Месяц назад объединение Германии угрожало выйти из-под контроля и нанести ущерб существенным интересам США. Формат «два плюс четыре» возник из необходимости создания упорядоченного «процесса», который сохранит американское участие в дискуссиях по вопросу объединения (и даже в некоторой степени контроль над ними).
Формат «два плюс четыре» улучшил наши позиции следующим образом:
1) Убедив американское руководство уговорить шестерку согласиться на формат «два плюс четыре», мы как публично, так и в частном порядке, укрепили вашу точку зрения относительно того, что Америка является европейской державой и останется ею.
2) Поработав сначала с немцами, затем с англичанами и французами и, наконец, с Советами, мы создали модель для продолжения консультаций по этому вопросу.
Немцы недвусмысленно высказали свои соображения на этот счет.
3) Благодаря нашему посредничеству мы убедили Советы, ГДР, англичан и французов присоединиться к нам и ФРГ и принять «единство как цель».
4) Четыре Державы (и ГДР) и ФРГ также согласны с нами в том, что внутренние аспекты должны решать сами немцы.
Таковы заметные достижения. (И Коль, и Геншер ценят вашу помощь в достижении соглашения, которое открыто блокирует Советы, французов и британцев по этим двум ключевым вопросам).
5) Мы отклонили призывы к проведению переговоров Четырех Держав или саммита СБСЕ с участием 35 стран по вопросу объединения Германии.
Переговоры Четырех Держав породили бы именно то, чего все стремятся избежать — рост немецкого национализма в ответ на чьи-то попытки определить судьбу Германии.
Чересчур громоздкий и медленный саммит СБСЕ не смог бы справиться с быстро меняющейся ситуацией.
6) В рамках формата «два плюс четыре» мы создали процесс, принять который могут все, а манипулировать не сможет никто.
Поставив «два» перед «четырьмя», мы решили немецкую дилемму касаемо стремления объединиться без ненужного вмешательства извне.
Добавив «четыре» к «двум», мы подключили Тэтчер.. Миттерана и Горбачева и задействуем Четыре Державы только в контексте вопросов, связанных с внешними последствиями объединения. Между тем, каждый может использовать процесс «два плюс четыре» для внутренних нужд: Горбачев — чтобы объяснить, почему в объединении нет ничего дурного, Тэтчер и Миттеран — чтобы показать, что они в игре. (И действительно, все они, включая Горбачева, похоже, ставят идею «два плюс четыре» в заслугу именно себе.)
Механизм «два плюс четыре» не влечет за собой права вето. Процесс объединения будет продвигаться в любом случае. Механизм «два плюс четыре» предоставляет закономерную возможность для передачи оставшихся полномочий Четырех Держав в отношении объединенной Германии — шаг, который потребует согласия СССР при любых обстоятельствах.
«Два плюс четыре» — не вопрос официальных переговоров. И не аналог окончательного немецкого урегулирования. Это просто процесс поэтапных консультаций.
Этот процесс действительно дает нам дополнительную поддержку (Британия, Франция) по сохранению объединенной Германии в рамках НАТО.
ВОЗМОЖНЫЕ ПРОБЛЕМЫ И КОНТРАРГУМЕНТЫ
1) Обязательно ли механизм «два плюс четыре» включает СССР?
Они уже вовлечены, учитывая войска в ГДР и обязательства в рамках Четырех Держав. И они, скорее всего, попытаются продвинуться дальше, играя на страхе поляков перед объединением Германии.
Немцы очевидно признают роль СССР. Коль согласовал свои «десять пунктов» с ними, а не с нами, и мы узнали о его визите в Москву от Советов, а не от немцев. Исключить Советы из процесса попросту невозможно; у них на руках всегда будет выигрышная карта.
Советы продолжат рассказывать немцам о своих потребностях, а те, оказавшись под давлением, будут вынуждены реагировать, особенно с учетом маячащих на горизонте национальных выборов.
