Настроения и мода часто накрывают Японию как цунами, тайфуны или оползни. Спустя более 50 лет практически непрерывного нахождения у власти, правящая Либерально-демократическая партия (ЛДП) потерпела крах на всеобщих выборах. Изменения уже происходили однажды в 1993 году, когда коалиция оппозиционных партий ненадолго пришла к власти, однако ЛДП все же удержалась, сохранив большинство мест во влиятельной нижней палате парламента. На сей раз пал даже этот последний оплот. Левоцентристская Демократическая партия Японии (ДПЯ) завоевала более 300 из 480 мест в нижней палате. ЛДП больше не правит страной.
Все внимание мира было приковано к возвышению Китая, поэтому мало кто обратил внимание на такое сейсмическое изменение в политике второй по величине экономики земного шара. В мировой прессе японская политика имеет довольно скучный имидж. Большинство из тех редакторов, кто хоть что-то пишет о Японии, предпочитают истории о безумии ее популярной молодежной культуры, или диких основах японского секса.
Главной причиной этого, безусловно, является тот факт, что японская политика была скучной, по крайней мере, с середины 1950-ых годов, когда ЛДП стала монопольным правителем. Только реальные поклонники тайных шагов правящей партии следили за подъемами и падениями фракционных боссов, многие из которых являлись представителями авторитетных политических семей, и большинство из которых полагались на теневое финансирование. Время от времени происходили коррупционные скандалы, однако они тоже были лишь частью внутрипартийных маневров, направленных на обуздание политиков, ставших слишком высокого мнения о себе, или пытавшихся захватить власть до того, как настало их время.
Система работала по определенному типу: фракционные боссы ЛДП сменяли друг друга на посту премьер-министра, они 'получали на лапу' благодаря различным деловым интересам, более или менее одаренные бюрократы решали вопросы внутриэкономической политики, а Соединенные Штаты заботились о безопасности Японии (а также и о большей части ее внешней политики). Некоторые полагали, что такая система будет длиться вечно.
В самом деле, как японскими, так и иностранными обозревателями довольно часто высказывалось мнение о том, что фактически однопартийное государство подходит японцам. Стабильность, основанная на мягком авторитаризме, является азиатским путем развития, которого теперь придерживается и Китай. Азиаты не любят грязную состязательность парламентской демократии. Только посмотрите, что происходит, когда азиаты совершают настолько безрассудные поступки, чтобы, например, импортировать такую систему, как это сделали Южная Корея или Тайвань. Вместо цивилизованных дебатов у них начинается флибустьерство и кулачные бои.
Однако, несмотря на периодические ссоры, корейская и тайваньская демократии выглядят довольно здоровыми. А доводы в пользу того, что японцы или другие азиаты, с культурной точки зрения, не склонны к политической борьбе, являются исторически неверными.
На самом деле японская история была полна борьбы и восстаний, а Япония была первой независимой азиатской страной с многопартийной системой. Ее ранняя послевоенная демократия была настолько необузданной, полной массовых демонстраций, воинственных профсоюзов и сильных левосторонних партий, что была даже предпринята преднамеренная попытка отделить политику от системы и ввести режим однопартийного государства.
Это случилось в середине 1950-ых годов, не по культурным, а полностью по политическим мотивам. Как и Италия (вероятно, наиболее близкая европейская параллель с Японией), Япония во времена 'холодной войны' была пограничным государством. Внутренние консерваторы, наряду с американским правительством, были взволнованы тем, что верх одержат левые, а, возможно, даже коммунисты.
Таким образом, власть досталась большой консервативной коалиционной партии (наподобие итальянских Христианских демократов), в определенной степени финансируемой США, чтобы отстранить на второй план всю левую оппозицию. Для этого понадобилось применить насильственную тактику, особенно в отношении профсоюзов, хотя в основном все работало благодаря тому, что средний класс согласился на негласную сделку: рост материального благосостояния в обмен на политические уступки. 'Государство ЛДП' основывалось на обещании, данном премьер-министром Икэдой Хаято в 1960 году, относительно того, что семейные доходы в скором времени удвоятся.
Все больше уходя на второй план, оппозиция полностью утратила свою силу, став лишь оформлением витрины однопартийного государства. Но однопартийный режим приводит к самодовольству, коррупции и политическому склерозу. За последние десять лет или около того, ЛДП - некогда всемогущая бюрократия, управлявшая всей системой, - стала выглядеть некомпетентной.
Премьер-министр Джуничиро Коизуми подарил ЛДП последнее дыхание жизни, обещая реформировать партию в 2001 году. Независимо от того, что он сделал, этого было недостаточно. Терпение среднего класса Японии, который сотрясает экономический кризис, наконец, лопнуло.
Тем не менее, одержавшей победу ДПЯ, вероятно пока не стоит запускать политические фейерверки. Ее лидер, Юкито Хатояма, является нехаризматичным отпрыском очередной авторитетной династии - его дед, Хатояма Ичиро, вступил на пост премьер-министра в 1954 году после ухода Сигэру Есиды, который был дедом последнего премьер-министра ЛДП Таро Асо.
У ДПЯ просто замечательные цели: наделение большей властью избранных политических деятелей, сокращение бюрократического вмешательства, увеличение независимости от США, налаживание отношений с азиатскими соседями, наделение избирателей большей властью, предоставление меньшей власти крупному капиталу и так далее. Вопрос относительно того, есть ли у Хатоямы и его коллег средства для достижения этих целей, остается открытым.
Однако было бы неправильно преуменьшать важность произошедшего события. Даже если ДПЯ не сможет в ближайшее время осуществить большую часть своих реформ, тот факт, что японские избиратели проголосовали за перемены, подбодрит демократию страны. Даже если система превратится в подобие японской демократия 1920-ых годов, с двумя более или менее консервативными партиями, борющимися за власть, это все равно будет предпочтительнее, чем однопартийное государство. Любая оппозиция - это лучше, чем ее полное отсутствие. Оппозиция не дает правительству совсем оторваться от действительности.
Твердый отказ от однопартийного государства найдет свое отражение далеко за пределами границ Японии. Он ясно дает понять, что желание иметь политический выбор не ограничивается несколькими удачливыми странами, расположенными, главным образом, в Западном мире. Это - очень важный урок, особенно в тот момент, когда экономические успехи Китая убеждают слишком большое количество лидеров в том, что к гражданам своей страны - в особенности (но не только) в Азии - нужно относиться как к детям.
Ян Бурума - автор книги 'Убийство в Амстердаме: смерть Тео ван Гога и пределы терпимости', профессор демократии, прав человека и журналистики в Колледже Барда. Его последней книгой был роман 'Любитель Китая'.
___________________
Новый путь для Японии ("The New York Times", США)
'Японо-американские отношения и позиция ДПЯ: что стоит за термином 'равное партнерство'? ("Mainichi", Япония)
