Среди белорусских чиновников усиливаются разброд и шатания. В окружении Лукашенко зреет номенклатурный бунт. Силовики ненадежны и, похоже, сами себе на уме. Такими сюжетами полнятся в последнее время российские СМИ. Что это: обычные приемы психологической войны - или же нет дыма без огня?
Кто слушал выступления молодого президента Лукашенко, наверняка вспомнит его рефрен, обращенный к чиновникам: я вас не боюсь, за мной народ!
На самом деле так проговаривались фобии. Депутат-обличитель пришел к власти этаким Робин Гудом, с обещанием вывести на чистую воду забуревших чинуш советской формации. Но управлять страной оказалось труднее, чем произносить гневные речи. Опытных функционеров пришлось брать в аппарат. В кругу матерой номенклатурной элиты вчерашний провинциал чувствовал себя не в своей тарелке. Но с тех пор много воды утекло. Лукашенко сросся с номенклатурой.
Социолог Олег Манаев в интервью 'Немецкой волне' отмечает эволюцию электоральной базы бессменного президента Беларуси. Да, в 1994 году он пришел к власти под лозунгами защиты простых людей от всевластия бюрократов-коррупционеров. Но постепенно 'стал представлять белорусскую номенклатуру и крупный бизнес, который в Беларуси напрямую связан с чиновничьим классом'. По словам эксперта, 'исполнительная 'вертикаль' сама по себе является достаточно большой по численности социальной группой'.
Действительно, чиновников, силовиков вместе с членами семей - сотни и сотни тысяч. Им в этой системе в принципе комфортно (периодические взбучки научились переносить стоически). К тому же многие ощущают себя повязанными с нынешним режимом не самыми красивыми деяниями (от репрессий до откровенно клеветнических пропагандистских поделок). Их мотивация проста: сменится власть - чай, по головке не погладят...
Владимир Ровдо, политолог из Европейского гуманитарного университета, отмечает и такой момент: белорусские чиновники 'держатся за 'батьку', так как в плане профессионализма далеки даже от российских стандартов, не говоря уже о европейских'.
Тот факт, что московские СМИ муссируют тему якобы зреющего в Беларуси номенклатурного заговора, и в частности - неверности силовиков, аналитик Валерий Карбалевич объясняет двумя причинами.
Во-первых, на фоне ухудшения отношений между Минском и Кремлем 'московская пресса, что называется, рада стараться, поскольку белорусского официального лидера позволено 'мочить'.
Во-вторых, отмечает эксперт, 'поскольку жесткие авторитарные режимы почти невозможно изменить через выборы, то есть легитимным путем, часто это происходит путем переворота. Спецслужбы, силовые структуры в авторитарных странах имеют огромные полномочия, поэтому их и рассматривают как одну из вероятных сил, способных изменить ситуацию'.
Естественно, эти каноны политологии прекрасно знает и Лукашенко. По словам Карбалевича, президент внимательно отслеживает ситуацию в 'органах'. И 'если замечает, что кто-то из силовиков начинает свою игру, то такой кадр вылетает как пробка'.
В июле 2007 года был с треском уволен председатель КГБ Степан Сухоренко. Толчком стала темная история с избиением 'людьми в штатском' главного контролера страны. На 'разборе полетов' в ведомстве наследников "железного" Феликса Лукашенко заявил: 'А что касается отдельных ваших коммерческих устремлений, то знайте, руки поотрубаем до плеч. В КГБ не место тем, кто 'крышует'.
В ноябре прошлого года такой же громкий разбор полетов стоил свободы бывшему прокурору Минской области Михаилу Снегирю, а целая группа высоких чинов МВД лишилась своих постов и коттеджей, построенных в водоохранной зоне.
