В 1946 году молодой американский дипломат по имени Джон Фишер (John Fischer) написал серьезную маленькую книжку под названием 'Почему они ведут себя как русские' (Why They Behave Like Russians). Сотрудником ООН, работавший после войны в Киеве и Москве, Фишер пытался объяснить озадаченной американской общественности, почему их военный союзник Джо Сталин, получивший миллиарды долларов по программе 'ленд-лиз', внезапно набросился на Вашингтон, объявив его смертельным врагом, и в общем был, похоже, готов начать Третью мировую войну. Эту книга по-прежнему увлекательна - не в последнюю очередь потому, что многие из ее выводов продолжают звучать правдоподобно и сегодня. Фишер называет российских лидеров 'испуганными мужчинами в Кремле', и говорит, что за своим агрессивным фасадом они испытывали глубокую неуверенность и были крайне мнительны, опасаясь внутренних угроз своей власти. Фишер пишет, что Россия враждебно относится к западу, потому что это 'раненный гигант', травмированный катастрофическими историческими сдвигами, и говорит, что она значительно слабее, чем делает вид. Он предупреждает, что страна 'может допустить ошибку, которая приведет к войне, в то время как стремится построить защитный пояс из государств-сателлитов вокруг своих уязвимых границ'. Сегодня, когда напряжение по поводу двух отколовшихся от Грузии регионов, фактически аннексированных Россией прошлым летом, вновь растет, это утверждение звучит так же правдоподобно, как и тогда, на заре 'холодной войны'.
Довольно страшно, что спустя 60 лет после публикации книги Фишера, мыслители на Западе по-прежнему ищут ответ на вопрос 'Почему русские ведут себя так, как ведут?' Почему президент Дмитрий Медведев ведет себя как трезвый, ответственный мировой лидер на конференции 'большой восьмерки', разговаривая о 'новой европейской архитектуре безопасности', как это было в апреле, и одновременно угрожает разместить ракеты на границе с Польшей, в Калининграде, как он сделал в ноябре, хотя даже Советы не рисковали так поступать? И почему Россия встала на сторону демократических государств, поддержав два последних раунда санкций против Ирана при голосовании в Совете безопасности ООН, но одновременно поставляет в Тегеран системы противоракетной обороны, ядерный реактор и подводные лодки, стоимостью в миллиарды долларов? Какова логика того, что один американский дипломат, работающий в Москве и согласившийся выступить "не для протокола", называет 'биполярным расстройством Кремля'?
Очевидная непокорность России - это не манифестация зла или обиды, это отражение определенного мировоззрения. Задайте любому россиянину вопрос о том, каким ему представляется место страны в мире, и вскоре вы услышите, как он использует слово 'уважение'. Упомяните историю, и, скорее всего, услышите, как Америку обвиняют в том, что она причинила России годы экономических невзгод и политического хаоса. Даже бывший советский лидер Михаил Горбачев недавно пожаловался, что 'развал Советского Союза вызвал у Америки головокружение - как будто Россия больше ничего не значила, более не была партнером и была для Америки бесполезна. Затем, когда Россия оказалась на коленях, когда наша экономика развалилась, американцы приехали, чтобы похвалить Ельцина за отлично выполненную работу. Тогда мы поняли кое-что важное: Запад устраивает, когда Россия наполовину мертва.'
От Горбачева и подобных ему людей не услышишь слово 'унижение', но оно лежит в основе подобных утверждений, и очень важно. Русские испытали огромное унижение в период между 1980 и 2000 годами, когда их империя сначала понесла поражение в Афганистане, затем оказалась страной со слаборазвитой экономикой, а затем и вовсе развалилась. И они об этом не забыли. Русские среднего возраста, принадлежащие к поколению премьер-министра Владимира Путина и составляющие большинство в современной правящей элите, выросли на рассказах о том, что их страна - величайшая в мире. Затем они потратили лучшие годы своей жизни, наблюдая за тем, как она терпит крах. И дело не только в бывших советских разведчиках, вроде Путина; умные молодые профессионалы (вроде Медведева) тоже разделяют это ощущение недовольства. Неудивительно, что российское стремление к уважению - к равенству или мести - часто кажется выходящим за рамки рациональности.
Действительно, стремление к уважению в современной России настолько сильно, что извратило мировоззрение и граждан и политиков - и теперь все происходящее описывается в терминах XIX века, а в картине происходящего у победителей и побежденных и врагов обязательно разные униформы. Водружает ли она флаг на дне моря, чтобы претендовать на Северный полюс, или выдавливает американцев из базы в Кыргызстане, Москва по-прежнему рассматривает дипломатию, как игру с нулевой суммой, где каждое международное взаимодействие - даже такое, предположительно, дружелюбное, как конкурс 'Евровидение' - становится лакмусовой бумажкой для российской гордости и мощи. Это помогает объяснить дружбу России с антиамериканскими режимами в Венесуэле, Сирии и Иране. Похоже, что сегодня Россия готова подружиться с кем угодно, при условии, что это укрепит ее полномочия лидера 'многополярного мира'.
