Азербайджан накануне поднял истерию из-за инициативы двух парламентариев Национального Собрания РА о признании независимости Нагорно-Карабахской Республики и вынесения на обсуждение правительства положительного заключения относительно соответствующего законопроекта. В Баку это восприняли как начало официального процесс со стороны Армении по признанию НКР. Руководитель отдела по внешним связям администрации президента Азербайджана Новруз Мамедов заявил, что признание НКР — провокация со стороны Армении, которая направлена на игнорирование переговорного процесса, и что страны-сопредседатели Минской Группы ОБСЕ должны отреагировать и выразить свое отношение. Спикер МИД Азербайджана Хикмет Гаджиев, в свою очередь, заходя еще дальше, объявил, что признание независимости НКР лишит Минскую Группу своего мандата, что является «явной демонстрацией неуважения к переговорному процессу, сопредседателям МГ ОБСЕ и международному сообществу, а также проявлением вседозволенности».

Позднее официальный Ереван был вынужден отреагировать на эти заявления. Заместитель министра иностранных дел Армении Шаварш Кочарян разъяснил в беседе с panorama.am, что речь идет всего лишь о заключении правительства относительно законопроекта. «А согласно заключению, признание будет обусловлено дальнейшим развитием ситуации. Если Азербайджан развяжет новую военную агрессию, вопрос признания Нагорно-Карабахской Республики войдет в повестку»,— сказал он. Некоторые разъяснения агентству news.am дал также пресс-секретарь президента Армении Владимир Акопян. Оценивая вышеупомянутые заявления официальных лиц Азербайджана, как «парад бреда», он сказал, что если Армения начнет процесс признания НКР, первым об этом объявит президент Армении.

Эти заявления подтверждают, что на данный момент Ереван не намерен признавать НКР. Но вводя в повестку законотворческую инициативу двух депутатов, власти Армении значительно обострили вопрос, что в сою очередь скорее всего содержит политические подтексты и вероятно было обусловлено накоплением больших объемов военного контингента вдоль всей армяно-азербайджанской границы со стороны Азербайджана. Этим Ереван дал понять, что если целью концентрации военных сил является новое военное нападение, то первым же политическим ответом на это станет признание НКР, со всеми вытекающими последствиями. И этот мессидж в Баку, кажется, поняли. Сразу после этого было объявлено, что азербайджанские вооруженные силы вблизи зоны азербайджано-карабахского соприкосновения начинают учения ракетных и артиллерийских войск, была сделана попытка создать впечатление, что их реальная цель не начало широкомасштабных военных действий, а именно проведение учений.

В действительности, армянская сторона внесла вопрос признания НКР в повестку еще третьего апреля, когда в самый разгар войны президент Серж Саргсян во время встречи с послами стран ОБСЕ открыто заявил, что если Азербайджан продолжит военные действия, и начнется широкомасштабная война, Армения не только признает независимость НКР, но и заключит с ней договор о военной взаимопомощи и возьмет на себя обязательства по гарантированию безопасности НКР и арцахцев. Более того, тогда Серж Саргсян поручил министерству иностранных дел подготовить текст этого договора для подписания в необходимый момент. То есть, вопрос находится в повестке, и это историческое, и в правду, ключевое решение может быть принято в любой момент. Вопрос в том, когда это случится?

На самом деле на данный момент нет объективных политических предпосылок для признания независимости НКР. Дело в том, что в контексте проводимой политики это на самом деле самый последний, отчаянный шаг, который предопределяет ослабление позиций армянской стороны в переговорах. Было бы крайне логично, если бы Ереван заявил, что выходит из переговорного процесса. Хотя Ереван и в действительности заявил, что на данный момент не готов к переговорам, но цель этого в том, чтобы обеспечить более спокойные условия для переговоров, признать Азербайджан инициатором апрельской войны и оказать давление на мировое сообщество, чтобы на Азернайджан надели смирительную рубашку. Это заявление больше носит характер предусловия.

Признание НКР, с точки зрения прагматичной политики, целесообразно в трех случаях.

Первое, если бы мировое сообщество признало Азербайджан агрессором из-за апрельского нападения, а Баку отказывался возвращаться за стол переговоров. В этом случае, однозначно, Ереван должен был запустить легитимный процесс по международному признанию НКР, и первым пойти на этот шаг.

Второе, если инициатива Азербайджана о расторжении договоров 1994 и 1995 годов о перемирии имела бы какое-нибудь продолжение в Совете безопасности ООН или Генеральной ассамблее. Отказ от режима перемирия означает выход из переговоров, а это, с точки зрения последствий, почти то же самое, что признание независимости НКР со стороны Армении в данный момент.

И третье, если Азербайджан начнет новую военную агрессию. Лучшим моментом для признания НКР, наверное, была апрельская четырехдневная война, которая создала абсолютно новую ситуацию в карабахском вопросе, и ответственность за которую международное сообщество, хоть и не разглашая, возлагает на Баку. Но этот момент был упущен, когда в Москве были достигнуты договоренности о прекращении огня, без прямого участия НКР. После этого идти на такой шаг будет означать, что армянская сторона находится в тупике и безысходности. Такой шаг будет рассмотрен, как способ «сливания» переговорного процесса, что поставит в трудную ситуацию армянскую сторону. А между тем, в случае новой азербайджанской агрессии, признание будет расценено как альтернативная политическая мера для обеспечения безопасности НКР, и отказ от этого шага по тем или иным причинам уже будет восприниматься как проявление нерешительности и непоследовательности.

Вопрос в том, что делает Ереван, чтобы эта перспектива созрела? Пока что возможность признания НКР используется всего лишь как инструмент для сдерживания Азербайджана.