BNE создал новую рубрику BEARWATCH (слежка за медведем), в которой будут освещаться подробности усилий, которые российский президент Дмитрий Медведев прилагает в сфере институционального строительства.
За все восемь лет, в течение которых Владимир Путин был президентом, он правил и управлял страной один. Однако в начале 2009 года был привлечен Медведев - в качестве дополнительной пары рук.
Двое мужчин поделили между собой контроль над страной. Путин остался ответственным за текущие операции, но он в основном занят контролированием и координированием ЗАО Кремль, который состоит из политико-финансово-промышленных групп, составляющих российскую экономику. Номинально некоторые из них принадлежат правительству (как автопроизводитель АвтоВАЗ), тогда как другие являются частными предприятиями (как БазЭл Олегка Дерипаски), но на деле Путин контролирует оба типа.
Вы можете считать Путина одновременно премьером и гендиректором. Как политик, он управляет правительством, создает и осуществляет политику в понимании Запада. Но в качестве гендира он регулярно созывает боссов крупнейших российских компаний и одобряет их инвестирование и бизнес-планы, следя за тем, чтобы они совпадали с планами правительства. Он не только игнорирует традиционное разделение между бизнесом и правительством, но и полностью перевернул его, сделав бизнес совершенно зависимым от неформального (но реального) одобрения правительством. В этом смысле он управляет экономикой так, как бы это делал глава предприятия, причем наивысшие его полномочия над главными олигархами таковы, что он может уволить (читай - посадить за решетку).
Разные роли
Роль Медведева совсем другая. Он ответственен за институциональное строительство и сверхструктурные вопросы типа главенства закона, на которые у Путина до этого просто не хватало времени.
Самый очевидный пример - начало реальных антикоррупционных мер в России. Будучи президентом Путин упоминал коррупцию практически в каждом из своих обращений к народу, но абсолютно ничего в этой сфере не сделал. Но с тех пор, как к власти пришел Медведев, чиновники начали попадать за решетку, а судей отстраняют от должности.
Двое уже почти запустили ряд реформ, нацеленных на продвижение диверсификации экономики, что не привлекло много внимания. Были запущены планы по рыболовству, сельскому хозяйству, текстильной промышленности, оптовой торговле, фармацевтике и сфере программного обеспечения. Некоторые из них уже дали результаты, но для большей части понадобятся годы, чтобы достичь процветания. Даже крупные замороженные реформы типа реструктуризации телекоммуникационной холдинговой компании СвязьИнвест видимо продвигаются, хотя товары с высокой стартовой ценой - скорее область Путина, чем Медведева.
Такое разделение ролей этих двух людей - лишь приблизительно, потому что их работы по-прежнему пересекаются. Медведев действительно половину времени действует как президент и, кажется, у него есть свои идеи. Говорят, что иногда они сталкиваются (самое известное - по поводу того, как обращаться с Грузией в ходе российско-грузинской войны), но в целом это разделение - удобный способ понять, как Кремль намеревается разбираться с вопросами невыполненных реформ.
Выбрав Медведева, выгодную опцию, а не Сергея Иванова, опцию "статус кво", для замены себя в роли президента, Путин дал понять, что он понимает проблемы, с которыми сталкивается Россия и намеревается что-то сделать. Проблемы, которые стали резко заметны в результате неожиданного обвала российской экономики в сентябре 2008 года.
Работа Медведева по сути состоит в том, чтобы еще раз начать программу диверсификации экономики, которая была заброшена где-то в 2003 году. Тогда Россия только оправлялась от кошмара 90-х, когда в государстве был 8-9-процентный дефицит, финансируемый большей частью за счет бесславных ГКО.
