ЕС - единственная международная организация, чьи представители пока еще находятся в Грузии. Как признает руководитель миссии наблюдения Евросоюза Хансйорг Хабер (Hansjörg Haber), хотя, как и прежде, там случаются отдельные инциденты, они все более редки.
- Господин Хабер, сегодня отмечается первая годовщина начала войны. Москва и Цхинвали с одной стороны, Тбилиси с другой обвиняют друг друга в обострении напряженности. Опасаетесь ли Вы нового конфликта?
- Разумеется, везде чувствуется некоторая нервозность. Все громче звучат взаимные обвинения. Громкое заявление России о том, что она привела свои войска в повышенную боевую готовность, тоже не способствовало улучшению обстановки. Тем не менее, мы уверены, что все извлекли урок из прошлогоднего опыта. К тому же, к этой годовщине мы еще более усилили наше присутствие на административных границах. Даже притом, что миссия наблюдения Евросоюза не вооружена, она придает чувство уверенности местному населению.
- До сих пор о Вашей миссии было мало что слышно. Означает ли это, что на землях вокруг Южной Осетии все было спокойно?
- С тех пор как в начале октября мы начали осуществлять патрулирование, погибли семь грузинских полицейских. К тому же, 21 июня мы пережили первое целенаправленное нападение на один из наших патрулей, при котором был убит водитель одного из автомобилей медицинского сопровождения. Поэтому о настоящем спокойствии мы говорит не можем. Однако общая ситуация сейчас намного лучше, чем многие ожидали. Количество столкновений относительно невелико и имеет тенденцию к снижению. Помимо этого, когда в октябре мы начали свою работу, обе стороны - как Россия, так и Грузия - еще были убеждены в том, что война начнется снова. Это положение в корне изменилось.
- Опасались ли Вы тогда новой войны?
- Нет. По нашим оценкам тогдашней ситуации, ни одна из сторон никоим образом по-настоящему не была в этом заинтересована. Но вопрос был в том, полностью ли они контролировали свои легитимные и нелегитимные территориальные единицы. В этом отношении мы приятно удивлены.
- Удалось ли Вам расследовать произошедшие инциденты?
- Наш мандат не предусматривает выполнения задач исполнительного характера, таких как выяснение обстоятельств и расследование различных инцидентов. Вместо этого мы осуществляет наблюдение за тем, как эти задачи выполняют грузины. К сожалению, до сих пор ни один из инцидентов не удалось однозначно вменить в вину ни одной из сторон. Заключенное в Женеве соглашение о механизмах предотвращения инцидентов должно нам в этом помочь. Даже если оно, возможно, и не приведет к расследованию всех инцидентов, все же оно должно иметь некоторое устрашающее воздействие.
- С кем Вы контактируете?
- С грузинской стороны это прежде всего Министерство внутренних дел, а также Министерство обороны. Контакты с российской стороной поначалу были затруднены, но здесь ситуация улучшается. У нас есть два контактных офицера в российских вооруженных силах, один в Абхазии и один в Южной Осетии. К тому же, мы начинаем расширять контакты с ФСБ, к которой перешел контроль над административными границами. Кроме того, мы общаемся с россиянами также в Женеве и в Москве. Улучшаются и контакты с Южной Осетией, хотя у нас по-прежнему нет доступа в Цхинвали. В первую очередь мы проводим переговоры в Женеве.
- Какая из сторон наиболее склонна к сотрудничеству?
- Россияне с нами сотрудничают, но недостаточно воздействуют на югоосетин и абхазов. Грузины очень активно сотрудничают - я думаю, они хорошо понимают, что применение насилия ничем им не поможет. Однако воссоединение мятежных регионов с Грузией - это задача на очень далекую перспективу, если это вообще когда-нибудь удастся сделать. Осетины - вероятно, самые трудные партнеры для переговоров в этом регионе, даже более трудные, чем абхазы.
- Одна из Ваших задач состоит в том, чтобы определить, вернулись ли российские и грузинские войска на ранее занимавшиеся ими позиции. В Южную Осетию вас теперь не пускают. А какие грузинские подразделения находятся в пограничных областях?
