Итак, 1 сентября вступил в силу приказ N195 Министерства образования и науки РФ от 8 июня 2009 года, который определяет список словарей, грамматик и справочников, содержащих нормы современного русского литературного языка. Как, впрочем, можно приказать людям писать или говорить так или иначе - непонятно. Язык в целом, образующие его диалекты, новообразования, жаргон субкультур подвержены взаимовлиянию.
Да и вряд ли житель России или говорящий по-русски житель Таллинна или Чикаго, или Канберры, или Иерусалима станет повсюду носить с собой пресловутый приказ ? 195 и постоянно сверяться по нему, как бы не ляпнуть нечто не соответствующее вышеназванному приказу. Как общались меж собой люди, так и будут общаться. И прекрасно поймут друг друга.
Речь все-таки идет о несколько ином - о культуре применения языка. И это особенно актуально для тех, у кого языком домашнего общения является русский.
Для нас, живущих в Эстонии русских, кажется естественным, что эстонец должен или обязан понимать нас, если мы говорим ним по-русски. Дескать, кто ж не знает русского во всех концах света? Многих из нас возмущает, если мы, позвонив по телефону в справочную платную инфослужбу, слышим приятный женский голос: "...Для обслуживания на русском языке нажмите клавишу "2"!", а после нажатия уже голос операторши разговаривает с нами на государственном языке. Мы робко спрашиваем (по-эстонски!): "Kas Te oskate vene keelt?" И слышим в ответ: "Ei oska, kahjuks, nohh, natukene saan aru".
Что тут настораживает? Что тут опасного? Во-первых, нарушен закон о рекламе и закон о защите прав потребителя, в-третьих, вас крепко обобрали - звонок стоит не менее 10 крон в среднем за минуту разговора. Тут уже не до закона о языке.
Если фирма рекламирует себя, как обслуживающую на двух языках, то она обязана обслуживать на двух языках. И, если при приеме на работу на обслуживание линии на русском языке была посажена чья-то сестренка или тетя из пригородов Пярну или из выруской глубинки только потому, что она чья-то родственница, то такой работодатель впоследствии должен быть готов к судебному иску. Вполне достаточно несколько раз записать разговор с оператором, который на русской линии понимает "natuke", как любой суд признает ваш иск правомерным и заставит инфослужбу заплатить и вам по полной программе, и государству - штраф.
Но многие или не знают, или "не хотят связываться". Тем временем хочется напомнить, что платная линия есть то же самое, что такси, парикмахерская, магазин - вы купили услугу, набрав четырехзначный номер. И если вы полчаса объясняетесь по телефону практически на пальцах, то вы сто раз переплатили за не оказанную вам услугу. Минута течет за минутой, кроны уходят в пользу фирмы:
А может, это сделано специально, для снятия как можно большего количества денег с глупеньких русских или даже франкоговорящих (почему нет?) клиентов. Бывало такое, что потом клиент обращался в отдел по связям с общественностью такой вот "проколовшейся" фирмы. Какова методика ответов на жалобы? О, их много. Сначала с вами разговаривает бойкий молодой человек на приличнейшем русском, хотя и с акцентом (Интересно, отчего его не посадили к компьютеру на русскую линию?).
Молодой человек обещает передать ваши претензии руководству. Все. Зарекитесь сюда еще звонить. Вам ответят, что руководство уже в курсе и просило передать вам поклоны и приветы семье, что меры примут, что в тот раз, возможно, произошел или сбой в системе, и вы попали на эстонскую линию, или вы сами скорее всего нажали не на ту клавишу, "так часто бывает!", или, что ложь, но приятная, что вместо русскоговорящей девушки, которая приболела, пришлось поставить на смену тетушку Эмми из Килинги-Нымме или Рапла.
Но есть области применения языков, где задевается и честь, и достоинство, и здоровье людей. Например, медицина, полиция, спасательные работы. Ортопед Эйки Страус, который, между прочим, работал и в Тарту, и в Кохтла-Ярве, человек "новой генерации".
Он не любит русский язык или не владеет им. Поверьте, прежде чем упомянуть имя доктора, хорошего, между прочим, специалиста, я пытался поговорить с ним по телефону. Не вдаваясь в подробности, скажу, что разговора не получилось. Причем двигало мной одно желание - соблюсти этику, то есть выслушать другую сторону, обвиняемую. Ведь ни много, ни мало, а врача, дежурившего 30 августа, в воскресенье, в травматологическом пункте Ида-Вируской региональной больницы, обвиняют в том, что он выбросил в мусорный ящик паспорт 14-летнего гражданина Эстонии, взяв на себя роль экзаменатора эстонского языка. Мальчик не смог по-эстонски четко объяснить врачу, что за травму он получил.
Увы, главный врач региональной больницы Кальо Митт подтверждает, что таковой инцидент имел место. То же говорят и свидетели. Между прочим, общение доктора с пациентами обеспечивают обычно представители среднего медперсонала. В тот день дежурил медбрат, который, по словам коллег Эйки Страуса, являлся "по совместительству" и переводчиком.
