является государство спонсором терроризма, как это было в случае с режимом талибан в Афганистане, или нет. Если же речь идет о террористах, засылаемых международными террористическими сетями, необходимо сотрудничать на правительственном уровне, чтобы вместе с этим бороться.
Евгений Темербеков: Насколько вероятны масштабные этнополитические конфликты в Казахстане? Вопрос для меня очень важный, так я живу в этой стране. Если сценарий этнополитического конфликта все же имеет шансы осуществиться, то какова будет реакция России на эти события?
Виталий Наумкин: Если речь идет о конфликте между властями этой страны и русским населением, то я не вижу никакой возможности для такого конфликта. В первой половине 90-х годов были определенные трудности, но они были преодолены.
Сегодня казахский этнос достаточно уверено чувствует себя в Казахстане, и политика президента Назарбаева была построена на том, чтобы сделать комфортным существование всех живущих в Казахстане этносов.
В Казахстане проводится политика предоставления очень больших возможностей казахскому этносу для развития языка и культуру, а также достижения высоких позиций в общественно-политической жизни. Несмотря на это мне кажется, что президент Назарбаев достаточно внимательно относится к сохранению многонационального характера казахского государства. Я уверен, что политического конфликта там не произойдет.
Самвел Гарибян: Газовое соглашение России и Азербайджана предусматривает поступление огромных денег в бюджет Азербайджана.Это может нарушить хрупкий баланс сил в Закавказье и создаст у Алиева еще больший соблазн по силовому урегулированию карабахской проблемы. Вопрос: если такая война не входит в планы России, то не является ли такое соглашение вредным для Армении и недальновидным с точки зрения геополитических интересов самой России?
Виталий Наумкин: Такая постановка вопроса совершенно неправомерна. Если у Азербайджана есть энергетический ресурс, он его использует или с помощью России или без ее помощи. Покупатели на азербайджанский газ и нефть всегда найдутся, как и те, кто захочет использовать этот фактор для того, чтобы укрепить свои позиции на Кавказе. Поэтому для России важно укреплять отношения с Азербайджаном, сотрудничая в нефтегазовой сфере.
Здесь обратная логика: чем больше Россия, которая имеет очень хорошие тесные отношения с Арменией, работает с Азербайджаном, тем больше шансов, что карабахский узел будет развязан.
Юрий: Возможна ли, в ближайшей и среднесрочной перспективе, война между США и Индией с одной стороны и Пакистаном с другой? Если все же будет вторжение Американских и Индийских войск в Пакистан, какие действия (скрытые и явные) предпримут Иран и Китай.
Виталий Наумкин: Во времена, когда между Китаем и Индией были сложные напряженные отношения, Китай активно развивал отношения с Пакистаном в ущерб своим интересам в Индии. Сегодня отношения между Индией и Китаем нормализованы, поэтому трудно говорить о том, что Китай может играть антииндийскую роль. То же самое относится и к Ирану. Нельзя сказать, что Иран как-то особо относится к Индии или Пакистану или заинтересован в конфликте.
США с Индией вряд ли объявят войну Пакистану, это ненужно и бесперспективно. Я даже не обсуждаю такую возможность. Сейчас можно говорить только о расширении операции коалиционных войск в Афганистане. Операция все больше затрагивает территорию Пакистана, по которой наносятся удары и где совершаются операции коалиционных войск. Это может дестабилизировать ситуацию, вызвав раздражение Пакистана.
Сегодня в северо-западных районах Пакистана действует пакистанская армия, это конечно лучше, чем если бы подобные операции велись руками коалиции. Правительство Пакистана пытается бороться с террористами своими силами, но трудно сказать, как дальше будут развиваться события. Однако, говорить о войне США и Пакистана вряд ли имеет смысл.
Александр: Надежны ли наши партнеры с востока? В случае войны с США, встанут ли они на нашу сторону? И учитывая тот факт, что ядерное оружие - единственный фактор сдерживания американской экспансии, имеет ли смысл России заключить с востоком военный союз и как вариант передать им ядерные технологии?
Виталий Наумкин: России вообще не нужно воевать с США, это бессмысленно и не соответствует российским национальным интересам, поэтому вопрос о том, кто встанет на нашу сторону отпадает сам по себе.
Если говорить о надежности, то самое надежные наши партнеры - это мы сами. Друзья у нас есть по всему миру - и на Западе, и на Востоке, но не приходится рассчитывать на то, что сегодняшнем полном конкуренции, противоречий и трудностей мире кто-то из альтруистических соображений будет рисковать своими интересами или жертвовать благосостоянием своего населения ради интересов России.
Смотрите также на ИноВидео:
Виталий Наумкин: Запад хочет сотрудничать с талибами
Виталий Наумкин: На северном Кавказе идет новая война
Виталий Наумкин: Россия должна работать с исламским миром
Виталий Наумкин: Иранский режим стабилен и демократичен
__________________________________________________________