В формате «два плюс четыре» советы не могут остановить внутренний процесс; диктовать свои условия будут немцы. А извне они связаны с процессом, который включает Германию — в отличие от строгих переговоров Четырех Держав, о необходимости которых Советы говорили всего несколько недель назад.
Итог: они уже вовлечены. Но мы хотим, чтобы они были на нашей стороне, а не работали отдельно с немцами.
2) Разве Горбачеву не нужны «объяснения» с точки зрения внутренних мотивов?
Объединение — на национальном уровне вопрос для Советов эмоциональный. Он очень политически насыщен, и Горбачеву нужно занять определенную официальную позицию, чтобы им заняться.
Более всего ему нужен такой процесс или механизм, который покажет, что он справляется с ситуацией сквозь призму советских проблем и потребностей. К декабрю прошлого года он испробовал как переговоры Четырех Держав, так и саммит с участием 35 стран. В случае отсутствия нужного механизма он создаст его вместе с немцами.
Формат «два плюс четыре» дает ему то необходимое на национальном уровне объяснение.
В конце концов, ему понадобится целый комплекс, дабы показать, что именно он получил в качестве компенсации за идею членства Германии в НАТО, а также для удовлетворения потребностей советской безопасности. И хотя сейчас определить ничего нельзя, сюда может быть включено следующее: 1) отсутствие сил НАТО в ГДР; 2) отсрочка вывода советских войск из ГДР; 3) особые условия для немецких войск в ГДР; 4) отсутствие у Германии ядерного, биологического и химического оружия и отказ от его производства; 5) юридически обязывающие обязательства в отношении границ; и 6) сокращение численности сил немецкой армии, возможно, в рамках ДОВСЕ II.
Итог: сейчас Горбачеву нужно показать, что он контролирует процесс. Формат «два плюс четыре» служит прикрытием; уровень реального контроля незначителен.
3) Будут ли Советы вынуждены занять такую позицию против НАТО, которую не смогут уступить?
До сих пор они избегали подобной позиции, хотя возможностей у них было предостаточно. Кроме того, они могут занимать и другие позиции (например, против объединения), не подвергаясь чрезмерной критике.
События и внутреннее единство породят проблему, а не процесс типа «два плюс четыре».
Формат «два плюс четыре» предоставляет Горбачеву столь необходимый «предохранительный клапан». Он всегда может сказать, что работает над этим вопросом в рамках механизма «два плюс четыре».
Если он действительно решит сказать НАТО «нет», то сделает это совместно с немцами, сосредоточившись, вероятно, на определенных критериях (к примеру, ограничении численности войск, ядерном потенциале США и т. д.), а не на общих положениях членства в НАТО. И действительно, у Советов будет больше возможностей урегулировать вопрос на двусторонней основе, а не в формате «два плюс четыре».
В любом случае, мы сможем изучить советскую позицию на апрельском заседании министров; до этой встречи мы можем и должны отложить любые министерские дискуссии в формате «два плюс четыре».
Итог: события, а не механизм «два плюс четыре», могут заставить Советы определить свою позицию относительно членства в НАТО. «Два плюс четыре» дает и нам, и им процесс, с помощью которого можно управлять по крайней мере некоторыми событиями.
4) Не приведет ли формат «два плюс четыре» к обсуждению вопросов безопасности, о которых мы сейчас говорить не хотим?
Поскольку «два плюс четыре» — дискуссии, а не переговоры, участники могут поднять любые интересующие их вопросы. Мы не обязаны отвечать на все.
А если мы хотим обсуждать такие вопросы, будет лучше, если немцы погрузятся в процесс «два плюс четыре» (которому предшествовал формат «один плюс три»). Это вынудит их проявлять с нами большую откровенность.
Более того, лучше всего, если мы с англичанами и французами станем оказывать немцам поддержку. Все мы согласны по ключевому вопросу: Германия внутри НАТО.
Итог: «Два плюс четыре» обязывает нас обсуждать только те вопросы, о которых мы сами хотим говорить.