Короче, особо разгуляться силовикам глава государства не дает. К тому же силовой блок курирует теперь его родной сын, он же помощник президента по национальной безопасности Виктор Лукашенко. Во главе КГБ поставлен хорошо знакомый последнему по службе в погранвойсках Вадим Зайцев. Вообще же, напоминает Карбалевич, в стране де-факто восемь спецслужб, которые перекрестно контролируют одна другую.
Сталинская метода перманентного перетряхивания кадров действует и в отношении гражданской номенклатуры. Если какая-то группировка начинает усиливаться, ее дробят и 'обезглавливают' (в переносном, слава богу, смысле - например, усылая босса послом далеко-далеко).
Валерий Карбалевич отмечает и такой фактор лояльности: старая номенклатура эпохи Кебича постепенно вышла в тираж, а новые назначенцы, попавшие из грязи в князи, понятное дело, страшно обязаны лично Лукашенко своим возвышением. Они служат вождю верой и правдой. Конец эпохи первого президента без вариантов означает и конец их личной карьеры, обеспеченной зачастую не столько профессионализмом, сколько преданностью вождю.
В итоге - 'никакой самостоятельной игры, все под контролем', резюмирует аналитик.
А как же 'бунт генпрокурора Василевича', о котором в Москве не написал только ленивый? Стоило главе прокуратуры без особого энтузиазма отозваться о президентской идее создать некий следственный суперкомитет, как российские СМИ зашумели о симптоме бури в номенклатурной среде.
'Слова Василевича были вырваны из контекста, - отмечает эксперт Павлюк Быковский. - Генпрокурор всего лишь выразил косвенное недовольство решением, в результате которого его ведомство может потерять некоторые полномочия. Речь идет о номенклатурной игре, но она не направлена против Лукашенко'.
Действительно, зная сверхосторожного, образцово-лояльного Василевича, версии о бунте можно читать только с усмешкой.
Да, в новейшей истории Беларуси были прецеденты, когда кто-то из соратников президента выходил за флажки. В 1999 году бывший премьер Михаил Чигирь дерзнул выступить главным действующим лицом в сценарии альтернативных выборов. Вскоре он оказался за решеткой. Позднее попытки подобной игры против Лукашенко окончились нарами для бывшего министра Михаила Маринича, экс-ректора БГУ Александра Козулина - список можно продолжить.
Этот урок усвоен крепко. Белорусская вертикаль показательно лояльна. До подобострастия, апофеозом которого стал пассаж одного местного начальника: мол, Лукашенко 'немного выше бога'.
Впрочем, есть в белорусском языке колоритная фразема - 'люб?ць як сабака палку'. Это и есть универсальная формула верности вождю в любой авторитарной пирамиде. Сколько правителей в роковую минуту повторяли в духе Цезаря: 'И ты, Брут!..'. По мнению Павлюка Быковского, 'в принципе номенклатурные заговоры возможны, но мы об этом узнаем только в сам момент радикальных действий'.
Действительно, это же элементарно, Ватсон: любой заговор имеет шансы только при полнейшей конспирации. А если о 'зреющем бунте' в элите соседней страны знают газетчики, которые не выезжали за пределы московского Садового кольца, читать это можно лишь как фэнтези.
Одно несомненно: номенклатура всегда держит нос по ветру. Никто из чиновников не пойдет на баррикады за вождя, кресло под которым капитально затрещало. И Лукашенко прекрасно это знает. Так в 1994-м люди в серых костюмах массово бежали с корабля Кебича, когда стало понятно, что могущественный премьер проигрывает выборы вчерашнему директору совхоза.
Остается минимизировать риски: хорошо кормить и держать в кулаке этих людей в серых костюмах. А главное - на корню выжигать политическую альтернативу. Тогда, в 94-м, на волне постсоветского разгула демократии, действительно были выборы. С тех пор же, как горько шутят оппоненты, в Беларуси проводятся только 'выборы Лукашенко'.
________________
ИноВидео: Тайный театр Белоруссии ("Al Jazeera", Арабская пресса)
Ловушки 'славянского единства' ("День", Украина)
