Рваная одежда свободно свисает с их изможденных тел, а на исхудавших безразличных лицах прочитываются следы дурмана от наркотических веществ, которые они принимали на рассвете. Трудно поверить, что эти дети — «колдуны». И все же именно из-за причастности к черной магии несколько сотен сколомбо — или беспризорных детей — теперь живут на свалке в Лемне, окраине города Калабара, столицы нигерийского штата Кросс-Ривер. «Моя бабушка заболела, и ее нога сильно распухла, — говорит Годблесс. — Она обвинила в этом меня и сказала, что я — колдун».
14-летний мальчик сидит в самодельной хижине, ставшей для него домом. Он делит эту душную деревянную лачугу с полудюжиной других мальчиков, которые покуривают сейчас коноплю во дворе. Когда семья доставила Годблесса в местную церковь, пастор подтвердил худшие опасения бабушки и объявил паренька колдуном. Родственники приказали мальчику покинуть дом, но тот отказался. Годблесс закатывает штанину, чтобы показать длинный почерневший шрам на внешней поверхности бедра. «Вот что моя тетя сделала со мной, когда я не ушел, — шепчет он. — Она раскалила нож и обожгла меня».
Прошло два года с тех пор, как он убежал. В настоящее время Годблесс и его банда зарабатывают деньги, сдавая на переработку пластиковые бутылки из-под газировки и консервные банки. В пунктах приема мусор взвешивается. По словам мальчика, если повезет, он может заработать пару долларов в неделю на покупку еды, одежды и лекарств.
«Родственники, выгоняющие детей из дома, подобны убийцам», — говорит Адек Бэсси. Бэсси — студентка, помогающая организации «Сегодня для завтра» — небольшой нигерийской волонтерской группе, которая раз в неделю встречается с детьми возле свалки, чтобы накормить их и оказать им медицинскую помощь. Бэсси жалуется, что Министерство устойчивого развития и социального обеспечения штата, у которого куча денег для решения проблемы сколомбо, продолжает бездействовать. «Никто из правительства штата Кросс-Ривер не собирается кормить этих детей, отправлять их в школу или обучать профессиям, — добавляет она. — Я не знаю, объясняется ли это коррупцией и преднамеренной халатностью, или они просто оставили попытки помочь этим детям, думая, что их невозможно изменить».
Бэсси утверждает, что ей стали поступать анонимные звонки с угрозами после того, как ее коллега опубликовала в Фейсбуке фотографии, сделанные во время их работы на свалке Лемны. «Один человек спросил меня: „Кто дал тебе право снимать в этом месте?" — вспоминает Бэсси, — „Лучше тебе оставить это дело, прежде чем попадешь в беду". Кто-то даже сказал, что меня арестуют за торговлю детьми».
Мать умоляла Бэсси прекратить работу, но та отказалась. «Они могут наказать меня или даже убить, — говорит она, — но я не собираюсь останавливаться».
Манипулирование страхами
В дельте Нигера распространена крайняя форма христианства, которая смешалась с местными верованиями. В этом регионе число детей, обвиненных в колдовстве со злым умыслом, достигает тревожной отметки. Общественное осуждение породило поколение изгоев, которые зависят от благосклонности системы, не имеющей действенных средств для их защиты. Это явление возникло относительно недавно — в 1990-е годы — и быстро распространилось по всему региону. Оно отчасти объясняется тем, что популярная кинокультура и «самоотверженные» пророки манипулируют страхами людей ради легкого заработка. Эпицентром порицания детей-колдунов стали штаты Аква-Ибом и Кросс-Ривер, расположенные в дельте Нигера. Согласно отчету за 2008 год, только в этих двух штатах 15 тысяч детей были уличены в колдовстве. И хотя нет точных данных о численности сколомбо, проживающих в Калабаре, опрос за 2010 год показал, что в одном только регионе Аква-Ибом 85% беспризорников, подобно Годблессу, осуждены за колдовство.
