Недоверие Запада
Приветствуя путинскую стратегию модернизации в области энергетики и транспорта, Запад в то же время раздражен третьим экономическим приоритетом Президента: его ориентацией на военно-промышленный комплекс (ВПК). По мнению Путина, ВПК может стать локомотивом для всей экономики.
Путин увеличил государственное финансирование ВПК на 133%, военный бюджет - на 45% (с 4 до 7 млрд долларов США, и это все равно всего лишь 1/60 часть бюджета США). Он вновь направил в Индийский океан боевые корабли, в феврале провел крупномасштабные военные учения, которые вызвали в памяти прежние советские времена. Он приступил к разработке своей собственной системы противоракетной обороны в пику американской НПРО.
Помимо этого, Путин прощупывает возможности сотрудничества с Европой в области политики безопасности, например, в рамках совместной модернизации советского боевого самолета МиГ-29. 2000 год был в последнем десятилетии для российской экономики самым успешным. Правительство в интересах стабильного экономического роста должно было бы наряду с модернизацией отдельных стратегически важных отраслей провести также необходимые структурные реформы. Они позволили бы утвердить Россию на фундаменте рыночной экономики. Однако Путину пока удалось провести только либеральную налоговую реформу.
Требование возврата долгов остается для Запада единственным инструментом давления на Путина, чтобы заставить его пойти на институциональные реформы, чтобы добиться соблюдения в стране демократических принципов. Однако требования Запада оказались для России неожиданными. Правительство России надеялось, что Парижский клуб, в котором собраны государства-кредиторы, поведет себя, как и Лондонский клуб, членами которого являются частные кредитные организации (банки). В марте 2000 года Лондонский клуб перенес сроки погашения долгов, а часть их списал. Тем самым западное финансовое сообщество пыталось облегчить Путину условия для проведения реформ. Парижский клуб решил иначе и настаивает на своих требованиях. Москве пригрозили, что если она откажется выплачивать долги, то будет выведена из группы стран "восьмерки".
После того как давление на Путина выросло вдруг настолько, что под угрозой оказались отношения с ЕС, глава Кремля распорядился привести в порядок государственный бюджет. Это открывало возможность погашения долгов. Путин положил конец карточным играм своего премьера Михаила Касьянова, продолжавшего надеяться на реструктуризацию долгов. Недостающие бюджетные средства должны быть пополнены деньгами, полученными в результате дальнейшей приватизации государственной собственности. На специальном совещании с представителями исполнительных органов власти Президент потребовал ускорения реформ. В мае законодательное оформление должно получить право собственности на землю. Предстоит ликвидировать бюрократические барьеры для инвесторов, например, отменить излишний валютный контроль, сделать наконец более либеральной банковскую систему, провести реформирование таможенной политики и декартелизацию естественных монополий. Наконец глава государства потребовал завершить коммунальную реформу, проведение которой тормозили прежние правительства.
Путин понимает, что час истины пробьет в момент вступления России во Всемирную торговую организацию (ВТО). Все остальное по сравнению с этим - интеграция в рамках группы стран "семерки", Парижском и Лондонском клубах, соглашение о партнерстве и сотрудничестве с ЕС - было не более чем промежуточным политическим этапом, который не накладывал на Россию сколь-либо серьезные обязательства, связанные с необходимостью изменения экономической системы.
Почему в действиях России столь много медлительности и противоречий? Быть может, в своей экономической политике Путин оказался перед барьером, воздвигнутым государственной бюрократией или олигархами, сдерживающими его реформистские усилия? А быть может, Кремль сознательно прибегает к маневрам, призванным ввести в заблуждение относительно истинного финансового положения страны? Или у главы Кремля просто-напросто нет четкой и ясной концепции? Создается впечатление, что Путин реализует сразу две стратегические установки. Одна из них - усиление распорядительных функций государства, другая - либерализация экономики. За реализацию первой отвечает генерал ФСБ Сергей Иванов, второй - министр экономики Герман Греф. Оба являются союзниками Путина, однако их цели несовместимы друг с другом.
Консолидация СНГ
Большинство стран СНГ ориентируется в связи с отсутствием другой альтернативы вновь на Москву. Украина, взбудораженная политическим скандалом, в котором замешано имя ее президента Леонида Кучмы, и попавшая в изоляцию Запада, вновь выбирает сближение с Россией. Обе страны опять проводят совместные военные маневры, в том числе с участием Черноморского флота. Обе страны договорились о сотрудничестве в сфере ракетостроения. К тому же Киев обязался не воровать впредь российский газ из газопровода, пролегающего по украинской территории. В ответ Путин проявил готовность пролонгировать Украине выплату долгов, достигающих 2 млрд долларов США. В отношении государств Средней Азии Россия выступает как новый и старый гарант безопасности от происков исламского радикализма, исходящего из Афганистана. Москва вернула себе контроль за транспортными путями энергоносителей в бассейне Каспийского моря. Можно ожидать, что Республика Молдова, где на недавних выборах к власти пришла старая коммунистическая гвардия, будет в большей мере ориентироваться на союз России и Белоруссии.
Перевод: Владимир Синица