Для современных россиян нет более эмоционально заряженного поля для битвы, чем земли их потерянной империи. В апреле 2005 года, накануне крупномасштабного празднования 60-й годовщины окончания Второй мировой войны, Путин заявил, выступая в парламенте, что развал Советского Союза стал 'величайшей геополитической катастрофой XX века' и 'настоящей трагедией для русского народа'. Миллионы русских обнаружили, что являются гражданами разных стран, пожаловался Путин, а по России распространилось 'заболевание' сепаратизмом, примером которого стала попытавшаяся отколоться Чечня. Для председателя комитета по международным отношениям Совета Федерации Михаила Маргелова, потеря империи была такой же травматичной, как развод. 'Мы по-прежнему находимся в процессе отделения от наших бывших мужей и жен, - говорит он. - Конфликты между Россией и ее соседями похожи на сцены развода - все швыряются тарелками и крушат мебель.' Если вдуматься в эту аналогию, то неудивительно, что русские чувствуют особую обиду на Америку и Европу, богатых 'папиков', ради которых их покинули их старые партнеры.
Для Кремля, многие принципы западной политики дурно пахнут лицемерием и неготовностью принимать российскую точку зрения во внимание. Например, прошлогоднее решение России после войны с Грузией признать Абхазию и Южную Осетию независимыми государствами - что на Западе посчитали способом расчленить Грузию и наказать ее прозападного президента Михаила Саакашвили за его желание присоединиться к НАТО - рассматривается россиянами как гуманитарная миссия в защиту меньшинств, которых притеснял Саакашвили. С этой точки зрения это было схоже с вмешательством НАТО в 1999 году в Косово, когда войска альянса вошли в страну, чтобы спасти албанцев, угнетаемых Сербией, - и стоит помнить о том, что Россия ожесточенно протестовала против этого шага. 'Они не понимают, почему Америка может избежать наказания за вторжение в Афганистан и Ирак или за провозглашение Косово новой страной - но когда мы пытаемся защитить своих союзников в Абхазии и Осетии от грузинской агрессии, нас называют злодеями,' - говорит один бывший высокопоставленный кремлевский чиновник, попросивший не указывать его имя при обсуждении бывших коллег.
Все это помогает объяснить, почему с момента прихода к власти в 2000 году, Путин так много работал, чтобы вернуть России ее место в мире и восстановить ее в роли неоспоримой региональной державы. Почти каждое крупное политическое решение прошедшего десятилетия - включая пятикратное увеличение военных расходов и жесткую централизацию власти в Кремле - можно рассматривать как средство для достижения этой цели. Прошлогодняя война против Грузии была самым очевидным и резким примером стратегических приоритетов Кремля, а последние манифестации этой стратегии включают в себя головомойку, устроенную Медведевы президенту Украины Виктору Ющенко за его 'антироссийскую' политику. Более ловкими ходами стали предложения о создании регионального банка развития, основное финансирование для которого должно прийти из Москвы, и таможенного союза, объединяющего Россию, Казахстан и Беларусь. Сделанное ранее в этом году предложение Медведева о возрождении полумертвой Организации договора коллективной безопасности, включающей в себя пять постсоветских государств, с помощью создания войск быстрого реагирования, также согласуется с этой целью.
До сих пор мало, что из попыток Медведева приблизить бывшие советские сателлиты к Москве, принесло какие-либо плоды. Но Москва, наверняка, рассматривает любые неудачи не как свидетельство ошибочности своей агрессивной внешней политики, но как результат заговоров внешних сил, желающих ослабить влияние России в ее ближнем зарубежье. Действительно, учитывая глубоко укоренившееся недовольство, которое многие русские по-прежнему испытывают к Вашингтону из-за его предполагаемой роли в разрушении их великой страны, неудивительно, что большинство считает американские попытки распространить демократию в странах бывшего Советского Союза циничным фасадом империализма янки. Призыв Джорджа У. Буша 'пусть правит свобода' не убедил обычных россиян в том, что у США нет никаких планов на окружающие их страны. Даже Горбачев говорит сегодня, что 'демократизация - это лишь прикрытие для вмешательства в наши дела'. Как говорит ведущий социолог Ольга Крыштановская, российские элиты непоколебимо уверены, что популистские 'цветные' революции 2003 и 2003 годов, приведшие к власти в Грузии и на Украине прозападные правительства, стали результатом не народного бунта, а политического представления, организованного ЦРУ. Именно поэтому население поддержало закрытие Путиным иностранных НГО, произошедшее после 'оранжевой революции' в Киеве. С точки зрения Запада, новые запрещающие заводы стали атакой на свободу слова, оркестрированной в Кремле, но с точки зрения Москвы, прекращение деятельности правозащитных организаций стало оборонительным актом, призванным освободить Россию от спонсируемой иностранными государствами 'пятой колонны'. Большинство россиян сегодня, похоже, верят в то, что Америка будет и дальше продолжать свое давление, и они решительно настроены не только на то, чтобы обратить вспять прозападный прилив цветных революций, но и попытаться лишить власти и ослабить прозападных лидеров на своем заднем дворе. 'Если мы не остановим их, Америка продолжит подбираться со своими базами к границам России,' - говорит депутат парламента от партии 'Единая Россия' Сергей Марков, который сегодня занимается организацией спонсируемого Кремлем летнего лагеря 'Анти-НАТО-2009'. Лагерь проходит на Украине, в Крыму, где русскоязычное население составляет большинство. Юных россиян, принимающих участие в лагере, обучают противодействию нападению НАТО.
