Китай и США углубили исследования таких передовых боевых технологий, как гиперзвуковое оружие и квантовые технологии, также активно ведутся разработки продвинутых беспилотников. Благодаря их совместному использованию с управляемой техникой расширяется стратегический спектр.
В этом есть большие плюсы — сокращение расходов и жертв, а также снижение нагрузки на человека.
Особый интерес представляет развитие искусственного интеллекта (ИИ). Предположительно он будет применяться в таких областях, как киберпространство, повышение возможностей обработки информации и помощь в принятии решений человеком в ходе боевых операций. Помимо США и Китая, автономную технику разрабатывает и Россия.
Между тем международное сообщество обеспокоено использованием искусственного интеллекта в военном деле. Как мы будем реагировать, если вооружения, способные убивать без участия человека, начнут действовать автономно? Консенсуса по правилам и штрафным санкциям пока нет.
Тем не менее на фоне американо-китайского противостояния Японии следует уделить особое внимание ситуации вокруг применения искусственного интеллекта в военной сфере. Также требуется новая точка зрения на положение японо-американского союза и китайскую стратегию. Подающий надежды эксперт предлагает путь, по которому должна пойти Япония.
На фоне обострения конфронтации между Китаем и США все большее внимание притягивают передовые технологии. США ускорили разработку искусственного интеллекта и других современных технологий для военного дела.
Стратегическое использование искусственного интеллекта ускорилось в 2014 году, когда была опубликована «Инновационная оборонная инициатива», а также «Третья компенсационная стратегия» (Third Offset Strategy) Пентагона.
Они стали привлекать внимание с точки зрения использования искусственного интеллекта и больших данных как способов взаимодействия человека и машины, а также обеспечения быстрого и качественного принятия решений в таких областях, как кибербезопасность, радиоэлектронная война и противоракетная оборона.
После этого эксперты углубили процесс обсуждения темы использования ИИ, и в настоящее время рассматривается его применение в различных областях — от военных операций до повседневных задач. Например, в 2018 году министерство обороны США обнародовало стратегию ИИ, в соответствии с которой планируется внедрить эту технологию в такие сферы, как оперативная помощь, обучение, техническое обслуживание, охрана подразделений, набор персонала и медицинское обслуживание.
Также в последнее время ИИ предлагают использовать для реализации концепции глобальной системы командования, управления, связи и информации. Суть идеи в создании системы для выбора целей и соответствующего оружия.
Кроме того, есть мысль повысить меры в отношении китайской системы преграждения доступа за счет определенной автономизации роботизированных вооружений.
Между тем беспокойство вызывает отстранение человека от систем управления. За последние десять лет сформировалась концепция, в соответствии с которой ИИ не должен заменить человека, а должен быть всего лишь подручным средством. В частности, внедрение такого оружия, как «Смертоносные автономные системы вооружений» (LAWS) продолжает вызывать сдержанную реакцию международного сообщества.
Одновременно формулируются этика ИИ и норм безопасности. Можно сказать, что в США применение ИИ в сфере безопасности продумывается практически на ходу.
Почему же в США так обеспокоились вопросом искусственного интеллекта? Одна из причин — потеря политического преимущества на международной арене, которым довольствовались США после окончания холодной войны.
В особенности эти опасения усилили стремительное развитие Китая в экономической и военной сфере, а также российская угроза, которая вновь проявилась в связи с аннексией Крыма в 2014 году.
Также один из важных факторов заключается в непростой финансовой ситуации, в которой оказались США. Военные операции в Афганистане и Ираке затянулись, в результате чего существенно выросли затраты. Финансовый кризис 2008 года рассыпался солью на раны американской экономики, и ситуация с бюджетом серьезно ухудшилась.
Дополнительной проблемой стал рост цен на технику из-за того, что после холодной войны вооружения становились все более технологичными. В таких условиях трудно выделить огромные ресурсы и вступить в открытую гонку вооружений с Китаем и Россией.
Цель представленной выше «Третьей компенсационной стратегии» заключалась в том, чтобы на фоне всех этих ограничений попытаться получить преимущество над Китаем и Россией в долгосрочной перспективе.
В качестве одного из методов было решено сосредоточиться на таких областях, как искусственный интеллект, робототехника, анализ больших данных, космические технологии и 3D-моделирование, в которых США имеют конкурентное преимущество, а также воспользоваться выгодами технологической асимметрии.
Кроме того, одна из главных особенностей состоит в ускорении взаимодействия с частными центрами, например, с компанией Defense Innovation Unit.
Предыдущая администрация президента Дональда Трампа проводила политику, построенную на отрицании достижений администрации Барака Обамы, однако большинство структур, связанных с разработкой и применением передовых технологий, включая искусственный интеллект, были сохранены.
Тем не менее обстановка вокруг этих областей начала отличаться от того, что предполагалось при администрации Обамы, и в настоящее время США оказались в непростой ситуации.
Китай пошатнул технологическое превосходство. Задачи администрации Байдена
Что касается изменений в обстановке, то следует обратить внимание на пошатнувшееся технологическое превосходство. Безусловно, само формирование стратегии на основе технологических преимуществ не является чем-то новым в истории политики США. После Второй мировой войны наращивалась ядерная мощь, чтобы дать отпор советским сухопутным силам («Первая компенсационная стратегия»).
Затем ядерный арсенал США и СССР уравновесился, и стороны начали внедрять технологии для структуризации и модернизации обычных сил. Вновь появляется необходимость стремления к асимметрии сил («Вторая компенсационная стратегия»).