Тяжелые последствия для многих
Детей и младенцев, признанных «колдунами», приковывали цепями, морили голодом, избивали и даже поджигали. Сообщалось о попытках родителей обезглавить детей с помощью пил. Как правило, обвинения в колдовстве служат наказанием для детей за самые разнообразные проступки: от непослушания и прогулов в школе до несобранного урожая или поломки семейного мотоцикла. «У нас есть законы, которые борются с обвинениями в колдовстве, — говорит нигерийский адвокат Джеймс Ибор, — Но проблема не в отсутствии законов, а в том, как они реализуются. И пока мы не применяем эти законы, наши дети в опасности». В дельте Нигера — одном из беднейших районов Нигерии, где средняя заработная плата составляет чуть больше доллара в день, — прихожане склонны оправдывать свое нищенское существование и злую судьбу религиозными пророчествами. «Из-за популярности так называемых „религий мира", которые стали источниками 80% наших проблем, Нигерия превратилась в одно из худших мест на земле для воспитания детей, — говорит Ибор, — Они (церкви — прим. автора) препятствуют исполнению законов и подрывают их верховенство. Мы ставим религиозные книги выше конституции».
Диана-Абаси Удуа Аканимо, работница местной религиозной организации под названием «Путь к народам», объясняет, что многие церкви и их прихожане воспринимают отрывок из Библии пророка Иакова буквально: «Ведьму не оставляй в живых». «Будучи сами христианами, мы полагаем, что можем бросить вызов вере людей в колдовство, — говорит она. — Мы верим в Бога точно так же, как и они, но не считаем, что Библия была написана для нанесения вреда. Мы говорим этим людям, что понимаем Священное Писание так же, как и они, но допускаем, что читатели неправильно интерпретировали некоторые факты и использовали их для причинения зла молодым ребятам».
Роль церкви
В Нигерии пятидесятничество стало популярным в 1970-е годы. Говорят, что в районе дельты Нигера на каждую квадратную милю приходится больше мест для отправления культа, чем где-либо еще на планете. Пятидесятники верят, что злые духи могут быть причиной жизненных неудач. Это течение — не просто развитие одного из древних африканских суеверий, церкви пятидесятников также действуют в США или в Великобритании. Более того, нигерийские лидеры пятидесятничества подражают американским телепроповедникам.
«Твоя одежда в огне, твоя голова в огне, твой живот в огне», — кричат пасторы в лицо Джой, кружа ее по церковному залу. Джой пытается выкрутиться, но тщетно. Пастором, который распорядился, чтобы четыре ребенка — младшему восемь лет — прошли сеансы экзорцизма, была Юнис Эммануэль. «Бог помогает мне выявлять детей, одержимых дьяволом, — объяснила она перед началом вечернего ритуала. — После процедуры изгнания бесов злые духи покидают детей, и они становятся новыми созданиями, прямо как сумасшедшие, которые восстановили свое здравомыслие после болезни». Пастор Юнис утверждает, что сеанс экзорцизма занимает 10-20 минут и его длительность может варьироваться в зависимости от типа и силы одержимости злыми духами или колдовства. С Джой тем не менее пришлось провозиться более получаса, прежде чем дух внутри нее заговорил.
Пастор Юнис пытается выведать у духа, к чему он принуждал девочку. «Уничтожать», — отвечает Джой. Девочка сгибается, закрывает лицо руками и начинает рыдать. Пастор засыпает «духа» новыми вопросами: «Как ты уничтожаешь? Ты присоединяешься к шабашу? Ты ведьма? Ты пьешь кровь? Ты ешь мясо? Ты убиваешь?»
«Я уничтожила одного человека», — наконец вскрикивает Джой.
Только после того как ребенок падает на пол, изгнание духов считается успешным. Девочка неподвижно лежит на полу, а группа священнослужителей смотрит на нее сверху вниз и ухмыляется. Многие в Калабаре зарабатывают свыше 500 долларов ежегодно на проведениях подобных церемоний. «Здесь мы не взимаем плату, — утверждает пастор Юнис, — у меня нет ценника». Однако впоследствии она добавляет, что духовенство приветствует знаки выражения «признательности», которыми можно оплатить топливо для генераторов и внести арендную плату.
