Всем должно быть ясно одно: это не война. Разговоры о войне после террористических ударов по Международному торговому центру и Пентагону сеют не только панику. Они повышают в глазах жалких фанатиков их собственную значимость, а, ведь, против них и должна быть направлена борьба.
К счастью, это достаточно быстро поняли в Вашингтоне, а именно, благодаря таким людям, как государственный секретарь Колин Пауэлл (Colin Powell) и военные из Пентагона. Они с самого начала предостерегали от завышенных ожиданий относительно того, на что способны военные в плане борьбы с террористами.
Это не война, но борьба будет длительной и жестокой. Чудовищный характер преступления принципиально изменил и характер международных отношений. Оправданность тенденции действовать в одиночку, которая была характерна для политики США в последнее время, поставлена под вопрос. Она была логическим следствием того, что США после завершения периода "холодной войны" оставались единственной сверхдержавой. Однако понимание того, что Америка может быть уязвимой и изнутри, привело к переосмысливанию вопроса о союзниках.
Путин выигрывает, став на сторону Буша
Огромный всплеск террористического насилия выявил тех, кто неожиданно оказался в выигрыше и в проигрыше.
Например, Россия. Президент Владимир Путин, очевидно, относится к числу выигравших. Несмотря на сопротивление сторонников твердой линии из числа сотрудников спецслужб, он быстро понял, что, заняв сторону президента США Джорджа Буша (George Bush), он только выиграет.
Путин отслеживает общественное мнение столь же внимательно, как и его коллеги на Западе. Он знает, что террористические акты вызвали среди российского населения впервые с начала 90-х годов волну симпатий к американцам. После того, как в связи с тупиковой ситуацией в Чечне его популярность упала, у него возникла потребность в новой теме.
В качестве выигравшей стороны будут неизбежно рассматриваться и среднеазиатские республики, поскольку в сильном американском присутствии они видят противовес российскому господству. Они не желают всегда оставаться российскими вассалами и чувствуют такую же угрозу со стороны исламских экстремистов. Однако во всех среднеазиатских республиках господствуют нестабильные и авторитарные режимы. Ситуация там может быть дестабилизирована, если действиями в Афганистане они окажутся втянутыми в крупный региональный конфликт.
Китай такими сомнениями не мучается: он явно относится к числу выигравших. Консервативные республиканцы, рассматривавшие Пекин в качестве настоящего врага Америки в 21 столетии, приумолкли. Китай за попытку подавления волнений среди исламистов в Ксиньяне столь сильно уже больше не критикуют.
К числу выигравших, собственно, следовало бы относить и Иран, но в силу внутренней раздробленности он является одновременно и проигравшим. Возможно, Иран как наиболее ярый противник режима в Афганистане мог бы внести большой вклад в коалицию, направленную против талибов. Хотя Тегеран вряд ли может поддерживать действия США полностью, не потеряв своего реноме противника Америки в целом, его благосклонный нейтралитет был бы полезен. Однако глубокая пропасть между консерваторами и реформаторами Ирана, судя по всему, помешает воспользоваться этим шансом.
Израиль, напротив, в определенной мере, если даже не полностью, можно относить к проигравшим. У него нет иного выбора, кроме как поддержать коалицию во главе с США, и, таким образом, он теряет часть своего влияния. Премьер-министр Ариэль Шарон (Ariel Scharon) сделал ошибку в оценке ситуации после 11 сентября и использовал террористические акты в качестве обоснования более масштабного применения военной силы. Это в очередной раз ослабило его позиции в Вашингтоне.
"У Шарона здесь в последнее время не так уж много друзей", - заявил член Американского комитета по внешней политике Вэйн Мэри (Wayne Merry). - У меня такое впечатление, что они (израильтяне) испытывают большое давление, однако стремятся затушевать это обстоятельство".
Другой традиционный союзник США на Ближнем Востоке - Саудовская Аравия - может оказаться в минусе. Явно, что она медлит с выражением поддержки Вашингтону. Прояви она больший энтузиазм - и руководство рискует натолкнуться на ответную реакцию со стороны людей, симпатизирующих бен Ладену Bin Laden) внутри своей собственной страны. В случае излишней медлительности США будут просто настаивать на лояльности саудовцев, что имело бы такие же последствия.
Самая крупная ставка у Пакистана
Две другие ведущие роли приходятся на Индию и Пакистан. Индия определенно является выигравшей стороной. Там знают о тесных связях воинствующих исламистов из провинции Кашмир, чья территориальная принадлежность оспаривается, с организацией бен Ладена. Дели незамедлительно предложил США возможность неограниченного использования своего воздушного пространства и своих военно-морских баз, однако его предложение может вызвать излишнее раздражение.
Пакистан будет иметь решающее значение до тех пор, пока бен Ладен будет оставаться главной целью. Вашингтон понимает, щекотливое положение, в котором находится генерал Мушарраф (Musharraf), поэтому США решительно настроены оказать ему великодушную экономическую и политическую поддержку. Это не будет полезным делом, если Индия потребует более активных действий против мятежников в Кашмире, действующих с территории Пакистана.
Проблемы могут быть на руку тем, кто желает, чтобы Америка действовала в одиночку. К счастью, генерал Пауэлл продолжает, судя по всему, до сих пор одерживать верх. Положительным признаком является то, что к событиям подключается Организация Объединенных наций.
Однако перетягивание каната между сторонниками действий в одиночку и теми, кто выступает за действия в составе коалиции, еще продолжается. Если борьба с терроризмом выйдет за пределы Афганистана, будет намного тяжелее удерживать коалицию и доказывать, что лучшая возможность эту не войну выиграть.
