Взгляд на историю Южной Осетии сквозь призму событий на Украине

В настоящее время внимание аналитиков и экспертов приковано к событиям на Украине. Промедление президента В.Януковича с интеграцией в Евросоюз стало причиной серьезного политического кризиса в стране. Стремление украинцев обрести западноевропейское будущее поставило страну на край гражданского противостояния.

Справедливости ради отметим, что желание войти в политическое, военное и, главное, экономическое пространство Запада свойственно не только украинскому народу. В той или иной форме стремление интегрироваться с западным миром проявляли все страны постсоветского пространства. И это желание было тем больше, чем ближе территориально к Западной Европе находились бывшие советские республики. Впрочем, удача на этом пути улыбалась не каждой стране. Скажем, Беларусь даже не помышляет об обретение западных демократических ценностей по причине диктаторского имиджа Лукашенко. В Армении решили взять тайм-аут.

Интересно отметить параллельно идущую линию, очерченную в большинстве стран – неприятие широкого сотрудничества с Россией. Создается твердое убеждение, что вся эта прозападная политика направлена на то, чтобы окончательно выйти из под российского геополитического влияния. Раньше, по образному выражению Э. Шеварднадзе, солнце для Грузии всходило на севере со стороны России, сегодня солнце восходит уже на Западе.

Стремление к «уходу на Запад» при обязательном отрицании российского влияния имело место и после развала Российской Империи. И тогда бывшие провинции старались оказаться под покровительством западных стран, в стремлении обрести новое позиционирование в мире.

Сегодня в Республике есть много мнений о природе событий на Украине, Молдове и Грузии в связи с прозападной политикой в этих странах. Но мы как-то не вспоминаем, что прозападные тенденции существовали и в Южной Осетии. Как в период распада Российской Империи, так и после развала СССР.

Одним из новых государственных образований, появившихся на карте бывшей Российской Империи, стала Грузинская республика, образованная 26 мая 1918 года. Отпав от России, Грузия попала в полную зависимость от Германии. В конце мая - начале июня, признав правительство Грузии и высадив десант в Поти, немцы навязали грузинскому меньшевистскому правительству кабальные договора, ввели войска в Тифлис, разместили по городам гарнизоны (всего – до 30 тыс. солдат) и «арендовали» Батум. Оккупанты торопились прибрать к рукам добычу угля и марганца, поступающие из Баку нефть и нефтепродукты. Они взялись помогать формированию молодой грузинской армии, с их дозволения она снабжалась со складов бывшего Кавказского фронта.

Грузинское правительство, возглавляемое тогда Ноем Рамишвили, тоже торопилось: опираясь на поддержку немцев Грузия хотела присоединить к своей территории часть Черноморской губернии и обзавестись общей границей с Кубанской областью, и оттуда наладить доставку хлеба в обмен на нефтепродукты. Черноморская губерния входила в состав Кубано-Черноморской Советской республики, и, воспользовавшись отвлечением ее сил на борьбу с Добровольческой армией, за июнь-июль грузинские войска, рассеяв слабые красногвардейские отряды, заняли Сухумский округ (Абхазию), Сочинский округ и побережье до Туапсе включительно, населенные в основном русскими.

Тем временем, германские оккупационные власти сразу приступили к демонтажу железных дорог и промышленных предприятий, вывозу из Грузии и распродаже железнодорожного оборудования, двигателей, станков, сельхозмашин, племенного скота. И причина спешить была: на фронтах Первой мировой войны перевес был не в пользу немецкого оружия, в самой Германии усиливались революционные настроения. В 1919 году после ухода немецких войск из Грузии их место занимают воинские подразделения Антанты, союза стран – противников Германии и Австрии в Первой мировой войне.

В Южной Осетии после распада Российской Империи также возникли независимые органы власти. Это, прежде всего, так называемый Национальный Совет, включивший в себя представителей всех политических движений. В своем ведении новая структура считала вопросы как государственно-политического устройства, так и экономические вопросы, контроль за соблюдением законности на территории Южной Осетии. Отношения с грузинским правительством в Тифлисе не были определены еще долгое время. Грузинские меньшевики были, прежде всего, обеспокоены тем, чтобы Юго-Осетинский Национальный Совет признал сам факт образования Грузинской Республики. Именно этим и занимались многочисленные меньшевистские эмиссары, наезжавшие в Цхинвал.

Само положение Южной Осетии было непростое. С юга ее территория была блокирована меньшевистским правительством Грузии, на севере, за перевалом хозяйничали белогвардейцы Добровольческой армии генерала А.Деникина. В Национальном совете не было единого мнения о том, как выстраивать внешнеполитический курс. Большевики, как всегда, придерживались принципа вооруженной борьбы, являясь инициаторами бесконечных дебатов. В свою очередь, юго-осетинские эсеры, посчитав, что большевизм на Северном Кавказе устранен окончательно силами белогвардейцев, начали искать другую политическую силу, которая бы могла способствовать обретению суверенитета Южной Осетии.

