Hamshahri (Иран): Иран теперь – часть Карабахского процесса?

Советник министра иностранных дел Исламской Республики Иран после недавнего визита в Баку посетил также Москву, Ереван и Анкару. Повесткой дня турне было участие Ирана в урегулировании конфликта в Нагорном Карабахе.

Итак, Иран теперь тоже стал частью «карабахской проблемы». В данном материале читайте о деталях важной зарубежной миссии замминистра иностранных дел Исламской Республики Иран Аббаса Эракчи. Вопрос, который следует задать теперь, — проблема «престижа» северных соседей (Ирана) теперь тоже исчерпала себя?

В итоге Тегеран оказался вовлечен и в проблему Нагорного Карабаха. Советнику министра иностранных дел Ирана по политическим вопросам Аббасу Эракчи пришлось провести сложный раунд переговоров с представителями Армении и Азербайджана по урегулированию конфликта в Нагорном Карабахе в Баку, затем были также трудные переговоры в Москве, Ереване и Анкаре.

Советник главы МИД страны Аббас Эракчи, который совсем недавно входил в известную группу переговорщиков по иранской ядерной программе (напомним, в группу входили сам министр иностранных дел Мухаммад Джавад Зариф, а также постпред Ирана при ООН Маджид Тахт-Раванчи), теперь взял на себя задачу представлять интересы Ирана в переговорах по урегулированию в Нагорном Карабахе. Данный шаг необходим был для того, чтобы вывести переговоры на более высокий международный уровень, а также подчеркнуть значимость данной проблемы для Исламской Республики Иран.

Иран предпринял шаги для участия в переговорах после того, как уже были достигнуты договоренности о прекращении огня, однако режиму перемирия не суждено было продержаться и нескольких часов. Стороны вновь возобновили военные действия, обвиняя друг друга в нарушениях перемирия.

Официальные лица Исламской Республики изначально объявили о нейтралитете Ирана в данном вооруженном конфликте, но периодически обращались к конфликтующим сторонам с призывами прекратить военное противостояние. Президент страны Хасан Роухани постоянно находился в контакте с официальными лицами двух стран и, в частности, он откровенно заявил премьер-министру Армении Николу Пашиняну: «Наш регион не вынесет новой большой войны». И сам Роухани, и другие официальные лица Ирана, в том числе министр иностранных дел, постоянно находились в контакте с представителями обеих государств, вовлеченных в конфликт.

Но все призывы и обращения к конфликтующим сторонам оказались недостаточными ни для урегулирования, ни даже для более-менее прочного режима прекращения огня; в итоге, как и предсказывали некоторые аналитики и комментаторы, Ирану пришлось занять более активную позицию и взять на себя ведущую роль в достижении режима прекращению огня, а также принять более активное участие в процессе политического урегулирования. Тегерану теперь, безусловно, предстоит вести и трудную работу дипломатического характера после того, как фаза военного противостояния будет завершена.

(…)

Рискованный и трудный вызов для Ирана

После того, как конфликт в Нагорном Карабахе, имеющий довольно длительную историю и насчитывающую уже более тридцати лет, снова возобновился в очередной раз и перерос в полномасштабные военные действия, некоторые аналитики справедливо указывали, что едва ли какой-либо из сторон удастся достичь своих целей путем военного противостояния. Но на этот раз карабахский конфликт вовлек в себя, помимо двух противоборствующих сторон, и других внешних игроков, которые имеют свои интересы в закавказском регионе. Неожиданно для многих активность проявили Турция и Израиль, каждый из которых, исходя из собственных интересов, откровенно занял сторону Азербайджана в данном противостоянии. Как в и любом другом вооруженном конфликте, отчетливо прослеживается и роль США, на сей раз, благодаря наличии в Соединенных Штатах влиятельного армянского лобби. Россия, Франция и те же США также считают необходимым принимать участие в процессе урегулирования как члены Минской группы, которая ответственна за выполнение режима прекращения огня.

Иран же на фоне всех этих игроков выглядит страной, которая не намерена использовать ситуацию в своих интересах, и уж тем более не стремится к удовлетворению откровенно корыстных интересов, в отличие от упомянутых Турции и Израиля. Но, тем не менее, Иран увидел и определенный риск в том, чтобы полностью отстраниться от конфликта, и потому в итоге также стал участником процесса урегулирования. Однако даже такое участие исключительно политико-дипломатического характера имеет и свои риски. Большинство аналитиков и наблюдателей еще в начале возобновления вооруженного конфликта предупреждали, что вступление в него Ирана, пускай и в роли посредника-миротворца, связано с возможными рисками ухудшения его отношений с каким-либо из двух враждующих государств, являющихся, к тому же, соседями Ирана. Подобный сценарий весьма вероятен, если Иран поставит интересы одной из сторон конфликта выше, чем интересы другой стороны. Однако в конечном счете, урегулирование карабахской проблемы оказалось для Ирана более важным, нежели преследование в регионе своих интересов, а также, нежели предотвращение или избежание указанных выше рисков.

