С начала года средняя цена на российский газ упала до уровня 2010-2011 года, и эта тенденция, очевидно, не изменится. Раз доходы Газпрома снизились по сравнению с прошлым годом почти на 40%, нас, по всей видимости, ждет «перезагрузка» на новом уровне. Для европейского потребителя газа это хорошая новость.
Примерно год назад Дональд Туск, бывший тогда премьер-министром Польши, предложил общую энергетическую политику ЕС. Время шло, и Туск занял пост председателя Европейского совета, то есть стал европейским президентом (слава Богу, что хотя бы на европейском уровне у нас хороший президент). И я с напряжением следил за тем, как и будет ли вообще Туск в рамках этого своего «газового призыва» осуществлять шаги, которые привели бы к повышению иммунитета Европы к шантажистскому потенциалу российского газа.
В конце февраля я дождался того, что Европейская комиссия заявила о плане по созданию европейского энергетического союза. В нем содержится значительная часть предложений Туска — там нет лишь идеи о совместной закупке российского газа для Европы. Любой подобный шаг означал бы повышение надежности поставок газа, но при этом являлся бы отрицанием принципа свободной торговли природным газом, а это слишком.
Однако теперь на повестке дня стоит документ, который является следующим шагом на пути к большей энергетической безопасности ЕС. Адресат — российский Газпром. К нему долго не могли подступиться, но теперь, похоже, лед тронулся.
Отмена долгосрочных гарантий?
Начнем с последних событий вокруг отношений «Газпрома» с ЕС. Европейская комиссия не раз обвиняла Газпром в недобросовестных операциях на рынке природного газа. Газовому гиганту пришлось — уже не в первый раз — опровергать обвинения в злоупотреблении монополистской позицией. Первый раз это произошло в сентябре три года назад: тогда говорили о нарушении статьи под номером 102 правил ЕС.
Для нас в этом споре интересно то, что эти нежелательные практики Газпрома, согласно выводам Европейской комиссии, имели место преимущественно в центральной и восточной части ЕС, то есть осуществлялись и в отношении Чешской Республики. Мне не удалось найти текст обвинения Газпрома, но о его содержании можно судить по недавней реакции главы компании Алексея Миллера. В частности, он заявил, что не может себе представить поставки российского газа без предоставления долгосрочных гарантий. Если перефразировать: Газпром, несомненно, обвиняют в существовании долгосрочных контрактов на транспортировку и экспорт газа и требуют их отмены.
Для европейской торговли газом подобный шаг имел бы лишь очень ограниченные последствия. Российский газ, скорее, встал бы в один ряд с другими, конкурентными экспортерами газа. Но отмена долгосрочных контрактов имела бы катастрофические последствия для политической силы российского газа: он ее потерял бы. Разблокирование транспортных мощностей транзитных газопроводов, связанных сегодня контрактами с Газпромом, приведет к либерализации транспортировки газа с запада в направлении Балкан и на юг Европы.
Однако это уничтожит годами выстраиваемую российскую архитектуру европейской газовой отрасли, основанную на известном тезисе «разделяй и властвуй». Все эти российские «потоки» — Северный, Южный, Турецкий и еще неизвестно какой — один за другим утратили бы всякий смысл, в том числе в экономическом отношении. В конкурентной борьбе союзных транспортных систем (которые, более того, контролируются национальными энергетическими регуляторами) побеждать будут всегда более низкие расходы и короткие транспортные пути. Своенравный российский обход Украины в итоге был бы совершенно контрпродуктивным.
Монополистическое поведение
И еще один упрек из Европы был адресован Газпрому — его обвиняют в монополистическом поведении, выражающемся в общей зависимости от российского газа и его высокой ценой. Это очень актуально для стран Вышеградской группы, для балканских стран-членов НАТО, но больше всего — для Прибалтики. В период, когда Германия платила за 1 тысячу кубометров российского газа около 320 долларов, прибалтийские страны платили около 500 долларов. При этом они находятся гораздо ближе к источнику, а значит, и расходы на поставку для них ниже, чем, например, на транспортировку в Германию или Францию.
