Каково положение дел на нефтяном рынке в ситуации войны? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимы знания о новых месторождениях и потреблении, о сети нефтепроводов и многом другом. Поэтому мы обратились к профессору Альберто ди Фацио, на протяжении шести лет работавшего над программой IGBP (Международная Программа по Биосфере и Геосфере) в рамках ООН и ответственного за проект GIAM (Глобальный Анализ, Интеграция и Моделирование).
-В Ваших работах есть один "сильный" тезис: мы приближаемся к пику производства нефти.
- Да, примерно через 10 лет. Оптимистические прогнозы говорят о 20 годах, а минимумом признаны 5. В IEA (Международное энергетическое агентство) говорят о 2013 годе.
- Существует некоторое недоверие "катастрофическим" предсказаниям: ведь в 70-е годы говорили о том, что запасы нефти исчерпают себя к 2000 году.
- Это не так! Beyond the limits предусматривал, что к 2010-2020 годам будут происходить системные кризисы, вызванные ростом показателей, а это связано с положением в индустрии и с численностью населения. А 21 год спустя, в 1992, эти предсказания подтвердились. Речь идет о чистых подсчетах физических и экономических величин.
- В таком случае, мы близки к "максимуму производства", а не к "истощению".
- Когда начинаются разработки новой нефтяной скважины, ее буравят и начинают качать нефть, производство, по отношению к спросу, увеличивается. Но производство на базе данной скважины заканчивается раньше, чем нефть. Если для того, чтобы вытащить баррель, требуется больше энергии, чем баррель может дать, скважину закрывают. Это не экономическая проблема, а энергетическая. Мы сейчас говорим о "геологическом максимуме", который наступает, когда остается еще 50-55% от первоначальных залежей. И это не означает, что "больше нет нефти", а только то, что производство не соответствует спросу.
- А технология не помогает?
- Технология повышает рентабельность производства. Сегодня откачка идет быстрее, чем раньше, кроме того, мы находим технологические средства для расширения площади скважины, что раньше было невозможно. Но больше того, что там есть, мы выкачать не можем. Это математика. После достижения максимума, производство начинает уменьшаться.
- И остаток нефти недосягаем?
- Конечно. Остаток зависит от геологической структуры залежи и варьируется от 20 до 40%. А максимум производства наступает уже при опустошении наполовину.
- А возможно ли разработать технологии, которые позволят полностью опустошить скважину?
- Нет. Существуют законы физики. Чем больше углубляемся, тем больше требуется энергии. Это зависит от закона тяготения, а не от технологии. Технология позволяет использовать закон физики для собственной выгоды, но только до границ закона природы. Так что вины INSU здесь нет
- Это история только одной скважины.
- Когда скважина достигает состояния кризиса, человечество идет дальше. Американцы совершили две мировые войны, откачивая нефть из новых скважин. Но настал фатальный день, в 1970 году, когда соответствие скважин, которые закрывались, и тех, что открывались, показало максимум производства США. С тех пор их производство падает. США - могущественная страна, и может решать, как вести себя с Саудовской Аравией или с Ираком. Они поддерживали свой подъем, черпая из этих стран. Но когда проблема "максимума" встает на глобальном уровне, ничего поделать нельзя. Я могу воевать с кем угодно, подкупать кого угодно, но нефти будет все меньше и меньше.
- Что изменилось по сравнению с 70-ми годами?
- Запад отреагировал на кризис 1973, зная, что может распоряжаться только 20 процентами всех резервов. Но они сказали: "Будем качать больше". Им повезло, и они нашли нефть в Северном море. На глобальном уровне - это очень немного, но для таких стран, как Англия и Норвегия, это было богатством, которое позволило Тэтчер (Tatcher) не зависеть от ОПЕК. Однако в 2000 году был достигнут пик производства. Сейчас они поддерживают производство, увеличивая давление пара, но чем оно больше, тем быстрее наступит отрицательное соотношение между затрачиваемой и добываемой энергией.
- И тогда произойдет крах.
- Ведущая в экономическом и военном плане часть мира не может выдержать экономику застоя. И тем более экономику упадка. Поэтому объявляется кризис. Самые сильные страны могут его немного оттянуть. Например, завоевав Ближний Восток и монополизировав всю нефть для собственных нужд. Но это означало бы войну со всеми.
- Очень серьезный сценарий.
- Не нужно впадать в заблуждение, считая, что это такой же кризис, как и все предыдущие, когда США бомбили кого-нибудь, и все вставало на свои места. Раньше они могли добывать нефть на своей территории, строить корабли и самолеты и отправляться воевать куда угодно. Но для самолетов и кораблей.
- Можно было бы вспомнить о ядерной энергии.
- Конечно, и Буш (Bush) это уже предложил. Но для того, чтобы покрыть потребность в топливе на 30% (вместо обычных 3%), необходимо соорудить 5.350 электростанций. И попрощаться с экономическим ростом. В любом случае, ядерное топливо можно использовать для моторов самолетов, но для этого надо их построить, то есть работать со сталью. А литейные заводы не работают на электроэнергии.
- Тогда с помощью угля.
- Можно, но это возвращает нас назад, на предыдущий индустриальный цикл. В этом случае наступит кризис военной промышленности.
- В последние 10 лет глобальные резервы сохраняли стабильное состояние. Возможны ли открытия новых месторождений, которые изменят общую картину? Имеется в виду Каспий, Афганистан┘
- Каспий покрывает менее 3% мировых запасов. Это значительно для стран и компаний, которые получат право на разработку скважин. Но если мы ожидаем пик через десять лет, Каспий оттянет его максимум на три месяца. Если бы мы открыли месторождение, равное всему тому, что есть в Саудовской Аравии, плюс Иран и Ирак, то пик можно было бы отсрочить лет на двадцать.
- А это возможно?
- Достаточно посмотреть на кривую обнаружения нефтяных залежей. Там тоже есть пик, который был достигнут в 60-е годы. И возможность со временем все уменьшается. На каждый вновь открытый баррель мы тратим четыре барреля.
- Но существуют ведь еще "нетронутые" места?
- Единственные подобные залежи находятся на дне океана. Но если опускаться на глубину более 2000 метров, то помимо проблем анкерного крепления платформ (никто не опускается на глубину, большую, чем 1500 метров), встает проблема давления: чем больше глубина, тем больше работы приходится проделать, и тем больше уходит энергии. Это физический факт. Поэтому никто не думает о скважинах на глубине 5000 метров: это энергетически невыгодно. За последние 20 лет США увеличили затраты по разработкам проектов на 51%. Но возможность открытия гигантского месторождения минимальна, поэтому мало что меняет на шкале производства.