Москва и Тегеран снова пишут историю вместе — на сей раз в Карабахе

С целью обозначить роль Ирана в процессе урегулирования, советнику министра иностранных дел Эракчи предстояло, как уже отмечалось, совершить длительное турне с остановками по нескольким пунктам, но важнейшими остановками оказались Москва, и отчасти, Ереван, хотя по списку они значились уже после визита дипломата в Баку. Это произошло, в частности, потому, что и в вопросе Нагорного Карабахе, как и во многих других сюжетах международной проблематики, Иран осознает, что его позиции и его цели схожи с теми, что имеет здесь Россия. По сути, Иран становится здесь активным игроком урегулирования уже после того, как Россия проводила консультации с целью установления режима перемирия в конфликтном регионе — консультации, сначала казавшиеся многообещающими (обе стороны довольно быстро согласились принять в них участие), но в итоге оказавшиеся безрезультатными. Сейчас на сцене появляется Иран, также имея на руках ту же самую программу-минимум — установление режима перемирия.

Но сходство позиций Москвы и Тегерана — не только в том, чтобы помочь сторонам приблизиться к установлению мира, поскольку именно такая цель, а не преследование каких-то собственных интересов, наиболее важна для двух игроков. Есть и еще важная деталь — наподобие той, с которой Тегеран и Москва столкнулись, когда оказались активными игроками противостояния в Сирии: обе стороны и здесь оказались лицом к лицу с Турцией Эрдогана, с его экспансионистской внешней политикой. Очевидно, что цели Анкары здесь весьма далеки от тех, что имеют Москва и Тегеран. Как и совсем недавно наблюдалось в процессе консультаций по сирийскому урегулированию в Астане (где также, напомним, участвуют и Анкара, и Москва, и Тегеран) Владимиру Путину и Роухани приходится прикладывать много усилий, чтобы приблизить враждующие стороны к миру, но одновременно обоим приходится на этом пути если не открыто, противодействовать, то как-то смягчать внешнеполитические амбиции Реджепа Эрдогана.

Проблема «престижа» северных соседей исчерпает себя?

Зарождается слабая надежда на то, что те усилия международного сообщества, которые, хотя бы на бумаге, но поддержали уже несколько важных игроков, включая Иран, Россию, США и Францию, смогут в итоге привести к желаемой цели — перемирию, а вооруженный конфликт в регионе, который вряд ли завершится в пользу одной из сторон, прекратится или хотя бы перейдет в политическую плоскость. Однако относительно «послевоенной фазы» конфликта, есть большие сомнения в том, что все противоречия будут решены, и об этом многие говорят уже сейчас.

Дело в том, что противоречия Армении и Азербайджана имеют очень давнюю историю, которая намного превышает и нынешний вооруженный конфликт, и историю независимого существования двух государств. Эти противоречия имели сглаженный характер и во времена существования СССР, но тогда централизованное руководство страны удерживало соседей от открытого противостояния. В настоящее время противостояние вокруг Карабаха — это вопрос престижа, чести и даже самых фундаментальных основ государственности как Армении, так и Азербайджана, и на сегодняшний момент неясно, есть ли какой-то сценарий, который помог бы сохранить престиж сразу обеим сторонам, так, чтобы оба государства почувствовали, что их интересы удовлетворены и соблюдены навсегда. Есть серьезный вопрос, можно ли решить проблему противостояния, существовавшую несколько десятилетий, за один раз, за один-два раунда переговоров и консультаций. Ввиду этого, наиболее реалистичным и наилучшим исходом представляется такой сценарий, который мы уже наблюдали с вмешательством в дело Минской группы ОБСЕ по урегулированию в Нагорном Карабахе, когда обе конфликтующие стороны, разумеется, не забыв о своих претензиях друг к другу, всего лишь согласились отложить в сторону оружие и установить перемирие на несколько лет, в самом лучшем случае, на несколько десятилетий.

Если Ирану и России, возможно, Франции и США, если только роль последних в урегулировании действительно будет конструктивной, удалось бы действительно найти какое-то решение конфликта, а не просто добиться временного прекращения военного противостояния, то они все действительно смогли бы избавить от тяжкого бремени большой регион и открыли бы наконец, дорогу к его хоть какому-то позитивному будущему. И за развитие данного региона, важного для многих стран и мира в целом и с политической, и с торгово-экономической и с энергетической точек зрения, можно было бы не опасаться в дальнейшем.

* Для удобства читателей перевод публикации приводится с сокращениями

Спецрепортаж, подготовленный группой «Политика»/Внешняя политика/Первая полоса издания Hamshahri