Под подошвами резиновых сапог хрустят свежий снег и лед на замерзших лужах. Перед нами — просека шириной от 150 метров до полутора километров. Тут и там голые стволы берез или ободранные ели тянутся к серому небу. Пни от поваленных деревьев доходят иногда до середины груди, между ними — изломанный кустарник, поваленные тоненькие деревца, вывороченные корневые пластины. «Бомбежка» — так теперь в России называют вот такие сплошные вырубки. Одна из таких «бомбежек» происходит в лесу к северо-западу от деревни Борняки в Гагаринском районе Смоленской области.
Россия — страна бескрайних лесов. Они покрывают площадь в 800 миллионов гектаров, 45% поверхности страны. Россия обладает пятой частью мировых запасов древесины. И Россия любит свой лес. «Он для меня дороже моих четырех стен», — говорит жительница одной из деревень в Сибири. Некоторые лесные патриоты даже хотят обложить остальной мир налогом за почти 1,3 миллиарда тонн кислорода, производимого ежегодно зелеными легкими России, и за 600 миллионов тонн углекислого газа, поглощаемого ими.
По официальным данным, русский лес разрастается в год на один миллион гектаров. Но, как утверждают в Фонде дикой природы, нетронутые девственные леса России за последнее время сократились до 225 миллионов гектаров, их вытесняет молодая поросль с менее ценной древесиной, образующая более примитивные экосистемы. Многие виды растений и животных не могут там выжить. Русскому лесу грозит вырождение, потому что коррумпированные чиновники и предприниматели видят в нем всего лишь источник сырья.
«Только не фотографируйте!»
Грязь в колее замерзла, рядом с ней — штабель древесины, бревна длиной метров семь уложены слоями. Большинство — березы и ели, сердцевина у многих гнилая. Раздается тарахтение мотора, и вот подъезжает серо-зеленый трелевочный трактор угловатого советского дизайна. Водитель высовывает голову из кабины. Говорит, что не против нашего присутствия. «Только не фотографируйте!» Два золотых зуба поблескивают у него во рту: «Я лишь делаю свою работу, кормлю семью». Но обязательно ли для этого начисто вырубать леса? «Поезжайте в Сибирь, — говорит он, — там китайцы вырубают леса на куда больших площадях». Мужчина дает газ и двигается дальше на своей тарахтящей машине.
Как в немецком, так и в русском сказочном лесу живут ведьмы. Но и в реальности у русских есть причины бояться леса. Лес — настоящая дикая природа, заблудившиеся или убитые медведями грибники каждый раз упоминаются в осенней статистике несчастных случаев. «На что способен мужик, показывает война или тайга» — говорят в народе. Тайга — это хвойные леса северной Евразии, летом они, как правило, превращаются в непроходимые болота. Охота и лесозаготовки возможны лишь в морозные зимы.
В конце лесосеки виднеется красный трелевочный трактор марки «Коматцу», оттуда раздаются мужские голоса. Тут штабели древесины высотой в три метра, они еще пахнут свежей смолой. Когда мы подошли ближе, мужчины исчезли, как будто спрятались от нас. Просека на вид километра четыре в длину и метров триста в ширину. У нее несколько ответвлений. Все вместе — минимум 100 гектаров вырубленного леса, та же самая площадь, о какой идет речь в конфликте вокруг Хамбахского лесничества*.
Тут есть и другие места массовой вырубки лесов. Подобно метастазам, они расходятся по северу области, пересекают реку Яузу, впадающую в Яузское водохранилище, один из источников питьевой воды для Москвы. «А ведь это природоохранная зона для прямых притоков в Московскую систему водоснабжения», — поясняет активист «Гринписа» Вилен Лупачик.
В сентябре Лупачик обнаружил на спутниковых снимках в районах к востоку отсюда, рядом с речкой Иночью, сплошную лесосеку площадью в 450 гектаров. Как утверждают в «Гринписе», это самая большая площадь вырубки в Европе.
Все эти подвергшиеся «бомбежке» леса принадлежали раньше одному совхозу. Сейчас он называется «СПК КЧ Восток», некоторое время назад он передал право пользования своими землями некому Алексею Катахову. Более 4 тысяч гектаров леса, который, по сведениям кадастрового ведомства, являются государственным лесным фондом, по решению районного суда были переведены в земли сельхозназначения, и теперь Катахов проводит здесь тотальную вырубку руками работников фирмы «АК Транслес». По оценкам смоленских лесников, люди Катахова на 550 гектарах собрали «урожай» в 165 тысяч кубометров древесины, стоимость которой в России оценивается в 1,1 миллиона евро.