Вскоре стало ясно, что грузинские власти полностью зависимы от иностранной политической, экономической и военной мощи. Исходя из этого, юго-осетинские эсеры в декабре направили специальный документ «Меморандум народа Южной Осетии государствам Антанты». Послание было составлено на французском языке, языке международного дипломатического протокола и в декабре 1918 года направлено в миссии стран Антанты, представленные в Тифлисе.

В преамбуле Меморандума излагались сведения исторического характера, дается характеристика природных богатств края, границы, в которых понимается Южная Осетия. Отдельно описывается история взаимоотношений с  Грузинской республикой и попытки установить контроль над Южной Осетией с помощью грузинских войск. В Меморандуме содержатся и конкретные предложения: «…Пожелания осетинского народа выражаются конкретно в следующем:

1) Осетия должна быть единой и политически неделимой.

2) В случае, если российский вопрос на мирной конференции будет решен в пользу восстановления России на федеративных принципах, Осетия, ввиду наличия в ней интеллектуальных и экономических сил и вполне  рассчитывая на независимое существование в качестве федеративной единицы, желает войти как таковая в российское государственное образование.

3) Если же Кавказ оставляется одной из стран-союзниц, Осетия желает без посредников войти, также в качестве федеративной единицы, в сферу влияния этой союзной державы.

4) В случае, если союзники найдут необходимым изменить контуры политического объединения народов Кавказа, единая Осетия в силу исторических и экономических условий должна быть включена в северокавказское образование.

5) В ожидании решения судьбы осетинского народа на мирной конференции Осетия, особенно Южная, ввиду исключительности ее положения в существующих политических условиях, считает необходимым, чтобы защитить себя от грузинских посягательств, просить союзные державы взять ее под свое покровительство. Расходы союзных держав, протекторат которых будет установлен, могут быть возмещены разработкой рудных богатств вдоль проектируемой железной дороги, пересекающей горы по территории Осетии: серебро, свинец, медь, висмут, мрамор и т.д. Напоминаем о строительстве этой дороги, проект которой живо обсуждается в технических кругах и которая рассматривается учеными-специалистами как крупнейший транзитный путь через кавказский хребет из Европы в Индию.

6) В случае, если союзники не примут просьбу об установлении протектората, Южная Осетия считает необходимым войти в состав Северокавказской республики и просит в этом случае у союзных держав защитить ее от возможных посягательств Грузии на свободное волеизъявление осетинского народа».

Документ подписали председатель Национального Совета Южной Осетии Н.Плиев, секретарь Совета А.Джиоев, члены Объединенного Комитета всей Осетии: С.Макаев, В.Плиев. Несомненно, что данный документ основывался на всех возможных вариантах развития событий в регионе, и предполагал получение гарантий для национального выживания осетинского народа перед лицом угрозы со стороны Грузии. И в этом его главная особенность.

Большая часть людей, подписавших Меморандум, впоследствии была репрессирована. После советизации Южной Осетии апелляция к белогвардейской России и буржуазным странам была расценена как изменничество. Преследования избежал только один из авторов Меморандума В.Плиев, который скрывался под вымышленной фамилией в России.

Стремление решить вопрос суверенитета Южной Осетии через западные структуры были предприняты (и это не секрет) уже и в новое время. И это было неудивительно при двоякой позиции прежнего российского руководства. Постоянно заигрывая с властями в Грузии, Москва старалась вернуть Тбилиси в российское экономическое и политическое пространство. При этом Южной Осетии всегда отводилась роль «рычага воздействия» на грузинские власти. Для простых людей эти игры в «кошки-мышки» означала блокаду, захваты заложников, убийства и грабежи мирного населения. И отсутствие какой-либо перспективы на будущее.

Поэтому возникновение идеи вхождения единой Осетии в западное сообщество присутствовала, пусть и придерживался ею лишь небольшой мизер от населения. При этом сделать это предполагалось через посредничество западных государственных институтов. Работа в этом направлении даже велась и достаточно активно, встречая, естественно, понимание и поддержку на Западе. И хотя прозападный курс провозгласила небольшая часть осетинской интеллигенции, факт остается фактом – даже в исторически пророссийской Осетии обстоятельства вынуждали искать все возможные пути сохранения этноса. До 2008 года эту философию можно было понять, как один из вариантов закончить весь ужас противостояния с Грузией и подтолкнуть подспудно Россию к более решительным действиям и решениям по Южной Осетии. После 26 августа 2008 года прозападная ориентация потеряла всяческую поддержку даже в ограниченном сегменте нашего общества. И в первую очередь по причине сохранения нашего этноса.