Командующий Корпусом стражей исламской революции Мухаммед Али Джафари заявил: «Россия пришла в Сирию в поиске своих интересов, поэтому она была вынуждена там остаться. Она не ставила своей целью обеспечение сохранности власти в руках Асада, в отличие от нас». Это заявление явно говорит о том, что существует конфликт интересов между Ираном и Россией, особенно в отношении конечных целей, поставленных каждой из сторон, несмотря на почти полную схожесть позиций по Сирии.

Ни Тегеран, ни Москва не желают краха Сирии как государства, однако причины поддержки режима и реальное отношение к президенту страны каждой из сторон различны. Иранцы обеспокоены намерениями России, особенно в свете того, что Москва одобряет международные резолюции, которые являют собой подготовку к свержению Асада или ослаблению его власти. Москва также действует в рамках Женевской декларации по Сирии, которая предполагает уход нынешнего сирийского президента. Тегеран настаивает на том, что борьба с терроризмом имеет первостепенную важность, однако полагает, что обсуждение политического будущего Асада является табу. Несомненно, Россия, вмешавшись в сирийский конфликт, укрепила позиции правящего режима, но ее основная цель состоит в том, чтобы установить контроль над всей территорией Сирии при одобрении США. Тегеран же предпринимает усилия обеспечить формирование стабильного и лояльного ему правительства в Дамаске, чтобы воспрепятствовать переходу Сирии в другой лагерь. Надо сказать, что российское вмешательство стало причиной серьезных изменений, степень которых сейчас пытается оценить Иран. В частности, возникает вопрос о том, как эти изменения могут повлиять на его политику в регионе. С одной стороны, российское вмешательство перевесило чашу весов в сторону Асада в военном плане, с другой, стало реальной угрозой для него в плане политическом.

Россия обеспечивает себе политические победы в регионе, не взяв в расчет американцев, а также используя заслуги иранцев и их союзников, которые подверглись жесткой критике, в том числе со стороны СМИ. Москва делает поворот в сторону противников, с которыми, проливая кровь и неся финансовые потери, боролся Иран с целью защитить Сирию и единство ее территорий, настаивая на том, что Асад должен остаться, так как это единственно верное, по его мнению, решение. Что касается России, то она не исключает альтернативных решений в отношении сирийского государства и режима.

Иран и союзники продвинулись на земле, служа целям России, однако не облегчив при этом бремени, которое они возложили на свои плечи, ввязавшись в войну. И сейчас Тегеран вынужден приспосабливаться к действиям России и США в регионе, которые в свою очередь уже приняли решение относительно «роли Асада» в переходном периоде. Кроме того, Москвы готова к сотрудничеству с сирийской оппозицией, в том числе со «свободной армией Сирии», которая продолжает «торговаться» по вопросам переходного периода в Сирии. Это означает, что Россия не исключает отсутствие Асада в качестве президента в будущем Сирии. Москве важнее обеспечить себе военное присутствие в Сирии, а также возможность заключить сделку с Западом по Украине, Крыму и другим направлениям.

Что действительно интересует Вашингтон, так это сдерживание ИГИЛ всякий раз, когда оно преступает границы дозволенного. Москва, в свою очередь, стремится установить полный контроль над террористическими группировками с целю ограничить их деятельность в регионе. А цель Ирана — полностью ликвидировать терроризм на Ближнем Востоке.

Россия приняла решение ослабить степень своего вмешательства в Сирии, чтобы сохранить равновесие между режимом и умеренной оппозицией. Более того, она намерена сформировать региональную антитеррористическую коалицию, в рамках которой рассматривает Иран наравне с Саудовской Аравией и сирийскими оппозиционными группами. Это означает, что Иран должен пойти на уступки в отношении Эр-Рияда, а также не препятствовать оппозиционным формированиям обрести легитимность, в которой они нуждаются.

Россия со свой стороны предлагает гарантии безопасности Израилю и странам залива в обмен на сохранение ее позиций в Сирии. Это не вызывает раздражения у американцев.

Естественно, такие действия вызывают беспокойство Ирана, который делает все возможное для того, чтобы защитить сирийское государство, поддержать режим и восстановить линию соприкосновения с израильтянами, создав военную инфраструктуру на Голанских высотах с целью обеспечить возможность сопротивления в случае необходимости.

Россия намерена обеспечить себе более серьезную роль в регионе, так как она обладает большими, чем Иран, возможностями в отношении Сирии как в экономическом, так и в политическом и военном плане.

Москва способна взять на себя ответственность за режим (не лично за президента), что усиливает зависимость Дамаска от ее решения. Таким образом Россия обеспечивает себе господство в энергетической сфере страны, а именно — в отношении газопровода, который, как ожидается, будет проложен через Сирию.

Иран стремится освободить регион от любой иностранной гегемонии, но Россия не намерена позволить кому бы то ни было ограничивать ее действия в ущерб своим интересам и интересам союзников. Прямое российское вмешательство обеспечило международное участие в сирийском кризисе, а это означает ослабление роли Ирана и укрепление роли основного международного игрока (России). Иран не обладает всеми рычагами давления в регионе для защиты того, чего он добился за пять лет войны.

Сирия кардинально поменялась после вмешательства России. Иран поддержал российское вмешательство, однако это не означает, что Иран покорится Москве. Тегеран является основным региональным игроком, поэтому его интересы невозможно игнорировать, и именно он способен изменить ход событий в Сирии. Иранцы могут воспользоваться решением Москвы о выводе основной части своих войск из Сирии. Россия, в отличие от Ирана, не способна вести переговоры на поле боя с другими участниками конфликта на тех территориях, которые находятся под контролем иранских военных, сирийской армии и их союзников (если только Москва не сможет вести переговоры с воздуха).

Если Россия является международным гарантом любого урегулирования, то Иран — региональный гарант. Способность русских защитить сирийский режим не означает, что они способны победить в этом противостоянии. Чтобы защитить свои достижения в Сирии, Москве необходимо укрепить свое присутствие в Ираке и Ливане, а это невозможно без разрешения и поддержки Ирана. Джафари подтвердил, что Тегеран продолжит «вооруженный джихад» за пределами своих земель, и сослался в этой связи на приказ верховного лидера оставить иранские войска в регионах напряженности «для защиты национальной безопасности Ирана».