Летом 1991 года в России не было никакого народного восстания. Все, что тогда произошло - полностью на совести тогдашнего президента Советского Союза Горбачева. Будучи неплохим тактиком он, в борьбе за удержание своей власти в государстве, которое сам же и раскачал, проиграл своему сопернику Ельцину в стратегическом плане. Легенды гласят, что Горбачева предало его ближайшее окружение. Вероятнее, однако, пишет газета, что сам Горбачев предал своих людей. Сегодня ему остается лишь сниматься в роликах, рекламирующих пиццу и австрийские железные дороги.
"Этот проклятый Карабах". Такими, как утверждают, были последние слова Николае Чаушеску (Nicolae Ceausescus), стоявшего перед командой солдат, приводившей в исполнение смертный приговор. Румынский деспот был убежден, что конфликт вокруг Нагорного Карабаха, населенного преимущественно армянами, но входившего в состав Азербайджана, был причиной начала процесса распада Советского Союза и всего социалистического лагеря. Однако события в Нагорном Карабахе, которые привели к смертельной вражде две советские республики, в действительности были лишь одной из вех в процессах того времени. Руководство обеих республик поощряло националистические выступления, но если бы оно попыталось встать во главе националистического мятежа, оно было бы поглощено буржуазным национализмом или оттеснено на задворки истории.
Не позднее лета 1988 года, когда азербайджанские погромщики вырезали в Сумгаите, что под Баку, десятки армян, центральные власти в Москве должны были бы откликнуться на это строгими мерами. Однако Москва не верила слезам, она беспомощно взирала на всплеск национализма. У нее не было концепции подавления массовых движений реакционного характера. "Перестройка снизу" впервые дала о себе знать, но иначе, чем это задумывалось в генеральном штабе. Политика гласности возбудила дискуссию на исторические темы, которая, в итоге, вылилась в отказ признавать легитимным советский общественный строй.
Двоевластие
Кавказская трагедия отозвалась эхом в Прибалтике. Там появились "народные фронты в поддержку перестройки". Коммунистические партии прибалтийских республик и не пытались противодействовать деятельности параллельных структур. Партийцы в своем большинстве становились даже участниками новых движений. В 1990 году Коммунистическая партия Литвы, несмотря на все заклинания Горбачева, вышла из КПСС и, тем самым, сделала решительный шаг к государственной независимости.
Итог борьбе против "красной империи" был подведен в России. Там из организации "Демократическая платформа в КПСС" выкристаллизовалось "Движение Демократическая Россия". Герои демократии взяли на прицел "власть партаппарата" и самое "империю".
Специфика РСФСР заключалась в том, что ее структуры являлись одновременно структурами всей страны. С одной стороны, это лишало ее, в отличие от других республик, собственной государственности. С другой же, она оказывалась в привилегированном положении, представляя собой основу советской государственности.
Стратегия Ельцина была сколь проста, столь и гениальна. Противопоставляя российскую государственность государственности советской, он лишил предметного содержания само название Советский Союз.
В стратегической ловушке
Михаил Сергеевич не знал, что же ему делать в политическом плане. Он перенес то, что безнадежно уступил в рейтинге по авторитету среди населения, что его стратегия перестройки потерпела крах. Но он не хотел смириться с одним: потерей власти. Он отчаянно пытался перехватить инициативу в проведении экономических реформ, требовал для себя все больше властных полномочий, что в еще большей степени свидетельствовало о его неспособности выполнять свои функции. Горбачев попал в стратегическую ловушку. Его дилемма заключалась не в определении политической цели общественных преобразований, в этом отношении он уже давно сделал свой выбор в пользу социалистического варианта. Речь шла о выборе средств, который заставлял его колебаться. Одним из вариантов были децентрализация и национальный суверенитет. Другим: укрепление союзных структур, оживление руководящей деятельности КПСС, подавление оппозиции, а также принятие чрезвычайных, противоречащих рыночным принципам мер в экономической области. Реальный политический шанс у Горбачева был лишь в случае использования второго варианта. Но тогда бы он потерял репутацию великого реформатора. "Позади Москва", - сказал Горбачев на съезде партии в начале августа 1991 года. Эти слова означали, что настоятельной необходимостью стало принятие чрезвычайных мер. Однако, когда 19 августа 1991 года было объявлено чрезвычайное положение, Горбачева среди главных действующих лиц не оказалось.
Интриги эпохального размаха
Такого путча мир еще никогда не видел. При наличии столь глубокого почтения перед руководством России можно было не удивляться тому, что войска во время путча отказались выполнять приказы министра обороны СССР и перешли на сторону параллельных российских органов власти. Было введено чрезвычайное положение, но никто, однако, не выполнял предписанные на этот случай мероприятия.
Легенда, созданная средствами массовой информации
Ни одно из средств массовой информации ни разу всерьез не ставило вопросы, почему так странно развивались события в августе 1991 года, почему окружение Ельцина пользовалось большей свободой в своих действиях, чем настоящие органы государственной власти, почему, например, не было попыток, по крайней мере, отключить телефонную связь в Белом доме - центре "российской демократии". Детальное обсуждение этой темы стало бы концом легенды. Легенды о людях злых, которые хотели вернуть страну с тоталитарный мрак, и людях хороших, которые не хотели допустить, чтобы нежные ростки демократии были вновь растоптаны. Легенды о русском народе, который одним движением сбросил с себя ярмо коммунистического гнета. Август 1991 года никоим образом не являл собой демократический порыв масс, он не являл собой народное восстание. Это было прекрасной инсценировкой "революции". Мэр Санкт-Петербурга Анатолий Собчак позже говорил, что было бы достаточно одного взвода солдат, чтобы арестовать все российское руководство. Однако этого не произошло.
Страх перед собственным куражом, который с самого начала парализовал главных действующих лиц ГКЧП, вызвав их меланхолическую покорность судьбе, являлся определяющим для психологии уходящего со сцены слоя людей. Руководство ГКЧП представляло собой сколок горбачевского режима. Сам Горбачев был блестящим тактиком, но не стратегом. Ельцин следовал стратегии, которая предполагала достижение независимости России, беря, тем самым, стратегическую инициативу в свои руки.
