16 сентября в Вильнюс приедет президент Беларуси Александр Лукашенко. Планируется, что в ходе визита он встретится с президентом Литвы Далей Грибаускайте, будет участвовать в открытии Белорусско-литовского экономического форума "Беларусь и Балтийские страны: новые возможности развития сотрудничества", в выставочном центре Litexpo откроет национальную выставку "БеларусьЭКСПО-2009". Это первый визит главы Беларуси в Литву с 1998 года и второй визит в ЕС за последние 10 лет.
Что этот визит А.Лукашенко в Литву значит для ЕС, Литвы и самой Беларуси, которая в последнее время пытается улучшать отношения с Западом?
Не стоит сомневаться в том, что этот визит – составляющая новой геополитической игры "за Беларусь". После военного конфликта между Грузией и Россией в политике ЕС по отношению к Беларуси появились качественные изменения. Доминировавшую до сих пор линию демократизации Беларуси и изолирования режима Александра Лукашенко сменяет "двухсущностная" стратегия: с одной стороны, продолжается работа с оппозиционными силами Беларуси (линия демократизации), с другой стороны, ускорение набирает политика "селективного" втягивания белорусского политического режима, цель которой – уменьшение зависимости этой страны от России.
Иными словами, в данное время ЕС отдает приоритетное внимание политической и экономической самостоятельности Беларуси. И все же, направление демократизации режима тоже остается важным, только, может, меньше акцентируется.
Визит Лукашенко "вписывается" в рамки этой "двухсущностной" стратегии. Это событие отвечает и интересам некоторых предпринимательских групп (экспорт удобрений через Клайпедский порт, выход на внутренний рынок Беларуси). С другой стороны, это открывает "окно возможностей" перед президентом Беларуси вести свою политическую игру.
"Потепление" отношений с ЕС Александр Лукашенко оценивает простой логикой – "сделаю всех". ЕС и Литва, как окно Беларуси в Европу, Лукашенко нужны лишь, чтобы получить новые финансовые ресурсы для угасающей экономики страны, открыть рынок ЕС перед белорусской продукцией и укреплять мощь в отношениях с Москвой. Но как только требования ЕС начнут пробираться во внутреннюю политику Беларуси, Лукашенко первый же закроет "открытые окна" и "новые страницы двусторонних отношений". Президент Беларуси прекрасно понимает, что дальнейшие перспективы развития режима больше всего зависят не от ЕС, а от России.
Если сравнить рычаги давления на Беларусь, имеющиеся у ЕС и России, очевидно, что позиции России крепче. Москва в любой момент может вытащить "энергетическую карту" (приблизить цену на газ для Беларуси к европейской) и так по сути развалить социальную и экономическую систему этой страны, которая стоит на глиняных ногах. До сих пор Лукашенко избегал этого сценария, разрешая российскому капиталу приобретать какое-либо стратегическое государственное предприятие. Однако в будущем этого может быть недостаточно.
Есть ли у ЕС подобный канал влияния на Беларусь? Очевидно, что нет, поскольку все применявшиеся до сих пор санкции ЕС (устранение Беларуси из торговой системы преференции, отказ ЕС в выдаче виз Лукашенко и нескольким десяткам чиновников, международная изоляция, "замораживание" двусторонних отношений и др. методы) не срабатывали. Поэтому, пока у ЕС не будет рычага давления подобного характера, какой есть у Москвы, "потепление" отношений между ЕС и Беларусью будет развиваться по сценарию Лукашенко.
Итак, важнейший вопрос, которым должны задаться архитекторы внешней политик Литвы и ЕС: как установить такие "правила игры" двусторонних отношений с Беларусью, чтобы Александр Лукашенко не мог менять их в одностороннем порядке? Один из наиболее ярких примеров такого изменения "правил игры" - выделение 31 декабря 2008 год Международным валютным фондом кредита в размере $2,5 млрд. для стабилизации белорусской экономики с условием, что Беларусь усилит монетарный контроль и предпримет меры по либерализации своей экономики.
В мае 2009 года миссия МВФ, оценив усилия Беларуси по либерализации экономики, констатировала, что процесс либерализации носит "косметический" характер. Очевидно и то, что процессы приватизации и либерализации в белорусской экономике (частный сектор в белорусской экономике создает 25-30% ВВП) фрагментарны и не оказывают значительного влияния на изменения в экономике.
Лукашенко и продолжает оставаться инициатором этих процессов, арбитром и принимает окончательные решения. Все приватизационные договоры в 2007-2008 гг. подписаны только с его согласия. Централизация белорусской экономики позволяет Лукашенко сохранять контроль над бюрократическим аппаратом и обеспечивать лояльность политической элиты в обмен на ограниченный подход в экономическим ресурсам. Иначе говоря, все реформы контролируются. Поэтому и говорить о каких-либо стабильных «правилах игры» в этой стране нет смысла.
Даже если какому-нибудь предприятию с литовским капиталом удается войти на белорусский рынок, когда меняется направление политических ветров (из-за геополитических игр белорусского президента), эти литовские инвестиции в Беларусь могут также быстро вытеснены оттуда. Здесь и проявляется необходимость в осторожной оценке стремления Александра Лукашенко поиграть в «сближение» с ЕС,
«Многовекторная» внешняя политика Лукашенко, лавирование между ЕС и Россией показывает, что он стремится получить от Запада как можно больше финансовых инъекций (через кредиты, дотации и субсидии), но вместе с тем избежать обязательств по осуществлению структурных реформ, либерализации хозяйства страны или изменений политической системы. Это также свидетельствует о том, что уступки Лукашенко очень ограничены.
В долгосрочной перспективе Запад все же видит Беларусь демократическим государством и "без Лукашенко", поэтому не стоит сомневаться, что ЕС снова поднимет планку демократии, а это автоматически будет означать, что игра Александра Лукашенко в «сближение с Западом закончится.
Иными словами, в отношениях с Россией Лукашенко решает дилемму самостоятельности или лояльности, а на Западном фронте совершенно другая дилемма – сохранение режима или демократия. И это дилеммы свершено разных уровней, т.к. в первом случае – Лукашенко все еще может проектировать свое политическое будущее (даже в статусе уровня губернатора России), а между тем во втором – точно нет.
