- Чему быть, того не миновать. Всем хорошо известно, откуда идет этот град бомб и ракет, обрушившийся на Афганистан: от того ужасного кровопролития 11 сентября. Но можно ли предвидеть, что будет дальше? И как предотвратить превращение этой грозы в неуправляемый ураган?
- Я вижу сейчас целых две грозы, которые могут превратиться в ураган, вместе или по отдельности. Первая связана с расплывчатыми границами конфликта и с намерением найти новые мишени, начать бомбить другие цели вплоть до неконтролируемого распространения войны. Ведь речь идет о войне против врага, чье местоположение определить невозможно, а значит, невозможно и заключить перемирие или вести переговоры. Война может стать бесконечной, если ее цель - покончить с терроризмом во всем мире, если она превращается в войну против зла. Вторая гроза еще более коварна, и является следствием первой. Поскольку врагом является не страна, не место и не группа власти, четкая и определенная, то есть риск, что вместе с бомбовыми ударами обрушатся удары по правам и свободам человека, которые коснутся абсолютно всех. Ведь чтобы победить невидимого врага, необходимо "развязать себе руки": допустить расследования, аресты, вмешательства, проведенные силами спецслужб, не сдерживаемых больше законами правового государства. На этом фоне каждый может начать сводить счеты со своими внутренними врагами, назвав их террористами и получив на этом основании законное право действовать по собственному усмотрению. Я имею в виду чеченскую проблему в Российской Федерации, вопрос с курдами в Турции и многое другое. Открытие такого неоднозначного фронта борьбы стало бы ураганом.
- За неделю после взрывов в ВТЦ и Пентагоне в одних только Соединенных Штатах зарегистрировано 450 нападений на арабско-американских граждан и более 200 - на сикхов, а в Дании, Великобритании, Индии и Польше был нанесен вред мечетям и индусским храмам. Как предотвратить превращение осуждения терроризма и сочувствия жертвам в нетерпимость, особенно по отношению к беженцам и иммигрантам?
- Культура нетерпимости сгущалась задолго до 11 сентября, хоть и ограничивалась, по крайней мере, в нашей стране, идеологией меньшинств и экстремистских группировок и получением "бонусов". И я остаюсь оптимистом, полагая, что наше общество в состоянии включить в себя иммигрантов: не абстрактно, на словах, а очень конкретно, в повседневной жизни. И напротив, я очень обеспокоен некоторым культурным сдвигом, в результате которого любые различия из ценности, обеспечивающей культурный рост, превращаются непроходимую дистанцию. Речь идет о сдвиге, который ставит различные понятия на одну и весьма спорную шкалу ценностей. В результате этого одни получаются лучше других в культурном плане, а узнавание другого приводит не к обогащению собственного культурного уровня, а к разделению, к оппозиции. Эта нетерпимость к различиям, это нежелание понять уже вступило в силу, вместе с тенденцией обозначить "зоны" абсолютной нетерпимости. Разумеется, это началось после кровопролития 11 сентября, но также и после неосторожных реакций некоторых местных комментаторов.
- Цель оправдывает средства, включая нарушение конституционных принципов и прав человека. Даже ACLI (Христианские ассоциации итальянских трудящихся) начали говорить о том, что невозможно победить терроризм "с помощью цветов". Так говорилось 25 лет назад в Италии, во время расцвета борьбы с терроризмом, так говорится сейчас о бен Ладене. Это правда? Это неизбежно? Это эффективно? Есть ли "третья дорога" - между пассивностью и репрессиями?
- Цель, которая оправдывает средства, - это поражение так называемой "юридической справедливости", подчинившейся "справедливости государственной". В каком-то смысле это отказ от гипотезы социального урегулирования, которая лежит в основании нашего правового государства. Мы говорили об этом двадцать пять лет назад: только потенциалом правового государства и его законов, а вовсе не их искажением и не отказом от них, можно победить того, кто выступает против этих законов, и хочет вступить в конфликт наравне с целым государством. Но ситуация теперь очень отличается от той, что была раньше: во времена борьбы с итальянским терроризмом утверждалось, что не должно быть совершено никаких действий, оппозиционных конституционным императивам правового государства. А сейчас этот отход от конституционных прав открыто выражен такими словами, как "война" или "исключительные действия", означающие именно разрыв в противоположность непрерывности методов. С этой точки зрения позиция ясна, и определена как вышедшая за рамки нормы. Но я продолжаю думать, что именно на такое серьезное и жестокое нападение стоило отреагировать не столь назидательными и угрожающими всплеском новых конфликтов действиями, а мерами, способными действительно предотвратить повторение подобных действий, а также восстановить спокойствие и доверие граждан. Это потребовало бы не отступления от законов, а напротив, их усиления: например, более серьезного вмешательства ООН, международного суда, усиления действий Интерпола. Подводя итоги: требовалось раскрытие силы демократии, на которой основывается наше цивилизованное сосуществование.
