В современном мире в отношении религии сложилась довольно парадоксальная ситуация. С одной стороны, религия признается очень важным фактором современности, главы государств и международных организаций выказывают ей уважение, духовные лидеры приглашаются к участию в самых разных форумах.
Но с другой стороны, и это также бросается в глаза объективному наблюдателю, конфессии не играют реальной роли ни в международной политике, ни при принятии судьбоносных для мира решений, ни в стратегических планах развития конкретных стран.
Справедливости ради следует сказать, что крупные мировые религиозные лидеры, такие как Папа Римский Бенедикт VI,несколько православных патриархов, например, Константинопольский Варфоломей I или Московский и Всея Руси Кирилл, в некотором отношении Далай-лама и еще ряд других делают попытки укрепить роль религии в современном мире. Все они выступают единым фронтом в отношении актуальности для мира духовных ценностей, необходимости диалога конфессий, удержания хотя бы минимального уровня нравственности, без чего, по их мнению, мир постоянно будут потрясать кризисы – экономические и политические.
И крупные политики со своей стороны также призывают религии к участию в переговорных процессах с целью несколько «умиротворить» планету, понизить потенциал этнического и религиозного противостояния современности. Эти призывы зазвучали особенно часто, когда стало очевидным, что большинство конфликтов современности имеет как раз межэтническую или межрелигиозную форму.
Но странное дело: стремление религиозных лидеров к участию в важнейших процессах современности имеется, понимание желательности такого участия со стороны крупных мировых политиков присутствует, а позитивного эффекта от этого взаимного понимания практически нет. Это, пожалуй, указывает на то, что реальная мировая политика делается на совершенно ином уровне и совсем иными средствами. Становится понятным, почему религия, при всем внешнем уважении к ней, воспринимается как источник противостояния культур и цивилизаций. Светские международные структуры ориентируются на либеральное мироустройство и относятся к религии как к источнику проблем и противоречий, снижающему возможность обрести согласие по тем или иным актуальным вопросам современности.
Секуляризм как фронтальное отступление от веры во всех формах сегодня доминирует в западном мире. Западная цивилизация, исторически имевшая христианство в качестве своей духовной основы, сегодня отказывается от христианских оснований. А вместе с тем религия действительно имеет огромный гуманистический и миротворческий потенциал. Почему же этот потенциал не задействуется? Религия не может проявить свой миротворческий потенциал потому, что ей не предоставляют такой возможности. На это, впрочем, можно возразить и указать на то обстоятельство, что религия и не должна ждать каких-то особых условий, в которых ее позитивный вклад в мировую политику и международные отношения может быть реализован. Религия должна проявить себя в тех условиях, какие существуют. И это будет оправданное возражение. Но не следует забывать о том, что формы активного воздействия духовных конфессий на мир весьма специфичны и отличны от активности других агентов такого воздействия.
Многие страны, устав от религиозной требовательности, от нравственной ответственности принимают в качестве своих ценностных оснований светские, следовательно, малорелигиозные или вовсе не религиозные установки, рассматривая этот процесс как естественное следствие исторического прогресса. Пример тому почти вся Европа, в которой права человека, базирующиеся на светских основаниях, обрели господствующее значение. Напоминание о греховной сущности однополых браков, контрацепции и абортов, о недопустимости эвтаназии вызывают гневный протест защитников прав человека. Вряд ли можно ожидать от таких держав реальных инициатив в сфере проявления гуманистических, миротворческих возможностей религии.
Думается, и теократические страны, в которых религия является господствующей идеологией и практикой, также не смогут выдвинуть международных миротворческих инициатив – во всяком случае, глобальное сообщество не воспримет подобные инициативы, если они будут исходить от «дискредитировавших» себя теократических режимов.
И вот в этой ситуации у стран, подобных Казахстану, появляется реальная возможность стать лидерами в привлечении позитивного потенциала религии в выстраивании новой геополитической конфигурации мира. В известном смысле геостратегические стереотипы неизбежного доминирования одной супердержавы или же необходимости построения многополярного мира устарели, так как мир намного богаче таких концепций. Сегодня чем дальше, тем больше становится очевидным, что для удержания мира от глобального распада, от явно или неявно ожидаемого многими апокалипсиса, потребны инициативы совсем иного свойства, чем те, на основе которых строился мир прежде.
Как это не покажется странным, но именно религия способна консолидировать национальные сообщества сегодня. И дело не в том, что многие идеологии продемонстрировали в XX веке свою недееспособность и утратили право претендовать на консолидирующую роль, хотя и в этом тоже имеется некий символический смысл. Глубокий смысл религии для человеческого сообщества состоит в том, что всякий истинный прогресс возможен только при целевой установке на нечто более высокое. Только имея в виду нечто идеальное, можно прогрессивно развиваться. Религия, вводя Бога в человеческие отношения, задает более высокую планку этих отношений.
Но не всякие страны и регионы мира, как уже говорилось, способны сегодня выдвинуть инициативы религиозного возрождения в качестве основы обновленного мироустройства. Нужны особые условия и особые состояния, в которых находятся эти государства и регионы, – необходимо, чтобы такие страны находились в состоянии религиозного возрождения и духовного подъема. Что-то похожее демонстрирует в настоящее время Казахстан. И дело здесь не столько в том, что на фоне жестких противоречий между религиями и этносами в современном мире, в республике имеет место достаточно стабильное согласие в данных сферах.
Есть более глубокие основы отмеченного согласия, и основы эти таковы: на фоне падения религиозности во многих и многих странах в Казахстане религиозность населения растет. Причем растет она не за счет фундаменталистско или экстремистско настроенных верующих различных религиозных традиций, но за счет достаточно глубокого вхождения в веру – многие верующие принимают истинные религиозные ценности. А эти ценности нравственны и гуманистичны по существу.
