Москва — Россия долгое время была одним из крупнейших экспортеров оружия в мире, ежегодно продавая военное оборудование на сумму примерно в 15 миллиардов долларов. Для Москвы это важная статья доходов, особенно во времена повышенной экономической нагрузки на ее оборонный бюджет. Экспорт оружия помогает поддерживать российскую военно-промышленную базу, а российская военная техника славится тем, что при более низкой цене она почти не уступает западным аналогам.

Немаловажным является и то, что Россия готова продавать свое оружие практически всем.

Однако глобальная торговля оружием всегда включала в себя политический элемент, и в этом смысле Россия не является исключением. Многие друзья и союзники Москвы испытывают более заметные финансовые трудности, нежели клиенты западных оборонных компаний. И, если тот или иной режим достаточно близок к Кремлю, российские государственные банки и корпорации зачастую готовы предложить ему кредит для того, чтобы он мог оплатить покупку российского оружия.

«Часто займы предоставляются на реализацию политически мотивированных контрактов на покупку оружия», — отметил Роберт Ли (Robert Lee), бывший сотрудник российского Центра анализа стратегий и технологий, который в настоящее время пишет докторскую диссертацию в области военных исследований в Королевском колледже Лондона.

«Обычно Россия получает от этих контрактов лишь незначительный доход, однако они позволяют обеспечивать заказами компании российского оборонного сектора, то есть сохранять рабочие места, обеспечивать бесперебойную работу производственных линий и снижать затраты на внутренние закупки», — добавил он.

Последние десять лет ситуация, когда менее богатым режимам по всему миру предлагаются займы, чтобы те могли заключать контракты на покупку оружия, становилась все более распространенной в связи с уменьшением объемов продаж оружия и одновременным ростом политических амбиций России на мировой арене. Президент России Владимир Путин открыто поддержал эту практику в апреле 2013 года, во время заседания, посвященного вопросам военно-технического сотрудничества с иностранными государствами.

«У кого то просто не хватает финансовых ресурсов, и эти страны полагают целесообразным для себя продлить сроки эксплуатации имеющихся у них вооружений и специальной техники, отложить новые контракты по импорту, — сказал Путин. — Своевременное кредитование, повторяю, на рыночных условиях помогает продвигать наши товары, помогает создавать рынок для последующего обслуживания, для последующей продажи дополнительной техники и запасных частей».

Примеров подобной практики довольно много, хотя как правило речь идет о не слишком больших займах. В прошлом году Москва одобрила идею предоставления Армении кредита в размере 200 миллионов долларов, чтобы та смогла купить у России системы противовоздушной обороны и радиолокационные системы. В 2013 году Бангладеш получил от России кредит в размере 800 миллионов долларов на покупку учебно-тренировочных реактивных самолетов. Куба тоже получила кредит в 50 миллионов долларов. Даже если эти заемщики не смогут расплатиться с Москвой, финансовые риски для России все равно будут низкими.

И дело не только в том, что размеры этих кредитов незначительны. Зачастую такие соглашения не предполагают покупку ультрасовременного российского оружия, и они заключаются с членами Организации Договора о коллективной безопасности. Эти соглашения позволяют сохранять зависимость постсоветских государств от российского военного оборудования и таким образом удерживать их внутри российской сферы влияния.

Однако на долю этих клиентов приходится лишь малая часть российского экспортного бизнеса. Экономические соображения выступают на первый план тогда, когда речь заходит о крупнейших клиентах Москвы — об Индии и Китае. Россия знает, что и Индия, и Китай способны самостоятельно платить за ее военную технику.

Тем не менее, когда условия благоприятны и политическая ситуация позволяет, Москва предлагает займы государствам, готовым тратить средства. Возьмем, к примеру, Турцию.

В декабре 2017 года глава госкорпорации «Ростех» Сергей Чемезов сообщил, что 55% из тех 2,5 миллиарда долларов, которые Турция заплатила за четыре российских зенитных ракетных комплекса С-400, были профинансированы благодаря предоставленному Россией кредиту. Та сделка стала серьезной политической победой для Москвы, поскольку она спровоцировала напряженность в отношениях между Турцией и союзниками НАТО, которые воздерживаются от использования российского военного оборудования.

Хотя Путин публично поддержал практику предоставления кредитов иностранным государствам, в своем выступлении в апреле 2013 года он все же решил уточнить, какой характер должна носить эта поддержка: «Это, разумеется, должны быть не такие кредиты, которые когда то не на рыночных основаниях, а по идеологическим соображениям выдавал Союз Советских Социалистических Республик, потом этих кредитов никогда уже не видели». К примеру, к 1989 году благодаря кредитам Алжир приобрел советскую военную технику на сумму более 10 миллиардов долларов.

Насколько серьезно к этому нужно относиться, пока неясно. Крупнейшая финансовая схема России — с середины 2000-х годов Венесуэла получила кредиты на сумму более 10 миллиардов долларов — рухнула у нее на глазах.

Первый кредит в размере двух миллиардов долларов был предоставлен в 2009 году, когда бывший лидер Венесуэлы Уго Чавес стал одним из первых лидеров, признавших независимость двух поддерживаемых Россией сепаратистских территорий в Грузии. Второй и третий кредиты по три миллиарда долларов каждый были выданы в 2012 и 2014 годах. Все эти кредиты выдавались на покупку танков, самолетов, вертолетов, ракеты и стрелкового оружия.

Венесуэла начала нарушать сроки выплаты кредитов как минимум два года назад, в результате чего Россия была вынуждена изменить условия сделки и растянуть сроки выплаты на 10 лет. Известно, что Венесуэла не выполняет свои обязательства по кредиту в соответствии с новым графиком его погашения. В 2019 году Венесуэла наглядно продемонстрировала границы политического влияния Кремля, и бизнес снова стал бизнесом.

За последние несколько месяцев, по некоторым сообщениям, «Ростех» и «Рособоронэкспорт» существенно сократили свое присутствие в Венесуэле — по некоторым оценкам, ранее число их сотрудников, находившихся в этой стране, достигало двух тысяч человек.

Сейчас Каракас не способен платить, а для этих корпораций прибыль важнее всего. Даже тогда, когда они поддерживают внешнеполитические интересы России и соглашаются на низкую прибыль, деньги все равно имеют значение. Когда деньги заканчиваются, российский оборонный сектор уходит из страны.

Последнее время в связи с тем, что бюджет Министерства обороны России и его запасы военного оборудования выросли, вооруженные силы стали играть непосредственную роль в передаче вооружений. Сирия получает от российских вооруженных сил оборудование и услуги либо бесплатно, либо по сниженной цене. То же самое сейчас происходит в Венесуэле.

За пределами Сирии и Венесуэлы вооруженные силы России стали играть более активную роль во внешней политике посредством продаж оружия — по тем же самым причинам, по которым «Ростех» и «Рособоронэкспорт» оказывают поддержку в реализации политических амбиций Кремля. К примеру, по некоторым сообщениям, Россия убедила Никарагуа построить разведывательный объект на территории этой страны в обмен на бесплатную военную технику.

«Эти небольшие государства могут голосовать в поддержку России в ООН и приносить ей политическую пользу при минимальных затратах, — сказал Ли. — Практически все оружие, доставляемое в эти страны бесплатно, предоставляется Министерством обороны России, а иногда это оружие даже немного модернизируют перед отправкой. Но по большей части эти страны получают дешевое оружие из военных запасов».