Согласно сведениям «Гринписа», сегодня в России имеется 40 миллионов гектаров леса неясной принадлежности — то ли государственный лесной фонд, то ли земли сельскохозяйственного назначения. Специалисты называют их «белыми пятнами». «Тут валят лес кто хочет и как хочет, как правило, с сомнительного разрешения местных властей», — говорит Алексей Ярошенко, руководитель лесной программы «Гринписа».
Власти не отвечают на запрос прессы
Управление лесного хозяйства Смоленской области не ответило на запрос нашей газеты относительно тотальной вырубки леса. Но районная полиция сообщила «Гринпису», что никаких правонарушений обнаружено не было. По ее сведениям, эти участки очищают от деревьев и мусора с целью превращения их в сельскохозяйственные угодья. Но тут никто не верит, что Катахов хочет в подлеске, среди невыкорчеванных пней и оставшихся больных деревьев, заниматься сельским хозяйством. «Рекультивация одного гектара леса обходится в 20-30 тысяч рублей» (в пересчете 700-800 евро). Купить готовую сельскохозяйственную площадь дешевле», — пишет смоленский информационный портал.
С деревьями погибают и их корневые системы, они работают как подземные губки, впитывая грунтовые воды. Кроме того, примыкающие к лесосекам лесные участки особенно подвержены лесным пожарам и загромождению буреломом, поврежденные деревья на опушках привлекают короедов.
Сплошные лесосеки, напоминающие города, повергшиеся ковровым бомбардировкам, можно увидеть по всей России. Алексей Грибков, эколог из западносибирской Алтайской области, указывает на законы, по которым государственные леса могут передаваться в аренду лицам, которые затем почти бесконтрольно занимаются их вырубкой. «Это же издевательство! Коммерческие фирмы не будут ухаживать за лесом, они же не оставят здоровые деревья с качественной древесиной и не будут валить больные, тонкие деревья». И другие защитники леса жалуются, что законы побуждают деревозаготавливающие компании к освоению нетронутых лесов, а не к восстановлению уже вырубленных участков путем высадки саженцев.
Вместо этого предприниматели занимаются сплошной вырубкой лесов — легально, полулегально или нелегально. По оценкам Ярошенко, из 215 миллионов кубометров древесины, которые ежегодно производит российское лесное хозяйство, от 60 до 70 миллионов просто крадутся.
Печально известными стали так называемые «приоритетные инвестиционные проекты»: согласно им, государство передает частным фирмам за символические деньги лес для вырубки, а эти фирмы в свою очередь обязуются построить мебельные или бумажные фабрики. Государственный телеканал «Россия 24» заснял недавно, как чиновник потребовал от заинтересованных предпринимателей, которые намеревались только вырубать лес и ничего не строить, около 60 тысяч евро «отката». Красноярский регион осчастливил инвестора «Ангара пэйпер» лесным участком величиной со Словакию. В течение семи лет там были добыты миллионы кубометров древесины. Но вместо обещанного строительства целлюлозно-бумажного кластера концерн объявил о банкротстве. Это обычная схема: как было сказано «Россией 24», 90% «приоритетных проектов» кончаются коррупционными скандалами.
Петиция против вырубки
В 2017 году государство заработало на лесных богатствах России — сдаче в аренду, налогах и пошлинах — около 420 миллионов евро, но потеряло на кражах древесины, из-за нерадивых арендаторов и лесных пожаров почти 800 миллионов. Как возмущенно заявила Валентина Матвиенко, председатель Совета Федерации, лесное хозяйство страны поражено преступностью и коррупцией. Не только она так считает: 645 тысяч россиян уже подписали петицию на сайте change.org, требующую моратория на вырубку русских лесов.
Но возвратимся на лесосеку вблизи Яузы. Там вовсю трудится трелевочный трактор. Водитель, похожий на Лукаса Подольски (известный футболист — прим. перев.) в ватнике, оказался очень разговорчивым. «Непьющие местные или работают вахтовым методом в Москве, или трудятся тут, в лесу». Лесоруб зарабатывает в этом регионе в пересчете на валюту от 800 до 1300 евро в месяц, водитель трактора — до 2300 евро. Для сравнения: житель Смоленска получает в месяц в среднем 370 евро. Проработав месяц на лесоповале, легально или нелегально, можно кормить семью полгода.
Лукас Подольски на тракторе возмущается, что Катахов начисто вырубил 450 гектаров леса у Иночи. «Из Гринписа сюда приезжали, делали воздушную съемку. Может посмотреть в интернете. Но результат — ноль». Мужчину совсем не радует то, что он тут делает с лесом.
* Хамбах (Hambach) — коммуна в Германии, в земле Рейнланд-Пфальц, известная разработками бурого угля открытым способом. Чтобы расширить зону добычи, угледобывающая компания намерена вырубить большую часть местного леса. Против этого вот уже шесть лет борются гражданские активисты — прим. перев.