Если принять все эти факторы во внимание, российская внешняя политика становится более понятной. Ее главным приоритетом является удержание назойливых иностранцев от захвата контроля над еще какой-нибудь частью заднего двора России. Даже политика Кремля, направленная вдаль от границ России, может быть привязана к этому простейшему стремлению. Таким образом, Россия превратила себя в место сбора для антиамериканских психов в Венесуэле, Кубе, Сирии и Судане не потому, что она всерьез рассчитывает восстановить свой статус мировой державы, но потому, что надеется достичь с Вашингтоном великой сделки по поводу постсоветского пространства. По отдельности эти альянсы не имеют никакого смысла - но ситуация меняется, если они позволяют Москве достичь с американцами соглашения о своей роли посредника между США и такими друзьями-изгоями России, как, например, Сирия.
Взгляните на то, как Россия недавно использовала свою дружбу с Ираном для своего преимущества. В 2007 году Россия подписала договор на поставку в Иран мощных противоракетных систем, но затем этим летом она позволила Израилю уговорить себя не поставлять эти системы в обмен на обещание Израиля прекратить помощь грузинской армии. Это был именно тот тип сделки, который Кремль очень любит - местная победа над заклятым врагом, полученная в рамках глобальной игры за власть. Высокопоставленные русские отрицают подобное мышление; председатель Президиума Совета по внешней и оборонной политики России Сергей Караганов клянется, что 'Россия никогда не испортит свои отношения с Ираном'. Но он признает, что Кремль можно уговорить 'изменить свое решение, если Америка согласится на серьезные компромиссы и прекратит расширение НАТО на восток, покончит с 'холодной войной' в Европе и примет существование российской сферы влияния'.
Эта идея 'сферы влияния', которую Медведев более тактично называет 'зоной специальных интересов', на самом деле, является бюджетным вариантом старой империи. Похоже, что Кремль поверил своей собственной риторике и убедил себя в том, что Россия остается великой державой - и заслуживает, чтобы с ней обращались соответствующим образом. 'Мировые проблемы невозможно решить без консультаций с Россией,' - говорит Горбачев. Но, нравится ему это или нет, он неправ. У России по-прежнему есть ядерные бомбы и огромные запасы энергоресурсов. Однако у нее мало возможностей проецировать свою военную мощь за пределами своих границ, а кремлевское бряцание оружием оттолкнуло даже бывших союзников вроде Беларуси и Украины в объятия Запада. С точки зрения экономики, ВВП России недавно приблизился по размеру к ВВП Италии, но это произошло благодаря высоким ценам на энергоресурсы. Без природных ресурсов ее экономика остается в плену неэффективности и коррупции.
По мере того, как российская мощь продолжает сокращаться, ключевым вопросом остается, сможет ли Москва когда-нибудь смириться с потерей своей империи и признать право своих бывших колоний принимать независимые стратегические решения. До сих пор мы видели очень мало признаков попыток продвинуться за пределы имперского мышления. Школьные учебные программы и национальные праздники продолжают подчеркивать утерянное величие страны. 'Россия была империей большую часть своей истории, мы не знаем, как вести себя в роли национального государства,' - говорит Маргелов.
Но, вместо того, чтобы чахнуть по прошлому, России бы следовало взглянуть на еще одну бывшую империю, Великобританию, чтобы понять, как оставаться значимой в постимперском мире. Великобритания нарвалась на катастрофу в 1956 году, когда попыталась самоутвердиться на бывшем имперском пространстве, захватив Суэцкий канал. С тех пор, Лондон удовольствуется медленным строительством новых, конструктивных отношений со своими соседями, бывшими колониями и крупными державами вроде США. Результат может быть не таким грандиозным или удовлетворительным, как агрессивная мужественная поза и военные авантюры, но эта позиция помогла Великобритании остаться в центре мировой политики, хотя солнце уже давно зашло над ее империей. Если Россия поймет, что ее лучшей надеждой на влияние является взаимодействие, а не конфронтация с остальным миром, она может по-настоящему начать восстанавливать свое влияние - и покончить с недопониманием и подозрениями, которые формировали жизни поколения 'холодной войны', описанного Джоном Фишером.
____________________________________________________________
Тень Сталина по-прежнему нависает над Восточной Европой ("The Financial Times", Великобритания)
"Война? Сталин ни при чем!" - сказал Медведев ("The Guardian", Великобритания)