Тем не менее, по словам адвоката Ибора, подобная бескорыстность — скорее исключение, чем правило. «Строительство церквей по экономическим причинам в XXI веке — это пережиток прошлого. Именно церкви становятся рассадниками зла и невежества, — говорит он. — Правительство обязано защитить общество от людей, которые губят наших детей, но оно бездействует».
И все-таки комиссар Оливер Орок заявляет, что в настоящее время правительству штата Кросс-Ривер об этих проблемах ничего не известно. «Однако если практики такого рода выйдут на первый план, мы выступим против этих церквей, их основателей и пророков», — уверяет он.
В то же время адвокат напоминает, что правительство до сих пор не начало расследование деятельности некоторых церквей, о которой ему было заявлено недавно, а комиссар Орок продолжает игнорировать повторные запросы по этому делу.
Эбе Укара, сотрудница комитета по защите прав ребенка в Акамкпе, уточняет, что не все церкви пытаются обмануть своих прихожан. «Тем не менее даже в случае с ВИЧ эти фальшивые пророки скажут человеку: «Виной всему семейное проклятье, поэтому вместо того, чтобы обращаться в больницу, приходите в мою церковь». По словам Укары, 60% дел о жестоком обращении с детьми, которые попадают к ней на стол, связаны с колдовством и часто спровоцированы заявлениями пасторов. По ее словам, дети — легкая мишень для всех жадных до денег, и они становятся жертвами огульных обвинений. «Даже если бы со мной ничего не случилось, мне было бы заявлено, что я во власти злых духов, — говорит Укара. — Они бы начали поливать меня маслом и избивать. Именно из-за побоев дети признаются в том, чего не знают».
Влияние Нолливуда
Возможно, причиной этой эпидемии стали не только церкви пятидесятников. Кажется, что в Нигерии многие до сих пор помнят день, когда они впервые увидели фильм «Конец зла» (End of the wicked). Пейшэнс Иторо впервые посмотрела его в 2001 году в городе Экет в штате Аква-Ибом. Фильм рассказывает о семье девушки Амади, которая живет с бабушкой, — позже мы узнаем, что бабушка занимается черной магией и участвует в шабашах. Дети Амади становятся последователями культа. На экране они едят человеческую плоть и замышляют убить родителей. В одной из сцен фильма дети смеются, когда человеку выдавливают глаза. Это кино было создано в 1999 году Церковью свободы Евангелия (Liberty Gospel Church). В главной роли пастора, героически разоблачающего и уничтожающего ведьм, выступил один из лидеров церкви Хелен Укбабио. Тогда фильм встретили крайне двойственно, а его продюсеров объявили виновниками роста нападок на детей из-за колдовства. Фильм был раскритикован за стирание грани между реальностью и вымыслом.
Однако Иторо считает, что смекнула, что к чему. «Мне было страшно, — говорит она, вытирая пол, — но я знаю, что это было не по-настоящему». Соседи Иторо, сидящие во дворе, говорят, что слышали о фильме, но еще не успели его посмотреть. Они с любопытством принимают предложение оценить трейлер и теснятся перед монитором ноутбука. Когда они наблюдают за действиями детей-колдунов, их лица выражают удивление и неодобрение.
«Это было очень страшно, — говорит Унвана Нсе, — но теперь я убедилась в существовании детского колдовства». Эстер Фрайдэй, сидящая рядом с Унваной, делится своим замешательством. «Я не знаю, правда это или актерская игра», — говорит она. По мнению Питера Иторо, фильм доказывает существование колдовства в реальном мире. «Их тела спрятаны под одеждой, — замечает он. — На самом деле мы не знаем, кто они». Его высказывание заставляет Пейшэнс изменить свою точку зрения: «Теперь и я убеждена в подлинности черной магии».
Нигерийская киноиндустрия, известная как Нолливуд, по количеству фильмов, выпускаемых ежегодно, уступает только индийской кинопромышленности. Наиболее распространенные жанры — романтические истории, комедии и фильмы с четко представленными религиозными посланиями. На Нолливуд обрушиваются волны критики за распространение негативных стереотипов о континенте и изображение черной магии на экране. Но, как ни парадоксально, одна из главных причин популярности подобных фильмов заключается в том, что они дают африканцам возможность рассказывать о своей жизни от первого лица.
