После того, как стало известно, что в Иране действует тайный объект по обогащению Ирана, Россия сделала несколько заявлений, которые можно интерпретировать как некий сдвиг в ее взглядах на санкции против Ирана. Если говорить конкретно, то президент России Дмитрий Медведев сказал, что 'санкции редко приносят пользу, но в некоторых случаях неизбежны'.
Ухватившись за это замечание, некоторые теперь утверждают, что 'перезагрузка' отношений с Россией, предпринятая президентом Обамой, оправдана. Эдриан Пабст из газеты The Guardian утверждает: 'С 'перезагрузкой' американо-российских отношений, Кремль провел показательное 'переосмысление' своей стратегии по Ирану'. Кажется, что он увидел в заявлении о том, что 'санкции иногда неизбежны' то, чего там не было.
Коллега Пабста Саймон Тисдол сдерживал себя еще меньше:
Вновь обретенная готовность России задуматься над 'гораздо более жесткими' санкциями, которых Гордон Браун на этой неделе потребовал от ООН, без сомнения связана с этим доказательством того, что Иран ведет себя недобросовестно. Но у этой готовности также есть очевидное двустороннее измерение в том, что связано с отношениями между Москвой и США.
Все те, кто на прошлой неделе критиковали Барака Обаму за его неумелую внешнюю политику, сегодня могут расслабиться и подумать о том, как ему удалось решить две большие задачи практически за два дня: Россия вернулась на сторону США, по крайней мере, на время, благодаря его решению изменить структуру европейской системы ПРО. А Китай сегодня изолирован в Совете безопасности из-за своей оппозиции санкциям против Ирана - а Пекин всегда старается избегать такой позиции по всем крупным вопросам, и сегодня он может обнаружить, что такая позиция несостоятельна.
Но после того, как Иран поймали 'с поличным' (как пишет Тисдол), вряд ли можно было ожидать, что Россия вообще ничего не скажет. Однако то, что было сказано, едва ли демонстрирует, что Россия рассмотрит, и уж тем более поддержит, более жесткие санкции. Более того, Тисдол не дает никаких доказательств своего утверждения о том, что какую бы позицию не заняла, в конце концов, Россия, ее можно будет отнести за счет 'перезагрузки' в целом или решения Обамы отказаться от противоракетного щита в Восточной Европе в частности. Скорее всего, позиция России будет отнесена к ее собственному восприятию своих интересов, а не к желанию наградить Обаму за уступки, которые он уже сделал.
Нам также следует задуматься о возможном влиянии на российское мышление другого недавнего, и недостаточно замеченного, события - визита премьер-министра Израиля Нетаньяху в Москву. Естественно, мы не знаем, что Нетаньяху сказал русским. Однако, довольно очевидно, что целью этой беспрецедентной поездки был вовсе не разговор о погоде. Можно лишь с легкостью представить, что Нетаньяху сказал, или сильно намекнул, на то, что Израиль готов напасть на Иран, если только Россия не присоединится к санкциям.
Мне бы хотелось думать, что Обама и Нетаньяху действовали согласовано, и что Обама предложил пряник, в то время как Нетаньяху принес с собой палку. К сожалению, нет никаких причин верить, что эти двое сотрудничали или могли бы сотрудничать до такой степени. Больше похоже на то, что Нетаньяху отправился в Россию как раз потому, что он потерял всякую веру в способность или готовность Соединенных Штатов влиять на поведение России.