Поэтому согласие и толерантность в религиозной сфере в Казахстане имеют существенно иное содержание, нежели в ряде экономически развитых и традиционно демократических стран. В этих государствах толерантность базируется на безразличии к религии, а по поводу того что безразлично нет и споров – отсюда и толерантность. В Казахстане же толерантность является осознанным результатом признания важности религии для страны и общества – это совсем иной уровень толерантности. Это толерантность более глубокого и более продуктивного свойства, она не формальна, по поводу ее деталей могут идти споры, но на ее основе возможно развитие, а не тупиковое равнодушие.
Думается, это положение хорошо осознается руководством страны, и в первую очередь Президентом Нурсултаном Назарбаевым. Именно поэтому Казахстан выступает инициатором многих международных встреч и форумов разного уровня. Проведенные в Астане три Съезда лидеров мировых и традиционных религий (в 2003, 2006 и 2009 годах) не затерялись в ряду подобных мероприятий, но отличались не только широкой представленностью участников, но и результативностью.
Например, в Обращении участников III Съезда лидеров мировых и традиционных религий (Астана, 2 июля 2009 года) содержится призыв «постоянно поддерживать и способствовать усилиям религиозных лидеров и организаций для установления истинного межрелигиозного диалога, а также рассматривать актуальные проблемы человечества с целью выработки надлежащих путей их решения, признавая тем самым позитивную роль, которую может и должна играть религия в обществе». Это оправданный сегодня вектор развития международных отношений. Необходимо двигаться дальше и приближаться к видению реальных возможностей религии в деле снижения уровня угроз современности и реализации этих возможностей.
Проведение трех съездов духовных иерархов не является просто пиар-ходом Казахстана. То, что в стране осознается исключительная важность религии в современном мире, доказывается постоянством привлечения внимания мировой общественности к данной проблематике. Помимо съездов в республике за короткое время реализованы следующие инициативы: Международный форум министров иностранных дел мусульманских и западных стран «Общий мир: прогресс через разнообразие», основной целью которого является налаживание и укрепление позитивного взаимодействия между мусульманским миром и Западом. Международные конференции «Толерантность и веротерпимость как достояние Центральной Азии» и «Межкультурное взаимодействие в странах Центральной Азии». Конференция ОБСЕ, посвященная проблемам толерантности, и другие. Создан и функционирует Международный центр культур и религий. Казахстан является активным членом Группы «друзей Альянса цивилизаций», возглавляет в 2010 году Организацию по безопасности и сотрудничеству в Европе и возглавит Организацию «Исламская конференция» в следующем году. По инициативе РК ООН провозгласила 2010 год Международным годом сближения культур, крупная международная встреча в Астане, посвященная диалогу культур, запланирована на нынешнюю осень.
Роль религии исключительна и в связи с тем, что религиозные ценности лежат в основании культур и цивилизаций. И когда мы сегодня вполне оправданно говорим о диалоге культур и цивилизаций как о единственной альтернативе хаосу и нестабильности современного мира, то следует помнить, что в диалог вступают не какие-то абстрактные идеи, но именно эти основополагающие ценности религий.
Напомним, что еще на II Съезде лидеров мировых и традиционных религий Нурсултан Назарбаев отметил: «В практическом плане, особая роль этого принципа (признания религиозного права другого – А. К.) состоит в том, чтобы, не нарушая главных ценностей своей религии, все же посмотреть на мир с учетом иных духовных перспектив. Глубоко убежден, что политики лишь следуют в своих действиях некоторым глубоким религиозным постулатам, независимо от того, понимают они это или нет. Поэтому готовность религиозных лидеров мира пойти на принцип поиска божественного, а не человеческого в иных религиозных системах может стать основой более гуманных политических действий в мире».
Сегодня в мире существуют многочисленные попытки реализовать такой диалог. Однако надо признать, что особых практических результатов деятельность этих диалоговых площадок пока не дала. Но даже если сегодня межцивилизационный и межкультурный диалог не проявит всей полноты своих возможностей, бесспорным его достижением явится следующее: диалог ослабляет межцивилизационную напряженность в тех случаях, когда она присутствует. Он помогает понять сущность и специфику иных цивилизаций и иных ценностных систем. Диалог разрушает стереотипы доминирования одной цивилизации над другой, формирует понимание ценности всех цивилизационных моделей, что само по себе способствует росту толерантности и самосознания представителей разных цивилизаций.
Наряду с попытками международных структур вести межкультурный, межцивилизационный и межрелигиозный диалог, подходы к такому диалогу разрабатываются и отдельными странами. Казахстан – один из бесспорных лидеров в этой области. И в связи с председательством РК в ОБСЕ в 2010 году, и в связи с предстоящим руководством Организации «Исламская конференция» в 2011 году, и в связи с внутренними задачами Европы в сфере решения проблем взаимодействия христианства и ислама, мировое сообщество внимательно присматривается к казахстанскому опыту выстраивания межрелигиозных отношений, к казахстанской модели межрелигиозного согласия.
В заключение подчеркнем, что межрелигиозное согласие невозможно вне согласия межэтнического, так как за религиями стоят этнические сообщества, исповедующие те или иные религии. Поэтому межрелигиозное и межэтническое согласие выступают в единстве, обеспечивая общественную и государственную стабильность. Этот принцип можно было бы положить в основу тактики реальной трансформации современной мировой политики. Если все основные конфликты последнего времени теснейшим образом связаны с межэтническими и межрелигиозными противоречиями, то стабильность таких отношений, понятая как задача международной политики, может переориентировать глобальное сообщество на опережающее конструктивное решение проблем в данной сфере, вместо того чтобы идти на поводу логики только разрешения имеющихся конфликтов.
