Карл-Петер Форстер знаком с проблемами компании Opel как никто другой. Этот менеджер принял в 2001 году руководство автомобильной фирмой и начал проводить в жизнь программу по оздоровлению. В 2004 году он получил назначение на работу в европейское отделение материнского концерна General Motors. В настоящий момент он является председателем наблюдательного совета фирмы Adam Opel GmbH, 65% акций которой принадлежит государственной трастовой компании.
- Die Welt: Господин Форстер, дело обстоит таким образом, что теперь General Motors планирует осуществить инвестиции в объеме нескольких миллиардов в компанию Opel, если планы по ее продаже окончатся провалом. Значит, теперь GM будет самостоятельно заниматься оздоровлением фирмы Opel?
- Карл-Петер Форстер: Это надуманные спекуляции. Никто не знает, к какому решению придет совет после изучения всех возможных вариантов. В настоящее время члены этого контрольного органа изучают сделанные предложения, анализируют риски, а также открывающиеся возможности.
- Вы полагаете, что еще до заседания совета управляющих GM, которое запланировано на следующий вторник, будет принято решение по этому вопросу?
- Все понимают, как важно добиться быстрого прогресса. Эта затянувшаяся шахматная партия наносит вред предприятию, а также моральному настрою людей. Именно поэтому я попросил главу GM Фритца Хендерсона (Fritz Henderson) как можно быстрее принять решение. Я сделал это прежде всего потому, что остался только один вариант:
- А до последнего момента таких вариантов было четыре - продажа компании Magna, финансовому инвестору RHJI, остаться в GM или банкротство Opel. Какой их этих вариантов наиболее вероятен?
- С моей точки зрения, наиболее вероятный вариант - это Magna, так как все предварительные условия выполнены, договоры обсуждены и известны источники финансирования.
- Однако, при мысли об этом GM испытывает желудочные колики, так как американцы опасаются утечки технологий в Россию в том случае, если Opel будет продан компании Magna, российскому Сбербанку и его партнеру автомобильному концерну ГАЗ.
- Для меня Россия - это, скорее, хороший шанс. Вместе с Magna и концерном ГАЗ мы сможем производить для российского рынка автомобиль в таком ценовой категории, которая была бы невозможна в Западной Европе, а именно - седан на основе хорошей - но не слишком -технологической базы в ценовом диапазоне 10 000 долларов. Таким образом мы бы поддержали политическую волю в России, направленную на развитие автомобильной индустрии в этой стране. А для меня это - очень важный пункт.
- Почему так?
- Никто в General Motors не хочет обидеть Россию и ее политическое руководство. Вариант решения, игнорирующий российские интересы, может привести к неприятным политическим последствиям. Поэтому я и обеспокоен тем, что мы можем упустить свой шанс. Такой вариант означал бы, что GM, Opel и Chevrolet поставили бы под сомнение свое успешное развитие в России.
- Вы подчеркиваете свой выбор в пользу Magna. Однако в новой компании New Opel будет четыре партнера - Magna, Сбербанк/ГАЗ, представители коллектива сотрудников и еще сама компания GM - и у всех у них свои собственные отличные друг от друга интересы. Не кроется ли в этом опасность?
- Конечно, нельзя назвать подобное сочетание простым. Такой вариант может сработать, но могут и возникнуть проблемы. Спекулировать на этот счет можно сколько угодно.
- Давайте по-другому поставим вопрос. Как бы вы могли объяснить немецким налогоплательщикам, что они должны рисковать миллиардами для того, чтобы Magna получила этот лот на торгах, хотя риск в данном случае сопоставим с тем, что было бы в случае приобретения Opel инвестиционной компанией RHJI, которая, однако, просит на 1,3 миллиарда меньше гарантий?
- Вариант с RHJI стоит меньше. Magna дороже, но она имеет несколько больше стратегических опций. К тому же, федеральное правительство приняло решение относительно того, что, с его точки зрения, существующие шансы и потенциал в России действительно стоят больше на 1,3 миллиарда евро. При этом не следует забывать, что Opel, заняв в будущем определенные стратегические позиции, мог бы стать в европейском регионе привлекательным партнером для сотрудничества с другими компаниями.
- Это должно убедить компанию GM и заставить ее расстаться со своей европейской дочкой?
- Решение о продаже Opel не было принято самопроизвольно - оно явилось следствием финансового положения в материнской компании.
- Которое теперь изменилось после молниеносного банкротства.
- Действительно, ситуация изменилась самым радикальным образом. GM вышла из состояния банкротства, сократила количество долгов, избавилась от дополнительных расходов, и, к тому же, в компании GM, очевидно, стали понимать, что будет означать сделка по продаже Opel и что - продолжение работы.
- То есть, Opel, все же, может остаться в GM?
- Материнское предприятие должно понимать, что это будет означать. Меня больше всего беспокоит то, что подобного рода решение может быть неверно истолковано в России. Российские партнеры очень заинтересованы в том, чтобы развивать свою промышленность. Принятие решения против России приведет к тому, что будет разбито много политической фарфоровой посуды.
- И все же, может ли Opel не покидать материнское лоно и, тем не менее, процветать?
- Управлять в глобальном масштабе предприятием, выпускающим несколько брендов, означает, с одной стороны, введение мировых стандартов при разработке и производстве комплектующих. С другой стороны, следует позволить иметь местные особенности и определенную степень свободы. Если General Motors будет способна создать глобальный стандарт и одновременно допустить определенную степень региональной свободы при производстве автомобилей - что представляет собой удачную комбинацию для каждого отдельного рынка, - то тогда Opel сможет процветать, оставаясь в GM.
