Ежедневные и страшные новости из российского своенравного северокавказского региона - взрывы милицейских постов в Ингушетии, убитые правозащитницы в Чечне, перестрелки в Дагестане, - ясно доказывают, что беспорядки там далеко не окончились, невзирая на частые заявления Москвы о победе. Конфликт расщепился и дал метастазы, причем зверства совершаются с обеих сторон. Партизаны все чаще прибегают к терактам, совершаемым смертниками, и не исключают возможности проведения еще захватов заложников вроде захвата школы в Беслане в 2004 году. В Москве, Грозном и за границей безнаказанно совершаются убийства правозащитников и противников чеченского президента Рамзана Кадырова.
Самый худший сценарий - постепенное сближение центральноазиатских мятежников с северокавказскими молодыми боевиками-исламистами - может быть еще не близок, но теперь он уже представляется возможным. Для такого объединения потребуются как минимум три фактора. Во-первых, российская политика слепой жестокости на Северном Кавказе должна продолжиться, обеспечивая постоянный приток новобранцев в ряды защитников исламистских идей. Во-вторых, Талибан должен будет консолидироваться вдоль афганских границ с центральноазиатскими странами Туркменистан, Узбекистан и Таджикистан, превратив пограничные страны в убежища и создав ряд путей для проникновения из Афганистана в Центральную Азию и далее. И наконец, центральноазиатские джихадисты из таких стран как Киргизстан, Таджикистан или Узбекистан должны стать настолько серьезной силой, чтобы обеспечить серьезное давление в регионе. Первое условие уже начало осуществляться. Второе - вопрос времени. А третье не может быть исключено. Эти варианты развития событий угрожают превратить конфликт на Кавказе из сепаратистской битвы в нечто гораздо более опасное.
Каково состояние конфликта на настоящий момент? С одной стороны есть Кадыров, бывший боевик-сепаратист и самопровозглашенный защитник российских границ. Он стал главным ответственным лицом Кремля в регионе. На другой стороне расположились северокавказские партизаны во главе с Доку Умаровым. Как и Кадыров, в первой войне он воевал против русских, с 1992 по 1996 год. С тех пор он верен делу исламизма. Он и его партизаны воюют за установление халифата, а он известен как 'Эмир Кавказского Эмирата'. Его поддерживает ловкий глава боевиков известный под именем Магас. Он, ингуш по национальности, связан с терактом 2004 года в школе Беслана, в котором погибли 330 человек, 176 из них - дети. Многие бывшие чеченские партизаны, включая их бывшего лидера Аслана Масхадова, отказались от такого варварства. Умаров, однако, заметил в недавнем интервью, что если 'на то есть воля Аллаха', теракты масштаба Беслана могут произойти еще. 'Мы будем по мере возможности стараться избегать гражданских объектов', - объяснил он. 'Но как по мне, так в России мирного населения нет'.
Региональное правительство - такое же зловещее. Западные СМИ и правозащитные организации уже давно обвиняют службы безопасности Кадырова в чудовищном списке жестокостей, включая похищения, пытки и убийства - он, естественно, все отрицает. В середине июля была похищена и убита одна из самых известных чеченских правозащитниц Наталья Эстемирова. В августе были похищены и убиты Зарема Садулаева, занимавшаяся детской благотворительностью, и ее муж. Два члена семьи Ямадаевых, полевые командиры, близкие к российской военной разведке, погибли через некоторое время после разлада с Кадыровым в прошлом году. Один был убит недалеко возле резиденции премьер-министра в центре Москвы, другой - в Дубаи. Недавно было совершено покушение на третьего брата.
Кадыров отрицает свою причастность к этим событиям. Нападения на Ямадаевых - попытки дискредитировать его, утверждает он. Он также отрицает какую-либо связь с убийством Эстемировой. 'Зачем Кадырову убивать женщину, которая никому не нужна?' - cказал он в недавнем интервью Radio Free Europe/Radio Liberty. 'У нее не было ни чести, ни достоинства, ни совести'. Его извращенная логика напоминает логику самопровозглашенного идола, премьер-министра Владимира Путина, который, когда его спросили об убийстве оппозиционной журналистки Анны Политковской, сказал, что ее влияние было крайне незначительным.
Брутальные реплики Путина по поводу таких событий задали тональность общей жестокости борьбы на Северном Кавказе. Именно он раздавал охотничьи ножи в качестве подарков войскам в Чечне в самый разгар битвы, в январе 2000 года. Политику Москвы, если ее можно так назвать, можно суммировать в двух простых моментах. Первое - игнорировать конфликт как можно дольше. Держите его подальше от основных СМИ и, соответственно, от глаз общественности. Убедитесь в том, что массы не встревожены или не деморализованы новостями. И второе - если ситуация и вправду ухудшается, пошлите туда войска.
Эта политика не работает и, рано или поздно, станет Кремлю боком. Беспорядки на Северном Кавказе понемногу усиливаются. Если эскалация продолжится, есть высокая вероятность перекрестного сотрудничества - в ресурсах, пропаганде и стратегиях - с партизанами, постепенно возвращающимися из Афганистана в Центральную Азию.
Новое поколение северокавказских бойцов отлично в курсе того, что происходит в мусульманском мире. Они зачастую лучше образованы чем их предшественники и почти все умеют пользоваться компьютером. Сегодня у большей части партизанских движений в регионе есть свои сайты, некоторые даже пользуются твиттером. Все чаще бойцы Северного Кавказа устраивают теракты с использованием смертников, а ведь именно этой тактике отдают предпочтение Талибан и Аль-Каида. - Это означает, что им не нужно много боевиков, чтобы посеять хаос. Это не совпадение. Их сайты регулярно сообщают о таких атаках в Ираке и Афганистане и содержат видео с запечатленными на нем нападениями, а их шахиды записывают прощальные ролики, в стиле иракских и афганских товарищей.
Связи между мятежниками Северного Кавказа и Афганистана очень тесные и давние. В конце 90-х годов сотни центральноазиатов тренировались в Чечне самыми известными боевиками того времени: Шамилем Басаевым и его саудовским товарищем по оружию Ибн Аль-Хаттабом (который, кстати, получил свой первый опыт борьбы в битве с моджахедами, предположительно с Осамой Бен Ладеном, против советских войск). Когда бои в Чечне утихли, эти добровольцы перегруппировались и стали участвовать в других конфликтах: в Афганистане и на северо-западе Пакистана. Там, по сообщениям, они присоединились к Исламистскому движению Узбекистана (ИМУ), зонтичной группе исламистов Центральной Азии, Северного Кавказа и мусульманских районов России, таких как Татарстан.
По сообщениям, небольшое число бойцов ослабевшей ИМУ вернулись в Центральную Азию - на границу с Россией - этим летом. Тенденция тревожная. Центральноазиатские государства - глубоко коррумпированные, некомпетентные и авторитарные, - все являются отчаянно хрупкими структурами. Рвение, с которым такие страны как Таджикистан и Узбекистан предоставляют свои объекты американским военным, сделала их еще более желанной мишенью исламистов. Кроме того, они располагаются близко к самому неспокойному и жестокому региону России, заполненному радикальными силами.
Ситуация на Северном Кавказе сейчас выглядит очень плохо, но можно говорить уверенно, что она ухудшится, если Кремль позволит смертельному статусу кво разлагаться. И уже не кажется надуманным представить день, когда боевики кавказского Эмирата состыкуются со своими союзниками по джихаду в Центральной Азии, превратив большую часть южной каймы бывшего СССР в зону низкоинтенсивной борьбы, которая разрушит политические мечты и репутацию от Москвы до Вашингтона.