Став президентом, Путин удивил наблюдателей тем, что назначил царем экономики Германа Грефа, который начал осуществлять невероятно амбициозную попытку переделать российскую экономику. Самым первым делом Путин ввел единую ставку подоходного налога - реформа, которая потерялась в шуме, который последовал за изгнанием из Кремля олигархов. В течение первых нескольких лет президентства Путина Кремль привел в порядок нефтяной сектор и прибыль лидирующих компаний в течение четырех лет увеличивалась более чем на 10 процентов ежегодно. Но к 2003 году внимание стало уделяться другим отраслям.
Однако, все эти усилия потерялись, когда разразилась война с крупнейшей на тот момент нефтяной компаний Юкос, которая закончилась сжиранием всего путинского политического капитала. Тогдашний премьер Михаил Касьянов должен был представить план реформирования Газпрома зимой 2003 года, но ограничение не было снято до зимы 2006, а все другие реформы были просто оставлены. Единственное, что Кремль успел сделать до того, как попал в тупик, была реформа телекоммуникационного сектора, которая прошла так гладко и быстро, что практически не упоминалась в международной прессе.
Победа над Юкосом и заключение в тюрьму ее владельца Михаила Ходорковского резко изменили баланс власти в Кремле и стали вехой начала роста власти фракции силовиков. Поскольку это совпало с ростом цен на нефть, которая поднялась с долго державшейся цены 25 долларов за баррель до более чем 150 долларов за баррель в следующие три года, небольшой энтузиазм по поводу реформ испарился совсем. Катаясь в деньгах, силовики не видели необходимости в частном владении основными прибыльными секторами. Закон о стратегическом инвестировании, принятый в 2007 году, был симптомом отхода от первоначального плана Грефа. Однако, приход Медведева на высший уровень показал, что Путин все еще верен обшей идее, олицетворенной в плане Грефа.
Возобновление мер
Нынешний кризис станет катализатором, а не причиной, нового (и будем надеяться, эффективного) движения в сторону реформ, в осуществлении которых Медведев может сыграть важную роль. Пока неясно, что он может сделать. Разумеется, борьба с коррупцией пока даже не затронула проблему. Напротив, недавние комментарии властей говорят о том, что проблема скорее усилилась, но хотя бы об этом они сейчас говорят.
Не стоит ожидать от Медведева резких улучшений. Смысл того, чтобы привести своего человека для разделения власти вместо того, чтобы продвигать реальную политическую реформу и запустить открытую гонку, был такой: чтобы Путин смог проводить мягкий переход в политике, такой же, какой они сейчас проводят в экономике, с нынешними лидерами, которые играют важную роль в обоих процессах. Медведев открыто противоречил Путину в нескольких случаях, заявляя, что хочет видеть более открытое политическое общество, но он также говорит, что двигаться к этому надо маленькими шагами. Такими, как недавний закон о маленьких партиях, который устанавливает квоты для оппозиционных партий в Думе, - вместо того, чтобы отказаться от ограничений, которые необходимы партии, чтобы войти в парламент.
Учитывая все выше сказанное, можно ожидать, что Медведев будет делать постоянные поэтапные успехи. К счастью, одно из следствий кризиса - это то, что теперь процесс должен продвигаться сильно быстрее. План Грефа был запущен, когда в России был большой дефицит и она сводила концы с концами, именно это придало ему силу. - И сейчас экономический климат очень похож.
Вступая в кризис, Кремль, очевидно, полагал, что его 600-миллиардные резервы будут достаточными, чтобы выкупить решение проблем, но к февралю стало ясно, что даже эта гигантская сумма была недостаточной для спасения кого бы то ни было. Резервный фонд стал прямым последствием финансового кризиса 1998 года, когда Кремль клялся 'никогда больше'. В этот раз Кремль также будет клясться, но теперь они четко видят, что это должно означать реальные реформы и сокращение роли государства.
BNE продолжит эту сагу в колонке BEARWATCH.
__________________________________________________________
Выходя из тени Путина ("Mail and Guardian", ЮАР)
Столкновение Медведева с Путиным ("The Financial Times", Великобритания)
