«Мы никому не угрожаем», — говорит российский посол Сергей Нечаев о российских ракетах и Договоре о ликвидации ракет средней и меньшей дальности. Кроме того, он задается вопросом, почему российский газ вызывает столько споров.
«Генерал-анцайгер»: Господин посол, газопровод «Северный поток — 2» вызвал возмущение со стороны США и расколол Европу. Почему российский газ вызывает столько споров?
Сергей Нечаев: Я тоже задаю себе такой вопрос. Это экономический проект. Он выгоден всем сторонам. Подобную ситуацию называют «беспроигрышной». У нас есть газ, и мы можем безопасно и надежно поставлять его в Германию. Мы получаем валюту, а Германия — безопасные и надежные энергетические поставки. Газ — надежный продукт и не подвержен влиянию погодных условий. Компаниям и семьям нужна стабильная энергия, мы можем помочь. Наш газ безопаснее, чем ядерная энергия, и его добыча экологичнее, чем добыча американского СПГ.
— Энергетический договор между двумя государствами в этом объеме всегда несет в себе политическую составляющую.
— Соглашусь. Но у нас в последние 50 лет были стабильные и надежные отношения с Германией в плане поставок, в том числе и во время холодной войны. То есть, в общем-то, отсутствуют аргументы против этого чисто экономического проекта. Мы доказали, что и в трудные политические времена способны обеспечить стабильные, надежные поставки. Почему сейчас должно быть по-другому? США излишне политизировали эту тему, потому что хотят избежать нежелательной конкуренции на европейском энергетическом рынке.
— Если бы Россия была кристально чистой демократией, возможно, в Европе было бы меньше сопротивления сделке.
— Это не политический вопрос. Во время холодной войны, в 70-ые и 80-ые годы, конфронтация между блоками была намного более острой, и все же Германия всегда была довольна газовыми поставками, никогда не было проблем. Мы принципиально не политизируем экономический обмен с другими странами.
— Как это? Россия в ходе конфликта с Украиной в ноябре заблокировала важный с экономической точки зрения порт Мариуполя. Ваша политика часто оказывает воздействие на экономику.
— Это преувеличение. Мы не блокируем доступ к украинским портам. Существуют правила в проливе, которых украинские корабли прошлой осенью не придерживались. Но эта проблема решена. Препятствий нет.
— «Северный поток — 2» негативно подействует на Украину?
— Проект в Балтийском море не исключает возможности, что Украина и дальше останется страной-транзитером российского газа.
— Но газа станет меньше?
— С высокой степенью вероятности да. Это чисто экономический вопрос.
— Украина тревожится, что окажется отрезана от поставок газа.
— Еще раз. Украина может остаться страной-транзитером. Это экономический вопрос. Украина должна надлежащим образом осуществлять оплату и может технически проводить газ. В настоящий момент слишком много политических вопросов на Украине связываются с газовыми поставками.
— Компромисс ЕС подразумевает, что «Северный поток — 2» может быть достроен до конца, но обязательства возрастут.
— Мы должны дождаться окончательного текста. Нас удивили внезапные сомнения со стороны Франции, мы были сбиты с толку, но мы рады, что сейчас все идет дальше.
— США хотят выйти из ДРСМД. Миру грозит новая гонка вооружений?
— Надеюсь, что нет. Мы в беспрецедентном формате раскрыли все технические детали наших ракетных систем. Их дальность не превышает 500 км, максимальная дальность полета составляет только 480 км. Одно лишь топливозаправочное устройство не позволяет достичь большей дальности. Мы выполняем договор. Но США, по всей видимости, не заинтересованы в доказательствах.
— США видят все иначе. Претензии жесткие. Мы сейчас переживаем в риторическом смысле новую холодную войну?
— Можно считать и так. К сожалению, риторическое обострение противоречий напоминает о временах холодной войны.
— Вы могли бы продемонстрировать свою волю односторонними шагами по разоружению.
— Все не так просто. От нас не исходит агрессия. Мы не выходили из договоров о разоружении, у нас нет военной инфраструктуры в Польше и балтийских странах. В России есть шутка: злые русские сдвигали границы все дальше в сторону НАТО.
— В Польше и балтийских странах многим не до шуток. Люди боятся.
— Не думаю, что это так. Многое искусственно раздувается. Мы никому не угрожаем.
— Когда появятся подвижки в украинском кризисе?
— Действуют Минские соглашения. Мы принимаем их, мы их придерживаемся. Мы готовы делать следующие шаги. Для этого Киев должен наконец пойти на прямые переговоры с Луганском и Донецком. Нет диалога, потому что Киев этого не хочет. Люди в регионе — украинские граждане, но они хотят говорить на русском языке, жить в своей православной вере и активизировать торговлю с Россией. Киев должен дать им такую возможность.
— Министр иностранных дел Сергей Лавров в пятницу в Мюнхене запустит новую инициативу по Украине?
— Я исхожу из того, что он выскажет однозначную позицию в поддержку Минских соглашений. Нам сейчас нужны предметные шаги с украинской стороны. Они хотят запретить нам наблюдение за выборами, они украинизируют регион, в котором сильно представлено русское население.
— Что вам нравится в немцах?
— Пунктуальность и надежность. Мужик сказал — мужик сделал.
— Или женщина сказала — женщина сделала?
— И так тоже. Отношения между канцлером Ангелой Меркель и президентом Владимиром Путиным строятся на уважении, если вы намекаете на это.