Злоупотребление монополией (в случае Прибалтики — непосредственно Газпромом), было совершенно очевидно в момент, когда в литовском порту Клайпеда пришвартовался плавучий терминал для приема СПГ. Его название «Независимость» символично. Литве он дает возможность полной независимости от российского газа, и гляньте-ка — цена российского газа стремительно снизилась почти на 200 долларов, став ниже, чем цена поставок СПГ.
Кстати, подобную ситуацию пережила и Украина: в момент, когда она подписала со словацкой фирмой Eustream контракт, обеспечивающий Украине поставку газа с запада в объеме 15 миллиардов кубометров (а значит, и независимость от российских поставок), цена Газпрома упала ниже той, что предложил Запад. Если это не хрестоматийный пример злоупотребления монополистическим положением, тогда я не знаю, каким он может быть.
Перезагрузка на новом уровне
Экономическую позицию Газпрома характеризует продолжительная тенденция спада. Существует несколько факторов, которые приводят к этому падению. С краткосрочной точки зрения это не только очень низкая цена на нефть (от которой, в конце концов, зависят цены на газ), но и, прежде всего, резкий спад потребления природного газа в Европе, что было вызвано чрезвычайно теплой зимой — самой теплой за последние 50 лет. Снижение потребления газа ощутила вся европейская газовая отрасль.
Средняя цена российского газа с начала этого года упала до уровня 2010-2011 года. Неясно, включены ли в эту стоимость поставки газа Турции и Финляндии (Газпром в своей геополитической версии Европы причисляет Турцию к государствам Западной Европы). При этом нельзя предполагать, что эта ценовая тенденция в ближайшее время каким-то серьезным образом изменится.
Так что если доходы Газпрома снизились по сравнению с прошлым годом почти на 40%, то, по всей видимости, будет «перезагрузка» на новом уровне, а не колебания. То есть если в самом ближайшем будущем будут отменены долгосрочные импортные и транспортные контракты, на что я надеюсь, цена российского газа будет продолжать снижаться. Для европейского потребителя газа это хорошая новость, тем более что возрастет безопасность в европейской газовой сфере.
Одновременно будет действовать и объявленный проект снижения номинального потребления газа в отоплении, то есть утепление домов. В случае полной и успешной реализации можно ожидать, что утепление приведет к снижению потребления газа в ЕС на половину от нынешнего уровня. Я подчеркиваю, что проект утепления является частью более масштабного европейского проекта повышения безопасности поставок газа в связи с опасениями, которые вызывает недружественная Россия.
Чешский парадокс
В этой турбулентной ситуации проходит утверждение и обновление Чешской энергетической концепции. От правительства зависит, отдаст ли оно предпочтение радиоактивному следу в истории или угольному. Меня не очень удивляет даже программный отказ от газовой сферы, то есть значительное ограничение рыночной конкуренции топлива и видов энергии в Чехии. Угледобыча и электроэнергетика всегда имели преимущество, даже во времена Федерального министерства топлива и энергетики, то есть задолго до 1989 года. А у наших социальных демократов много социального в данном отношении не найти — скорее, это перекличка идей с тем периодом.
Я хочу задать вопрос о том, следят ли государственные чиновники за основными цифрами. На эту мысль меня наталкивает тот факт, что правительство посредством Министерства окружающей среды реализует похвальный проект «Зеленый свет экономии» стоимостью во много миллиардов крон. Как подсказывает название, это целенаправленная поддержка проекта снижения потребления энергии, в частности, с учетом экологических последствий.
Другое министерство — промышленности и торговли — представляет как успех Чешской Республики то, что около 40 миллиардов крон из карманов европейских налогоплательщиков пойдут с помощью европейских фондов... на сети и энергетику, в том числе на снижение потребления и рост доли возобновляемых источников. Мне кажется, представителям обоих министерств необходимо сесть за один стол и подсчитать, каков объем достигнутого энергосбережения при расходе таких больших средств и инвестиций. Ведь в Государственной энергетической концепции этого энергосбережения, которое будет системно важным, нет, и она предполагает продолжение роста энергопотребления.
В ближайшие годы мы столкнемся с парадоксом: несмотря на то, что страны-члены ЕС будут стремиться к энергосбережению, одновременно с этим они будут полностью пользоваться климатическими преимуществами и комфортом наконец-то, по-видимому, безопасных поставок природного газа. А на радость нескольким недальновидным и алчным политикам в Чехии будут строить новые, с системной точки зрения ненужные АЭС...