«Третья компенсационная стратегия» также изначально реализовывалась с применением технологической асимметрии между США и Китаем с Россией, однако сейчас это превосходство утеряно из-за молниеносного развития китайских технологий.
Что касается ИИ, то в конце срока полномочий Обамы, который представил «Третью компенсационную стратегию», США еще не вышли на уровень применения этой технологии на практике, и американские власти сами осознавали это.
В октябре 2016 года было опубликовано два документа о стратегии ИИ. В них, с одной стороны, поднимаются обширные вопросы, а с другой, — выражается понимание, что развитие ИИ находится на начальном уровне даже с точки зрения его узкого применения, не говоря уже многоцелевом.
Именно поэтому США осознали необходимость повышения конкуренции в области ИИ с привлечением частных компаний и наращивания практического применения этой технологии в оборонной сфере.
Например, ежегодный отчет Конгресса о военной мощи Китая может быть полезен при рассмотрении эволюции официальных представлений США об угрозе Китая. Тема ИИ начала появляться в абзацах об опасности военно-гражданского слияния в Китае примерно с 2017 года. А затем начала проявляться озабоченность китайским технологическим лидерством, хотя ранее такого не наблюдалось.
Эта проблема угрозы китайского ИИ вышла за рамки отчетов, и о ней вслух заговорили в правительственных кругах. Некоторые даже сравнивали ее с так называемым «шоком от спутника». Реальное положение вещей доподлинно неизвестно, однако в рамках открытого обсуждения расчет на формирование стратегии на основе технологического превосходства в области ИИ с этого момента стал затруднительным.
Кроме того, ведется дискуссия по поводу направлений использования искусственного интеллекта. Как я отметил выше, «Смертоносные автономные системы вооружений» критикуют за уничтожение людей механизмами, также многие обеспокоены передачей роботизированным системам права принятия решений. Причины могут быть разными, однако обсуждение ведется также в правительственных и военных кругах.
Проблема системы ценностей, связанных с применением искусственного интеллекта, ставит важные задачи перед сотрудничеством с частным сектором. При разработке ИИ и использовании данных не обойтись без взаимодействия с Google, Microsoft и другими членами так называемой «Большой пятерки», а также университетами и другими учебными заведениями. Однако такие частные организации не всегда готовы принимать участие в проектах Пентагона.
Действительно, из-за протестов внутри компании Google покинул такие проекты, как MAVEN (разработка алгоритма обработки данных) и JEDI (инфраструктура для создания искусственного интеллекта). После этого корпорация приняла решение следовать собственным нормам, например, обнародовала правило не разрабатывать технологии, связанные с вооружениями и причинением вреда людям.
В этих условиях в 2020 году министерство обороны США опубликовало правила ИИ на основе результатов 15-месячной работы, в течение которой происходили встречи с экспертами по искусственному интеллекту из промышленности, правительства и научных кругов. Тем самым ведется деятельность по определению курса разработки и применения ИИ.
Задачи, стоящие перед администрацией Байдена, не ограничиваются искусственным интеллектом: необходимо еще разграничить интересы и согласовать нормы с частным сектором, который поддерживает разработку и применение новых технологий, а также обеспечить правильный баланс между такими тенденциями внутри страны и рисками, вызванными непрозрачностью разработок в Китае.
Для укрепления союза Японии необходимо повышать технологический контроль
Администрация Байдена будет разрабатывать и контролировать передовые технологии не только собственными силами. Она углубит сотрудничество с союзниками и дружественными странами. Это, безусловно, окажет большое влияние на японо-американский союз.
В опубликованном в декабре 2020 года докладе бывший заместитель госсекретаря в Госдепартаменте Ричард Армитидж (Richard Armitage) и профессор Гарвардского университета Джозеф Най (Joseph Nye) коснулись темы ИИ и других новых технологий. Эксперты подчеркнули важность наращивания японо-американского сотрудничества не только в области совместной разработки, но и формирования технических стандартов, а также международных правил.
С точки зрения формирования мирового порядка и стратегии в отношении Китая общий курс представляет для Японии и США громадное значение. Тем не менее наши страны не всегда придерживаются одинакового подхода к правилам. В смысле воплощения «равноправного партнерства», о котором говорится в отчете, Японии необходимо будет разработать меры для обеспечения права голоса.
Одним из существенных факторов является наладка Японией системы технологического контроля. США заинтересованы в технологическом сотрудничестве с Японией и расширении экспорта оборудования, однако их беспокоит утечка секретной и промышленной информации.
Для наращивания технологического сотрудничества необходимо разработать общие нормы и создать эффективную систему управления. Другой важный фактор — выработка политики для повышения технологической мощи Японии. Наличие уникальных и передовых технологий не только даст США стимул для сотрудничества, но и усилит переговорные позиции японской стороны.
Вместе с тем подобная деятельность в области безопасности зачастую приводит к столкновениям с бизнесом, университетами и другими представителями частного сектора. Как показали разногласия по поводу грантов министерства обороны на исследования, связанные с применением технологий в военной сфере, Япония по-прежнему испытывает стойкую неприязнь к слиянию науки и безопасности.
В демократических странах непросто уравновесить конфликтующие интересы и ценности, однако, по крайней мере, необходимо продолжить обсуждение того, какие решения улучшат безопасность и прибыль, а какие, наоборот, подорвут их. Важно обеспечить формирование политики и системы использования передовых технологий.
