Патрулируемая русскими граница, которая отделяет Южную Осетию от Грузии, петляет сквозь залитые солнечным светом поля, изрезанные окопами, и тихие леса, усеянные минами. Наличие границы ощущается только в тех местах, где она пересекает дороги. На этих переходах подняты развевающиеся на ветру флаги, а солдаты сторон сидят за мешками с песком на расстоянии всего 60 футов друг от друга. Но для многих югоосетин и грузин, чьи родные остались по другую сторону границы, почти невидимая линия так же непреодолима, как некогда берлинская стена.
'Грузинская и осетинская кровь очень тесно связаны, - говорит Фатима (50), подшивая наволочку во дворе жилого дома в столице Южной Осетии Цхинвали. - Осетинские девушки выходили за грузинских парней и осетинские парни женились на грузинских девушках. Но теперь связи нет - все потеряно'. Расположенная на севере Грузии Южная Осетия была источником напряженности задолго до жестокой пятидневной войны за этот регион между Россией и Грузией в августе прошлого года. Южная Осетия провозгласила независимость, но Грузия отказывается признавать мятежную республику. На фоне страхов перед очередной войной в регионе некогда легкопроницаемая граница теперь усиленно охраняется, и пересечь ее почти невозможно.
'В июле умер один из моих двоюродных братьев, живший в деревне недалеко от [столицы Грузии] Тбилиси, и я не могла поехать на похороны, потому что граница еще закрыта, - говорит Фатима, отказавшаяся называть свою фамилию, опасаясь, что ее родственникам, живущим в Грузии, могут грозить неприятности, если станет известно, что у них есть родственные узы с югоосетинами. - Вчера я как раз получила СМС от тети, она спрашивает, как у нас дела. Мы не виделись больше года. Как поддерживать семейные отношения СМСками? Разве так можно жить?' Она добавляет, что у половины из двенадцати семей, живущих в ее доме, есть родственники в Грузии.
Война закончилась 12 августа 2008 года, но эмоциональный и политический конфликт между грузинами и югоосетинами сохраняется, даже внутри семей. В этом традиционном клановом обществе люди тесно связаны родственными узами, но российская пропаганда, разжигающая ненависть и сеющая дезинформацию, возводит между ними барьеры.
Изольда Багаева (55) сидит на лавочке рядом с Фатимой и рассказывает о своих тбилисских родственниках. 'По телефону мы говорим только о семье. Мы никогда не говорим о политике, потому что не хотим спорить, - говорит она. - Несколько дней назад я разговаривала с тетей , и она мне сказала: 'Знаешь, мы больше никогда не увидимся'. У Багаевой на глазах выступают слезы, но, как и многие в Южной Осетии, она чувствует, что эта жертва должна быть принесена: 'Мы хотим, чтобы ситуация на границе улучшилась, но мы хотим жить в своей стране. Для нас пути назад нет. Мы хотим независимости'.
Международный комитет Красного Креста (МККК), одна из немногих неправительственных организаций, продолжающих работу в Южной Осетии, давно стремится найти путь к воссоединению семей, разделенных войной. 'Сразу после конфликта было много запросов от людей, стремившихся воссоединиться со своими родственниками', - говорит пресс-секретарь отделения МККК в Южной Осетии Марина Тедети. После окончания войны при поддержке правительств Грузии и Южной Осетии организация помогла 320 жителям региона воссоединиться с семьями. Тедети называет это дело 'маленьким, но очень сложным'.
Но в такой сумбурной атмосфере воссоединение может протекать драматично, поскольку люди осознают, что выбирая между членами семьи, они вынуждены выбирать идентичность - грузинскую или осетинскую - а в некоторых случаях дети вынуждены выбирать между родителями. 'Мы по несколько раз четко разъясняем, что это решение окончательное - сейчас и навсегда, - говорит Тедети. - Если они передумают, то не смогут вернуться'.
Кто-то пытался избежать принятия таких решений и поплатился жизнью. Ходят слухи о том, что некоторые подкупали солдат, чтобы перейти границу, и, хотя риск нелегального перехода высок, люди все же пытаются это сделать. 31 июля один грузин погиб, а члены его семьи были ранены, когда он попал на мину, пытаясь объехать на своей машине КПП, чтобы попасть из Грузии в село Ахалгори, контролируемое югоосетинами.
'Я очень боюсь идти по тайным тропам через леса и поля, но я действительно очень хочу видеть свою дочь', - говорит Зоя. До войны она могла поехать к дочери в Тбилиси в любое время, сев на один из автобусов, курсировавших между Цхинвали и Тбилиси несколько раз в день. Теперь с автостанции не отходит ни один автобус. 'Я знаю, что была пролита кровь, - говорит Зоя. - Но людям нужно продолжать жить и забыть о прошлом'.
Грузин Мамука Зенашвили продолжает жить в Цхинвали со своей женой-осетинкой Нино и считает, что в ближайшее время граница не будет открыта. Однако он видит признаки того, что однажды люди смогут оправиться от войны: 'Люди просто хотят навещать родных и друзей и торговать, - говорит он, глядя на соседние дома, почти полностью уничтоженные в ходе прошлогодних боев. - У соседей достаточно своих проблем, чтобы задумываться о моей фамилии. Иногда они даже подходят и спрашивают, нужна ли мне помощь в ремонте дома'. Но это редкие моменты согласия в регионе, который, по-видимому, еще долго будут раздирать межэтнические противоречия.
____________________________________________________________
Южная Осетия: социально-экономическая ситуация через год после конфликта ("Voice of America News", США)
Южная Осетия: Москва попала в свою же ловушку ("Liberation", Франция)