Какая муха укусила ортопеда за национальное самолюбие или самосознание, непонятно. Ведь до сих пор в данном русскоговорящем регионе доктор лечил больных. Отчего его вывел из себя подросток? Или кто-то что-то преувеличивает? Все же родители должны были не сидеть во дворе в машине, а присутствовать на приеме, мальчик-то несовершеннолетний. Или врач не пустил? У него в Тарту уже был такой случай - не пустил родителей, ибо прием был в стерильном помещении.
Но есть и вовсе иные примеры языковых виражей! Порой самые что ни на есть нелепые! В Таллинне, тоже во время приема к одному из хирургов-эстонцев, произошел показательный случай. Отворяется дверь, выходит медицинская сестра, по-эстонски спрашивает у очереди, есть ли карточки и направления, а также все ли зарегистрированы заранее. Пациент заходит в кабинет. Если он не владеет эстонским, у него колени дрожат: как объяснить доктору по-эстонски, что у него радикулит или геморрой обострился? Не смешно, болезнь острая и лечится только оперативным вмешательством. Никакие жесты не помогут.
Но вот что происходит в кабинете, как потом рассказывали пациенты. Медсестра говорит с доктором на государственном языке. Больной робеет все больше. Доктор смотрит сопроводительные бумаги и жестом приглашает больного в процедурную. И там ведет разговор на русском. Затем выходит на минуту, сестра начинает укладывать пациента в нужном положении, по-прежнему отдавая команды по-эстонски и сердясь на непонимание. И вдруг вошедший доктор делает сестре замечание по-русски. Он говорит, чтобы та говорила с больным на его языке. И только тогда "сержант" в белом халате переходит на чистейший русский, потому что не эстонка она, а такая же, как и пациент - русская. Вот и поясните, зачем ей это надо.
Из языка стали давно уже делать инструмент не столько политики - она отражена в законах, - сколько взлелеивания собственного мелкого человеческого самолюбования. Значимости, неверно понимаемого превосходства. Или невежества.
Опять же, говоря о сфере медицины, скажу, что многие русскоговорящие семейные врачи с большим напряжением обслуживают пациентов-эстонцев. Ибо не овладели языком на высшую категорию - C1. И часто у них работают медицинские сестры-эстонки, служа, как и в случае с Эйки Страуссом, переводчицами.
Вообще-то у каждого из нас наберется по нескольку примеров бытового уровня вроде тех, что описаны выше. Но тут уж можно сделать только одно - или самостоятельно, без курсов, овладевать языками и той, и другой стороне, или вечно расчесывать сладко ноющие болячки. Протестовать против обучения на эстонском языке никто не запрещает. Но учить все равно придется. Хотят этого родители или дети, не хотят, но если юноша или девушка хотят получить аттестат об окончании гимназии и поступить в университет, они будут учить язык. А нет, так никто не заставляет, но двери в будущее будут закрыты, пока человек все-таки не поймет, что закон может и не нравиться, но выполнять его надо.
И то же самое касается "новой генерации" специалистов-эстонцев. Если молодой доктор едет из Тарту работать в русскоговорящий Ида-Вирумаа, он должен владеть языком, на котором говорит большинство населения. Хочет он этого, опять же, или не хочет. Если спасатель не владеет русским, кого он спасет? Выборочно станет спасать только людей своей национальности - да это полная чепуха! Закон обязывает говорить на языке того, кому оказываешь оплаченную услугу. А мы налоги платим.
Но вернемся к русскому языку в нашей среде, оторванной от, так сказать, "метрополии". Казалось бы, тема отдаленная от только что рассмотренной. Но нет. Тут нам просто уже на некоем странном уровне навязывают тот русский, который более похож на говор толпы.
Как нам общаться между собой, по указке Москвы или уж как отцы и деды говорили? История - пусть себе, кому нравится Путин и Медведев, кому Лаар, а кому и севрюжина с хреном. Но вот приказ ? 195 - как его соблюдать тем, кто молится на восток? А какая разница - говорю я "договОр" или "дОговор"? Теперь не считается неграмотным говорить с прежде неверным ударением на первом слоге. И кофе теперь у нас не только "он", но и "оно". Двуполый оно. Если "карате" теперь не с "э", то тоже разницы никакой, чем стукнет спортсмен, пяткой или локтем. И масса прочих перемен подобного типа. Кому это потребовалось, не ведаем. Явно у кого-то много лишних денег, если изучалось, как верно говорить - "йОгурт" или "йогУрт".
Нам бы тут со своими языковыми проблемами разобраться - бытовыми. А московские приказы обождут. Даже если их уже скопилось 195.
_______________
По Европе бродит имперский призрак ("The Financial Times", Великобритания)
Украина обречена на развал и войну ("Газета 2000", Украина)