- Существуют так называемые "сопредельные области" - те области, из которых русские ушли только в начале октября, когда мы начали патрулирование. Там имеет право работать только грузинская полиция и отряды полиции особого назначения. Однако мы совместно с грузинским Министерством внутренних дел определили несколько более обширную территорию вокруг Южной Осетии, на которой они имеют право лишь в ограниченном количестве размещать солдат и тяжелые вооружения. Это добровольные ограничения. Они позволяют нам сказать, что какой-либо инцидент, который может произойти впоследствии, не может быть спровоцирован грузинской стороной с целью применения насилия на административных границах. Таким образом, подозрение автоматически падет на другую сторону конфликта.
- Политика Грузии переживает затяжной кризис, оппозиция пытается принудить президента Саакашвили уйти в отставку. Это отражается на Вашей работе?
- Нет. Война, проблемы беженцев и будущая политика в отношении Южной Осетии и Абхазии не играют большой роли в этом кризисе. При случае о них упоминают, но по-настоящему не обсуждают, хотя, по крайней мере, один оппозиционный политик, а именно Ираклий Аласания, учитывая сферу его интересов, мог бы сделать этот вопрос одним из центральных. Но оппозиция слишком раздроблена, чтобы вести программные дискуссии.
- Почему Евросоюз вообще взял на себя выполнение этой задачи? Ведь, в отличие от ООН и ОБСЕ, у него нет никакого опыта осуществления подобных миссий.
- Все очень просто: как Грузия, так и Россия - это члены ООН и ОБСЕ, причем Россия имеет гораздо больше влияния. Именно поэтому эти организации неспособны поддерживать перемирие. Это может сделать только некая сторонняя структура, такая как ЕС. И поскольку перемирие косвенно означает гарантируемый Евросоюзом отказ от применения силы, он также должен был послать туда свою миссию. К тому же, эта миссия - лишь одна из девяти гражданских миссий Евросоюза, осуществляемых на данный момент. И еще двенадцать миссий уже завершились. Поэтому нельзя говорить о недостатке у ЕС опыта в деле осуществления гражданских миссий.
- Общаетесь ли Вы с местным населением и можете ли сказать, каковы их повседневные заботы?
- Раньше в этом регионе осуществлялся интенсивный товарообмен - в особенности между Южной Осетией и Горийским районом. Эта область, то есть регион, в настоящий момент контролируемый Тбилиси, очень зависит от водоснабжения, которое осетины частично перекрыли. К тому же, осетины поставляли им дрова. В противоположном направлении шли поставки продуктов питания. Помимо этого, осетины часто ездили в Тбилиси, где пользовались медицинскими услугами, потому что в Россию ехать очень далеко. Хотя весь этот обмен теперь и не полностью прекратился, он был в большой степени ограничен. Разумеется, это порождает новые проблемы.
- А какова обстановка в области безопасности?
- Что касается безопасности, то ближайшая к границе зона в 100-200 метров - это не то место, где хотелось бы жить. Местные жители постоянно сообщают о ночных перестрелках. К счастью, ранения или нанесение серьезного ущерба происходят редко, а убитых вообще не было. К тому же, участились случаи краж. Краденое затем перевозится через границу. Люди не могут попасть на свои поля и не осмеливаются хоронить мертвых при свете дня. Но чем дальше отъезжаешь от границы, тем обыденнее и безопаснее становится жизнь.
- Грузинское правительство хотело бы, чтобы ваша миссия Евросоюза была усилена американскими наблюдателями. Какова Ваша позиция по этому вопросу?
- В конечном счете, решение должны принимать страны-члены ЕС, а не миссия. Пока что министры иностранных дел Евросоюза продлили миссию в ее нынешнем формате еще на год. При этом вопрос об участии в ней третьих государств не обсуждался. Сама миссия находится в постоянном контакте с посольством Соединенных Штатов в Тбилиси и получает от США большую поддержку, например, на переговорах в Женеве.
__________________________
ЕС продлил наблюдательную миссию в Грузии ("AFP", Франция)
