Меркель: Сирийский конфликт невозможно разрешить без России

Поддержка России необходима в деле преодоления международных кризисов, заявила федеральный канцлер Германии Ангела Меркель (Angela Merkel) в интервью DW. Но в тоже время в кругу важнейших промышленно развитых государств Россию пока видеть не хотят.

DW: Госпожа канцлер, в ближайшие дни внимание всего мира будет приковано к Германии, с саммитом G7 связаны большие ожидания. Если почитать повестку дня, складывается впечатление, что на встрече будут пытаться «спасти мир за 24 часа». Что можно будет считать реальным успехом саммита, которого можно добиться только в кругу G7?

Ангела Меркель: Для меня самым важным для начала является то, что семь лидеров государств и правительств собираются, чтобы обсудить ключевые темы. Такой обмен мнениями имеет очень-очень большое значение, чтобы в течение года иметь представление о том, что мы думаем по основополагающим вопросам, в чем мы расходимся, а в чем наши мнения совпадают. А если говорить конкретно, то меня хотелось бы, например, получить убедительный ответ на вопрос, как мы впредь будем реагировать на эпидемии и пандемии. Прежде всего, какой путь мы изберем, чтобы повысить эффективность действий. Когда началась эпидемия Эболы, мировое сообщество отреагировало не лучшим образом — его ответ был запоздалым и недостаточно согласованным. Такое не должно повториться. Я считаю, что именно присутствие (на саммите, — Ред.) глав правительств африканских стран, как, например, президента Либерии, еще раз напомнит нам, сколь большое значение имеет тема здравоохранения. Это будет играть определенную роль и при обсуждении других вопросов — например, устойчивости к антибиотикам. В этой области все мы также разработаем национальные планы, будем работать совместно с Всемирной организацией здравоохранения. Здесь я надеюсь на некоторый прогресс. Однако ни одну проблему невозможно решить за 24 часа, что само по себе является большой проблемой.

— А вообще, соответствует ли встреча в формате G7 духу времени? Ведь некоторые государства-члены G7 больше не могут похвастаться сильной экономикой — к примеру, Италия, Франция или Канада.

— Это демократические государства, разделяющие общие ценности. Эти страны все равно имеют большое экономическое значение. Однако нам дополнительно необходим формат G20. В эту группу входят страны с весьма разнообразными моделями общественно-политического строя, и там на самом деле собрались крупнейшие экономические державы. В свою очередь, G7 — более свободная организация с более интенсивным обменом мнениями, членов которой объединяет демократический государственный строй.

— Если общим ценностям придается столь большое значение, то не устарела ли сама дискуссия о том, должна ли Россия принимать участие в G7 или нет? Даже если не принимать во внимание украинский кризис, является ли Россия, по вашему мнению, частью этого сообщества ценностей?

— За последние годы позиция России по многим вопросам не приблизилась к позиции стран-членов G7. Когда Россию принимали в группу, казалось, что у нас, вероятно, все же имеется больше общего — к примеру, в области обороны, здесь я имею в виду партнерство России и НАТО. И все же Россия остается важным партнером по переговорам в других форматах. У нас есть нормандский формат для урегулирования украинского кризиса, ведутся переговоры по иранской ядерной программе по формуле «пять плюс один». Россия будет также привлечена к консультациям с целью прекращения гражданской войны в Сирии. Участие России для этого необходимо. Я хочу лишь напомнить, что добиться ликвидации химического оружия в Сирии удалось только с помощью России. Поэтому мы также обсудим вопрос о том, к решению каких проблем нужно подключить Россию.

— G7 изначально был саммитом мировых экономических держав. Сейчас речь опять идет об экономике — свободной торговле и, прежде всего, об обеспечении устойчивого роста. В данный момент на первый план вышел греческий кризис. Не затмевает ли Греция другие крупные экономические проблемы?

— Нет, я так не считаю. Конечно, в контексте мировой экономики мы будем обсуждать и ситуацию в еврозоне. При этом мы, несомненно, будем говорить о том, какие проблемы нам удалось решить. Ирландия, которая также участвовала в программе (финансовой помощи), сегодня является страной с самыми высокими темпами экономического роста. Экономика Португалии и Испании растет. Мы обсудим также и Грецию. Однако сейчас это отнюдь не центральная тема. Мы, скорее, отчитаемся, чего мы достигли, и выразим надежду на успешное завершение переговоров.

— В последний раз саммит G7 проходил в Германии восемь лет назад — еще в формате G8. За это время в еврозоне разразился кризис. Последний саммит (в Германии, — Ред.) состоялся еще до арабской весны, до войны в Сирии и кризиса на Украине. В контексте нынешнего саммита — как изменилась ваша роль и роль Германии в резко изменившемся мире?

— Надо отметить, что разразившийся крупный финансовый и экономический кризис, несомненно, многое изменил. Ситуацию в глобальной экономике сегодня определяет политика очень низких процентных ставок. Таким образом, частично стимулируется экономический рост, однако нам еще предстоит решить задачу выхода из этой ситуации. В то же время наше банковское регулирование стало гораздо более эффективным. Говоря о роли Германии, еще в Хайлигендамме (в 2007 году там проходил саммит G8, — Ред.) обсуждались темы, над которыми мы продолжаем работать по сей день, — к примеру, изменение климата. В темах, которые мы обсуждаем в формате G7 — ли тогда еще обсуждали в формате G8, — наблюдается определенная последовательность. Для Германии вопрос о защите климата Земли всегда был одним из ключевых. Таким он остается и с учетом предстоящей в декабре в Париже конференции (по изменению климата — Ред). Но появились и новые темы. Тогда тема здравоохранения не играла столь важной роли. Я рада, что мы снова стали хозяевами саммита. Однако все мы взаимосвязаны, и у каждой страны есть свои проблемы, которым уделяется особое внимание.

— Госпожа канцлер, спасибо за беседу.